Однажды ты полюбишь - Кейт Доули

– Нет, наследство хорошо, но вот искусствовед!

– Вам достался в наследство вредный искусствовед? – поинтересовалась Клер, с трудом сдерживая смех.

– Клер, мне не до веселья! – возмутилась Энн, но против воли улыбнулась. – Этот искусствовед оценивал коллекцию дяди. Мы с ним сегодня встретились и… целовались.

– И что? – не поняла Клер.

– Целовались! Я не знаю, как это произошло, но он подошел и… А я не смогла не отвечать…

– И как он целуется? – поинтересовалась подруга.

– Великолепно! – вырвалось у Энн. Она тут же смутилась и поспешила исправиться: – Ну не то чтобы очень… но мне понравилось.

– Лучше, чем Боб?

Энн молчала, не зная, что ответить.

– Если ты просишь у меня помощи, рассказывай все честно! – потребовала Клер.

– Хорошо. – Энн тяжело вздохнула. – Тебя я знаю дольше, чем Боба. Помнишь, мы как-то говорили о том, что усатые мужчины ужасно целуются?

– Конечно помню! Мы тогда еще проводили эксперимент.

Энн улыбнулась воспоминаниям.

– Так вот, ты же видела, Боб носит усы…

– Понятно. А как у вас?.. – Клер многозначительно промолчала.

– Нормально. Он делает все, что я хочу.

– В общем, у вас никак, – резюмировала Клер. – Слушай, бросай ты Боба и начни встречаться с этим искусствоведом. Как его там?

– Фредерик.

– Замечательное имя.

– Я не могу бросить Боба!

– Почему это?

– Потому что… – Энн запнулась. Она хотела сказать «потому что я его люблю», но что-то помешало. Когда пауза стала совсем неприличной, она нашлась: – Потому что мы столько времени были рядом.

– И что? – невинно спросила Клер.

– Конечно же ничего! – Энн тяжело вздохнула. – Я и сама знаю, как глупо это звучит. Пойми, Боб – часть моей идеальной жизни. У меня должна быть хорошая работа, хороший жених, хорошая сестра, хорошие знакомые.

– И безумная подруга, которая будет говорить тебе: «Бросай все это и сойди с ума хотя бы раз в жизни», – дополнила Клер.

– Мне нравится моя жизнь! Я всегда знаю, что будет со мной через день, через неделю, через год…

– Только не говори, что наметила себе дату смерти! – попросила подруга.

– Так далеко я еще не заглядывала, – огрызнулась Энн. – Если я сейчас брошу Боба, все это полетит в тартарары!

– И пусть летит. Что тебя держит? Мужика нового ты себе легко найдешь. И такого, чтобы после одного поцелуя прибегать домой и начинать истерику. Скажи только, что тебе нравится спать с Бобом!

– Нравится.

– Тогда скажи, что тебе не надоедает секс с ним.

На этот раз Энн предпочла промолчать.

– Вот видишь! – тоном победителя в философском диспуте сказала Клер. – К чему беречь то, что не доставляет никакого удовольствия? Да и потом, мужчина – это еще не вся жизнь. Кто знает, может быть, если ты избавишься от этого балласта с усами, у тебя откроются новые перспективы?

– Я боюсь, что, если я избавлюсь от, как ты выразилась, балласта, вся моя выверенная, выстроенная жизнь рухнет.

– И пусть! Зачем тебе жизнь, в которой нет риска, в которой нет игры?

– Риску я предпочитаю спокойствие. Уже один раз все в моей жизни рухнуло. Больше я не хочу, спасибо.

– Если ты о смерти родителей…

– Да, именно о ней. Если бы они не погибли, я бы уже была доктором юридических наук.

– Я все понимаю, Энн. Тебе до сих пор тяжело. Мало своего горя, так еще и Кэтрин на руках… Но, дорогая моя, скажи, смогла бы ты собой гордиться, закалился бы твой характер, если бы тебе не выпали такие испытания?

– Не знаю, Клер, и никогда не узнаю. Родители мертвы уже восемь лет. К чему сейчас этот разговор?

– К тому, что нельзя закрываться в раковине от всего нового! В смерти твоих родителей виновен случай, а сейчас ты сама можешь сделать выбор. Это будет только твое решение, Энн. Наберись смелости и порви этот порочный круг.

– После того как Боб сегодня со мной разговаривал, мне только этого и хочется!

– Вот и отлично! У тебя даже есть повод: у него вечно не хватает времени на тебя. Ты для него – обуза, элемент, который необходим. Вроде галстука: без него нельзя, но шею натирает.

– Ничего себе сравнения! – возмутилась Энн.

– Прости, но выглядит это именно так. И если ты думаешь, что только Боб себя так ведет, ты сильно ошибаешься.

– И я тоже к нему так отношусь? – испуганно спросила Энн.

– Он – часть твоего имиджа успешной женщины. У деловой леди должен быть определенный набор: диплом, приличный послужной список, личный стилист и жених. Причем именно в такой последовательности.

– Я знаю, у нас с Бобом просто кризис в отношениях. Как только он вернется, мы поговорим и попробуем решить проблему вместе, если не получится…

– По-моему, проще сразу же поставить точку в этих отношениях и заняться симпатичным искусствоведом Фредериком. Особенно если он великолепно целуется.

– Я боюсь Фредерика. Он похож на стихию. Я ни за что не смогу остановить его, а ты же знаешь, я слишком привыкла все держать в своих руках, все контролировать.

– Пора отучаться. Ты же слабое создание! Позволь мужчине брать инициативу в свои руки. Иногда ты будешь удивлена результатом.

– Ох, уже почти двенадцать! – воскликнула Энн, бросив случайный взгляд на часы. Оказывается, она совершенно не замечала, как быстро летит время, погруженная в свои проблемы и переживания. – Ну и заболтались мы с тобой!

– Завтра сложный день? – участливо спросила Клер.

– И не говори! Тут появились поставщики сырья. Предлагают свой товар по подозрительно низкой цене. Шеф велел брать все, вроде бы они чисты, мы проверяли, но я решила чуть затянуть процесс, кое-что еще проверить. Завтра должны прийти запрошенные мной бумаги. Надеюсь, я была права.

– У тебя отличное чуть. Думаю, ты не ошиблась и в этот раз. Удачи, Энн. И звони мне чаще!

– Мне так неудобно… Я тебе позвонила только для того, чтобы свалить на тебя свои проблемы! – покаялась Энн.

– А для чего еще существуют друзья? – Клер звонко рассмеялась. – Может быть, сходим куда-нибудь пообедать на неделе? Ты ведь так и не научилась готовить?

– Нет. Может быть, ты меня к себе позовешь?

– Не могу: я ремонт начала. Если бы знала, что это такое, ни за что бы не согласилась!.. – И Клер пустилась в долгий рассказ о красках, бессовестных подрядчиках и подвесных потолках.

Когда Энн ложилась спать, стрелки на часах показывали два часа сорок пять минут.

Утром, судорожно собираясь на работу, Энн проклинала и свою мягкотелость, и болтливость подруги. Но она появилась в офисе вовремя, как всегда безупречная и готовая к бою.

– Мисс Ланкастер, мистер Польмертц просил вас зайти к нему сразу же, как только вы появитесь! – окликнула ее секретарь.