Отражения - Мария Николаевна Покусаева

На всякий случай.

Снова – пара легких движений рукой по юбке и кружеву, снова – поправить ленту и локоны, уже почти высохшие, снова – одернуть воротник, снять с него лохмотья паутины, вытереть пыльное пятно с носа Кармиль, рассмеяться – подбадривая себя, а не потому что здесь есть что-то смешное, – и шагнуть в гостиную. Рука в руке.

Если Амелия в детстве играла в сказки, представляя себя и сестру запертыми в заколдованном поместье принцессами в изгнании, то у Кармиль были иные игры. Участие в них было обязательным, хотели окружающие того или нет, потому что Кармиль предпочитала не чертоги собственного разума, а вполне реальные залы и коридоры и всех, кто в них обитал. Слуги, няни, учителя, гости, друзья матушки, собачки леди Алексианы, садовник и экономка, крестьяне, нанятые, чтобы почистить пруд, послы и, главное, семья, сестры и мать, – все они были участниками игры, если Кармиль задумывала поиграть.

В Эривэ редко бывали чужие, еще реже эти чужие знакомились с сестрами, поэтому Кармиль, заметив однажды, что с какого-то момента те полтора года, которые разделяли их с Амелией, сгладились, придумала себе развлечение. Так играют близнецы, нарочно называясь именами друг друга. Сестры же д'Альвело предпочитали до последнего не называть имен, ожидая, пока новые знакомые присмотрятся и сами сделают выводы.

Амелия была старше, но тише, с детской пухлостью щек, неуверенная в себе и робкая.

Кармиль к своим четырнадцати догнала ее в росте и начала обгонять, вытянулась, скулы ее заострились, делая лицо взрослее. Те, кто не знал принцесс лично, рисковал ошибиться, особенно если не имел смелости или наглости смотреть собеседнику в глаза.

Именно глаза Амелии выдавали ее – точнее, нечто особенное в них, нечто почти уродливое, похожее на колдовскую метку, оставленную злой волшебницей.

Но об этой особенности тоже мало кто знал. За восемь лет мелкие детали вроде родимых пятен, шрамов и прочих уродств неплохо выветриваются из памяти людей, особенно если ты никогда и не был им особенно интересен.

Поэтому, когда сестры вошли в гостиную, где сидели чужие, незнакомые – трое, две леди и загадочный лорд, – и одновременно присели в книксене, они молчали, скромно опустив взгляды в пол. Если бы кто-то стоял ближе к ним, пожалуй, он бы заметил, как у Кармиль дергается щека, а Амелия сжимает кулачок, нервничая от ожидания.

***

В ту ночь Амелия никак не могла уснуть. Она ворочалась, пытаясь завернуться в одеяла так, чтобы стало теплее, и думала, перекатывала в памяти все, что случилось в матушкиной гостиной сегодня днем. Амелия не знала, что мешало ей больше: осенний холод, от которого не спасала ни положенная в изножье кровати грелка, ни дополнительное шерстяное покрывало, или растревоженные, как стая галок, мысли.

Или тени деревьев на стене – они двигались, когда налетал порыв ветра, шевелили ветками, и Амелия думала, что в ее спальне вдруг открылась дверь, ведущая прямо в темный и страшный лес. «Беги» – говорил он и звал за собой, а в глубине его притаились чудовища, ведьмы и хищные птицы.

Красивый лорд из Альбы, одетый в черное, с серебряным шитьем платье, похожее на военную форму, тоже напомнил Амелии хищную. Он смеялся – приглушенно, словно сдерживая себя, таким бархатным, почти теплым смехом, он улыбался – но сквозь улыбку и смех, и сквозь ласковый тон, которым он обращался к Амелии, сквозило что-то, от чего ей было страшно.

Тогда.

И сейчас.

Он смотрел на нее пристально, так, словно мог видеть людей насквозь, словно пытался разглядеть в Амелии что-то такое, особенное, и, кажется, все-таки разглядел. И его улыбка – обычная такая улыбка, такая же, как у леди Алексианы или у матери, когда ей нужно улыбаться другим, неискренняя, но беззлобная – эта улыбка вдруг стала острой, как лезвие серпа. Ему понравилось то, что он увидел.

Амелии казалось, что стоит ей закрыть глаза и попытаться уснуть, как этот лорд – Дамиан, называла его леди Алексиана, а вот все остальное Амелия не запомнила – вдруг появился из теней, которые деревья отбрасывали на стену. Он выйдет из этого призрачного переплетения ветвей, слегка опираясь на лакированную трость, которую совершенно точно носил для большего блеска, а не потому что нуждался в ней. Он посмотрит на Амелию и снова улыбнется этой своей хищной улыбкой, а потом превратится в чудовище – в одно из тех чудовищ, которые утаскивают глупых девочек в самую чащу.

Придумать, что они там с ними делают, Амелии не хватало фантазии, но она подозревала, что нечто страшное.

Амелия перевернулась на живот и обхватила руками подушку, прижавшись к ней щекой. Наволочка была прохладной. Каждый уголок кровати, которого не касалась Амелия, остывал так быстро, что стоило повернуться – и он обжигал этой прохладой. Камины в Эривэ уже разжигали, но лишь ради гостей и днем, прогревать комнаты на ночь начнут через неделю, потому что снег хотя и выпал – но еще не лег как следует, можно и потерпеть.

В доме, где Амелия жила до того, как умер ее отец, недостатка в огне не было никогда.

Лорд Дамиан знал тайну Амелии, поэтому сразу понял, кто из сестер старшая. Он подошел к ним обеим ближе, поцеловал протянутую руку Кармиль, льстиво признавшись, что очарован второй принцессой. Он не ждал, сказал он, увидеть столь волшебный цветок, и ее светлость, видимо, не зря прячет сей сад от чужих глаз, ведь через несколько лет немало несчастных погибнут во имя этой красоты, пытаясь пробраться сквозь увитую терниями ограду. Кармиль покраснела, совсем немного, и Амелия заметила, как одна из дам, сопровождавших лорда Дамиана – та, которая была в ярко-синем платье, – прикрыла рот ладонью, пряча за нею смех, и что-то прошептала второй леди – та хмурилась, строгая и прямая, с узкими, сухими губами, в платье, похожем на то, которое носила Эдит.

У Эдит, правда, не было таких золотых колец и веера, прикрепленного к поясу золотой цепочкой.

– А это Амелия, – лорд Дамиан остановился перед ней и посмотрел сверху вниз. Амелии показалось, что он сейчас протянет руку и возьмет ее за подбородок, чтобы получше разглядеть метку. – Амелия Джорджина Элизабет д'Альвело, принцесса крови, старшая из трех, – почти пропел он. – Я рад знакомству, леди Амелия.

Она спрятала руки за спиной сразу же, как он отошел от нее в сторону.

Никто из взрослых не предложил им