Двадцать три часа (СИ) - Брэйн Даниэль

— Вы дадите сегодня мне спать?! — почти завизжала она, набрасываясь на Лагутникова. Тот, ни слова не говоря, сунул ей под нос Юркин смартфон.

— Смотри внимательно, — предупредил он. — Что знакомое видишь?

Девица хлопала красными глазами и чуть не плакала. Потом она включила в прихожей свет, подтянула на груди халат и взяла смартфон в руку.

— Как тебя зовут, я забыл?..

— Майя...

— Так, Майя... соберись, мать твою нале... просто соберись, хорошо? Покрути картинку, руки не отвалятся.

— Что вы от меня хотите? — взмолилась Майя. — Ну рисунок, ну что в нем такого? Я тут при чем, я вообще рисовать не умею.

— Да ты посмотри на него, посмотри, — уговаривал Лагутников как заправский соблазнитель. — Если я прав, а я, в рот мне ноги, ошибаюсь довольно редко, кое-что ты должна тут узнать.

— Кое-что? — удивилась Майя. Она уже немножко проснулась и довольно ловко управлялась со смартфоном. Юрка только ревниво следил за ней. — Ну... о, точно, — фыркнула она и присмотрелась внимательней. — Сумка.

— Охренеть! — довольно резюмировал Лагутников. — Что за сумка? Поподробнее давай.

— А вот, — показала Майя. — Видите, ремешок болтается? И карман оторван.

— Вижу, — согласился Лагутников. — Где видела, когда, у кого?

— Да вот у сестры этого козла, — скривилась Майя. — Я за такой сумкой-трансформером, с кучей молний, гоняюсь давно, на рынке их нет, а в магазинах они стоят очень дорого. Потому внимание и обратила, подумала еще, что была бы сумка Гришкина, я бы купила. Зашила. С ней отдыхать ездить хорошо, она и в ручную кладь, когда сложена, и…

— Умница, — похвалил ее Лагутников, забыв, что десять минут назад обозвал «тупой козой», и забрал смартфон. — Жди повестки, досыпай.

Майя проводила их взглядом, полным любви и обожания к родной полиции.

— Стой! — вдруг выпалил Юрка и успел подставить ногу прежде, чем Майя захлопнула дверь. — Как вы сказали? Кое-что?

— Вы сказали, — сквозь зубы процедила Майя.

— А вы повторили. Удивленно. Что вы имели в виду?

Майя закатила глаза выразительно, как английский комик. Нормальные люди так делают только тогда, когда иначе не могут выразить крайнюю степень своего недовольства, кроме как матом, но матом не могут по объективным причинам — например, как сейчас.

— Ну Гришка же! — потеряла терпение Майя. — Я думала, он вас интересует.

— Гришка?

— Ну да. Спина-то его! Если, конечно, тот, кто рисовал, не ошибся. Вон линия плеча косая справа, видите, как куртку повело? Она же не на заказ пошита, а на линии. Воротник опять же. Ну плечо, соответственно, одно выше другого. Что, не верите? Ваше дело, только я любую шмотку отличу на любом человеке. Все ж таки закройщик. И руки у Гришки длиннее, чем у стандартного человека, сантиметров на пять из рукавов торчат.

— Спасибо, — искренне пробормотал Юрка. — Правда, спасибо, и спокойной ночи. Слушай, — сказал он, когда Майя закрыла за ними дверь. — Допустим, она действительно опознала этого Гришку. Конечно, ее опознание к делу я не пришью. Точнее, пришью, но любой адвокат скажет, что опознание по рисунку со спины — херня полная. Но она опознала и сумку. И что получается? Какая-то баба вышла из их квартиры с этой сумкой, потом передала эту сумку Гришке, причем по описанию баба на Гришку похожа, а по базе — совсем нихрена.

— Это вообще говно вопрос, — отмахнулся Лагутников. — На мою тещу ее дед похож, причем двоюродный. Если бы не юбка и усы, хрен отличишь, еще и трахнешь по ошибке.

— Дед что, в юбке ходит? — схохмил Юрка.

— Не, просто теща усатая, — на полном серьезе ответил Лагутников. — Зачем им сумка? Не ребенка же в ней тащить? И заметь, Легков пошел с ней к электричке или еще куда. Знать бы, видел ли кто-нибудь эту сумку когда-нибудь еще.

Он не отрываясь смотрел на дверь квартиры Плотниковой.

— Что ты хочешь? — с подозрением спросил Юрка. — Думаешь, она дома уже?

— Все может быть, — и с этими словами Лагутников уверенно нажал на звонок.

Некоторое время спустя Юрка отмер.

— Ты что творишь? Витька? Совсем охренел?

— Красин прикроет, если что, — отмахнулся Лагутников, осторожно поворачивая в замочной скважине отмычку. — Не ссы.

— Ты... ты спятил! — Но попытки предстать добропорядочным ментом у Юрки выходили какие-то робкие. Лагутников тем временем дождался щелчка в замке и нажал на ручку.

— Заваливай. Только тихо.

— Козел ты, — подытожил Юрка, проскальзывая следом за Лагутниковым в приоткрытую дверь. — А если она вернется?

— Оперативная необходимость, — отрезал Лагутников.

— Что ты несешь? Совсем крышей тронулся?

— Тихо. Телефон дай, — Лагутников аккуратно закрыл дверь.

Юрка протянул Лагутникову смартфон. В квартире было тихо. Где-то капала вода, Юрка наступил на что-то, к счастью, это оказались какие-то тапки.

Чувствовал он себя настоящим преступником.

— Если тут была баба, то поищем ее следы, — пояснил Лагутников. — Не думаю, что Плотникова успела все выкинуть.

Он определенно знал, куда идти и что делать. Юрка только тихо диву давался — вначале, а после стал по-настоящему охреневать.

— Помада. А это? Что-то вроде тонального крема.

Лагутников раздумывал, бросить ли найденные улики обратно в мусорное ведро или все-таки взять в ОВД. С одной стороны, к материалам проверки их приложить было абсолютно нереально, проще было вернуться и официально изъять, правда, для начала надо было перевести Плотникову из потерпевшей в подозреваемые.

— А это что? Гондон. — Лагутников посветил на него смартфоном и разжал пальцы. Презерватив смачно шлепнулся поверх пустых бутылок. — Люблю я нашу работу.

— Эта баба тут с кем-то трахалась? — задумчиво проговорил Юрка. — Выходит, что сестра, или кто она там, все же была?

Лагутников не отвечал. Сунув помойное ведро на место — ватные диски он все-таки бросил обратно — он направился в туалет.

— Ты что, другого места вообще не нашел? — зашипел Юрка.

Лагутников потерял терпение.

— Слушай, дятел, тебе не лучше было бы внизу на стреме постоять? — спросил он. — Смотри. Стульчак опущен. Редкая баба, не поссав, из дому выйдет...

Юрка вздохнул. Последней из этой квартиры выходила Плотникова. Лагутников закрыл туалет и направился в ванную. Там он долго смотрел на стены, полотенца, подошел и потрогал зубные щетки. Юрка недоумевал, а Лагутников становился все мрачнее. Отодвинул Юрку в сторону, он прошел в комнаты, сначала в одну, потом в другую.

— Не понял, — процедил он.

Юрка тоже не очень понял. Судя по всему, ребенка в этой квартире не было уже некоторое время.

— Все, пошли, пока нас действительно не замели.

Они вышли на улицу, аккуратно заперев дверь. Юрка только подивился, где и когда участковый оперуполномоченный капитан Лагутников научился так ловко вскрывать замки, но результат того стоил.

— Будешь? — спросил Лагутников, закуривая. — Ну и правильно, не привыкай... Совершенно точно: Плотникова врет, ребенка у нее никто не крал. Сегодня — как два пальца обоссать не крали.

— Основания? — ехидно спросил Юрка, пародируя Красина.

— Детская кроватка сложена, — легко парировал Лагутников. — В ванной сохнут труселя и ни одной детской вещи. Вообще ни следа пребывания ребенка. Мне-то уж поверь.

Юрка верил. В опыте многодетного отца он не сомневался ни минуты.

— Думаешь, она воспользовалась отсутствием Легкова и решила замутить шантаж?

Лагутников сплюнул.

— Пошли в отдел. А ты считаешь, Легков отсутствовал? — в свою очередь спросил он и тут же сам ответил: — Во-первых, эту кровать хрен соберешь, хрен разберешь. Даже я бы вкрай задолбался, хотя у меня руки не из жопы растут. Во-вторых, щеткой и бритвой недавно пользовались. В-третьих, гондон...

— Дался тебе этот гондон, — в сердцах сказал Юрка, понимая, что Лагутников прав. Плотникова для чего-то решила, одна или вместе с сожителем, инсценировать похищение ребенка. — Пиво...

— Бабы тоже пиво пьют, не в этом дело.