Свободный мужчина - Камилла Хенкинс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Эй, что это ты тут делаешь? — Джина старалась не давать воли раздражению. Вайолет постоянно брала у нее то что-нибудь из одежды, то украшения, хотя своих вещей у нее было не в пример больше и она терпеть не могла делиться сама.
— Не думала, что ты вернешься так рано. — Опомнившись от первого испуга, Вайолет снова повернулась к зеркалу. — Хорошенькие сережки. Я бы хотела надеть их в субботу. Можно?
Джина улыбнулась.
— Послушай, Вай, они совершенно тебе не идут, — заметила она. — У тебя же отличный вкус по части одежды, что же он тебя подводит, когда дело касается украшений? Знаешь, я, например, гораздо больше люблю, когда ты носишь что-нибудь с изумрудами. Они выгодно подчеркивают цвет твоих глаз.
— Ну да, а такой рыжей дурнушке, как я, просто необходимо хоть что-то подчеркивать! Вот спасибо!
Джине не хотелось ссориться.
— Вай, послушай, не говори глупостей. Всем приходится выбирать себе наряды и украшения так, чтобы они гармонировали с цветом глаз и волос. Право, не стоит переживать из-за таких пустяков.
— Ну да, у одной у тебя есть причины для переживаний. Прямо-таки трагическая героиня с потянутой связкой. Можно подумать, ты бы сразу так и стала звездой первой величины! Да там талантов и без тебя полно, в Лондоне таких, как ты, небось, навалом. Туда же со всего света стекаются!
— Я больше не рвусь в звезды, Вай, можешь успокоиться. И тем более я не жалуюсь и не ною, так что не надо обвинять меня понапрасну.
— А то папе наябедничаешь? — Вайолет воинственно уставилась на сестру. На бледном остреньком личике читалось столько злости, что у Джины просто руки опустились.
— Разве нам с тобой обязательно ссориться? — тихо спросила она; на душе ее было пусто. — Мы же сестры.
— Сестры? — закричала Вайолет и подбоченившись шагнула к ней. — Ну и что? Где сказано, что сестры должны непременно любить друг друга?
— Ну, в большинстве семей обычно так и бывает. — Джина устало принялась складывать в шкатулку разбросанные по всему столику украшения.
— Но ты слишком хороша для нас. И слишком хитра. Мама говорит, ты только и ждешь, как бы нас выжить из дому.
Так вот какими бреднями Сара настраивала дочь против сестры! Внутри у Джины все сжалось от отвращения.
— Вай, ну какой реакции ты от меня добиваешься? Чтобы я заплакала — или полезла в драку? Представь, мне было всего три года, когда умерла моя мама. Три года! Я не хотела никому мешать. Я просто очень любила маму, только и всего. Ты об этом подумала?
— Ну да, конечно, эту расчудесную и распрекрасную Анджелу, всеми любимую и обожаемую. — Личико Вайолет скривилось от злости.
— И которая умерла, когда была чуть старше, чем я сейчас! — воскликнула Джина. — Ну что, Вай, тебе стало легче оттого, что ты выпустила пар? Подумай, у нее вся жизнь была впереди!
— А тебе не кажется, что все ее достоинства особенно ярко сияют именно после ее смерти? Может, на самом деле она была вовсе и не так хороша, как принято считать, а? Во всяком случае, мама именно так и говорит.
— Тогда твоей маме должно быть стыдно. — Джина понемногу начинала закипать.
— Ты ненавидишь ее, да? И меня тоже ненавидишь. — Вайолет яростно затрясла головой.
— Вай, это нечестно. — Джина положила руку сестре на плечо, радуясь уже тому, что та не торопится ее оттолкнуть. — Это какая-то чудовищная ложь. Сара на меня просто наговаривает. Даже слышать больно, как ты такое несешь. Не спорю, мы с Сарой не ладим и, наверное, не поладим никогда, но мне бы не хотелось терять тебя, Вай. Мы ведь дочери одного отца.
Она почувствовала, как задрожала Вайолет при этих словах.
— Да как ты смеешь! — завопил от двери высокий визгливый голос. Там стояла Сара, ее черные, полные неимоверной злобы глаза сверкали. — Как ты смеешь так обо мне говорить! Я же твоя приемная мать! Все эти годы я растила тебя, заботилась о тебе, а ты, неблагодарная тварь, теперь настраиваешь против меня мою же родную дочь!
— Ой, мама, только не заводись. — Глаза Вайолет мгновенно наполнились слезами.
— Погляди, до чего ты ее довела! — обвиняюще вскричала Сара.
Джина набрала в грудь побольше воздуха.
— Сара, довольно. С меня хватит, — произнесла она, стараясь, чтобы голос звучал ровно. — У меня и без твоих нападок сейчас очень тяжелый период в жизни.
— На жалость напрашиваешься? — оскорбительно скривилась Сара.
— Скорее, на понимание, — ответила девушка.
— Думаешь, ты особенная? Думаешь, никто никогда еще так не страдал? — презрительно поглядела на нее мачеха. — Между нами говоря, мне тоже пришлось в жизни много с чем смириться и много чего пережить.
— Но у тебя никогда не было таланта, как у Джины! — внезапно выпалила Вайолет. — А она ведь не ноет и не жалуется.
Даже под густым слоем румян было видно, как мучительно побледнело лицо Сары. Она воззрилась на мятежную дочь так, будто не верила собственным ушам.
— Прости, Вай, не ты ли сама постоянно жалуешься на Джину?
Ответная реакция Вайолет оказалась еще более неожиданной.
— Может, я просто ревную. Я бы все на свете отдала за то, чтобы купаться в славе. И быть такой хорошенькой, как Джина. Чтобы видеть, как теплеют папины глаза при виде меня. Чувствовать, что он мною гордится. Я бы все на свете отдала за то, чтобы быть папиной милой девочкой. Ах, черт возьми…
Не в силах продолжать, Вайолет разразилась рыданиями и хотела выбежать из комнаты, но Сара схватила ее за руку.
— Дорогая, ну что ты говоришь! Папа тебя просто обожает.
— Черта лысого он меня обожает, мама! Рядом с Джиной я выгляжу просто жалко. Ошибкой природы. Я даже не смогла поступить в университет. Папа был очень разочарован.
— Вай, не надо. Пожалуйста, не надо. — Джина сама чуть не плакала. — Как будто на этом университете свет клином сошелся! Ты найдешь себе занятие по душе.
— Какое, скажи на милость? — Вайолет снова кричала: — Я ни на что не гожусь! Я тупица! И все это знают!
— Ты ведь даже не пробовала себя найти, — возразила Джина. — А тебе надо попробовать, Вай. У тебя великолепный художественный вкус. Вспомни, какие наряды ты шила и себе, и своим куклам с самого детства. Почему бы тебе не стать модельером?
— Модельером? — Сара так и взвилась, хотя не могла отрицать, что у дочери и впрямь явные склонности к этому занятию. — Что за вздор! Ну да, Вай может сшить прекрасное платье, хотя, на мой взгляд, вкус у нее довольно экстравагантен, но я не хочу, чтобы моя дочь потратила жизнь на то, чтобы обшивать чужих людей.
— Сначала ей еще надо выучиться.
Вайолет, напротив, пришла в восторг.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});