Они совсем не страшные, детка! - Чеслав Дарк

— Эм-м…

Теперь вспотел Тед, чувствуя себя глупо, но он попробовал выполнить указание. Справляясь с ураганом мыслей в голове, мешающих концентрироваться, он представил себе Мишель так, как будто бы видел ее рядом с собой, в этих серых стенах с низким потолком, прямо в этой комнате. Ее глаза и улыбку, ее плечи и ее маленькие аккуратные ручки, ее задорный смех и ее неугасающий блеск в глазах. Только, повинуясь своим скрытым чувствам, он пририсовал яркий луч солнца, бьющий в несуществующее в реальности окно, обрамляющий ее волосы. Улыбка проступила на его губах, а глаза еще сильнее зажмурились, как руки, крепко сжимающие любимого человека. И в этой картине из грез и реальности, в этой картине, где побеждали грезы, он уже не слышал гул генератора и дыхание друзей. Он слышал щебетание птиц и шелест листьев на ветру, он слышал шум водопада и пролетающих в небе самолетов. Он слышал ее голос, как всегда ночью, как всегда перед сном, как всегда в себе, как всегда…

— Медвежонок? — И это прозвучало неестественно громко.

— О Боже…

Голос Макса вырвал Теда из грез. Он открыл глаза. Коди замер, он ярко улыбался, стоя над своим другом, держа руку на его плече. Они оба смотрели на монитор.

— О Боже. — Повторил Макс и закрыл рот рукой. По глазам его текли сверкающие ручейки.

Тедди вытянул голову и увидел на мониторе, похожую на молнию, линию измерения индикатора сигналов, в центре которой застыл высокий остроконечный пик. Его взгляд перехватил Коди.

— Ты молодец.

Макс встал из-за стола и направился к Теду, на полпути остановился и посмотрел на монитор, будто бы боясь, что ему показалось, но пик отчетливо вырисовывался на индикаторе. Макс подошел к Теду и крепко взял его за руку.

— Спасибо тебе. — Прошептал он, уже не скрывая слез. — Спасибо тебе Тед, спасибо тебе.

— У-у-у нас, получилось? — Неуверенно спросил Тедди. — Мы смогли?

Макс выпрямился и посмотрел на дверь, но глаза его видели другое, взгляд был направлен дальше, намного дальше.

— Спасибо тебе, Мама. — Роняя капли с подбородка, прошептал он. — Спасибо тебе, Тед… Спасибо тебе, Коди.

Он повернул к ним свое заплаканное, но торжествующее лицо.

— Надеюсь теперь ты веришь, Тед. Веришь в то, что теперь все изменится. Потому что я, Верю.

Глава 4

Берег грязный. Очень грязный. Древесные обломки, те, которые успели высохнуть под палящими лучами солнца, хрустели под ногами громче уставших суставов, а те, что были влажные — пищали как сгорающий полиэтиленовый пакет.

— Черт, Балдер, смотри куда прешь! — Быстро зашептал человек, идущий впереди, когда под ногами сзади затрещало в очередной раз.

— Я смотрю, смотрю! — Заворчал молодой парень, смотря себе под ноги. — Только не видно ведь ни черта! Обязательно было чесать в три часа ночи?

— Босс сказал, что ночью идти лучше.

— Лучше? Как будто они блин не видят в темноте! Откуда он знает, что у них нет приборов ночного видения, а? А мы блин премся по берегу на открытом месте как мишени! Гениальный план, что тут скажешь!

— Заткнись! Он сказал вести себя тихо!

— Он! Он! Он! Да ты заколебал меня! И вообще, кто сделал его главным, а?! То, что он бывший вояка, еще не значит, что он имеет право командовать людьми! Я свободный человек и я…

Парень осекся. Блестящий в отраженном водой лунном свете черный металлический ствол автоматической винтовки, упершись в его нос и слегка придавив кончик, заставил его замолчать.

— Послушай, ты, принцесса, я тебя терплю уже два года и мне, признаюсь честно, уже осточертело твое нытье! Кем бы ни был твой папочка, каким бы богатым и крутым не был до войны, сейчас все по другому, это ясно? И тебе пора забыть свою розовую жизнь и наконец-таки распахнуть глаза. В твоих интересах сделать это побыстрее, а то я нервный и руки у меня дрожат, это ясно?

Балдер попытался отнять голову от холодной железки и что-то сказать, но человек еще сильнее надавил, отчего оружие уперлось в щеку.

— Это ясно? — Переспросил молодой парень, резким движением затвора загнав патрон в ствол.

— Да, понятно. — Сдавшись, пробурчал Балдер.

— Арчи, что у вас там? — Раздался голос Лейтенанта.

Арчи моментально опустил винтовку и отвернулся.

— Все в порядке, сер. Ничего… М-м-м, Балдера интересует, долго ли нам еще идти.

— К рассвету будем на месте. — Ответил Лейтенант, продолжив идти. — Пройдем еще около мили вдоль береговой линии, потом свернем в лес — к пяти утра будем на месте. — Он осекся, повертел головой и грустно улыбнулся. — Слышите его?

— Да сер. — Ответил Арчи, так же грустно улыбаясь.

— Что? Что нужно услышать? — Непонимающе спросил Балдер, осторожно ступая по зыбучему песку.

— Прислушайся. — Сказал Арчи. — Слышишь этот звук?

— Гул?

— Ага, это он.

— Кто он?

— Маркор.

— Черт, я надеялся, что вы шутите.

— И типа шутки ради нахапали взрывчатки с военной базы в Вайоминге? Парень, мы как никогда серьезны.

— Но-о… черт, разве это не безумие? Ну, то что вы собираетесь сделать? Разве реально взорвать эту машину? Она ведь размером с-с-с… с-с-с… с-с-с…

— С охриненно огромную хрень. Его высота две мили, ширина около полутора. Насчет массы уверенности нет, но за две тысячи фунтов уходит точно.

— Откуда ты знаешь?

— Мы высчитывали. Года полтора мы следим за ним. За это время успели высчитать размеры, примерный вес, структуру и слабые места. Тщательно наблюдать не получалось, оборудования нет, следили через бинокли и то на большом расстоянии. Хотя пару раз Лейтенанту удалось подобраться вплотную.

— Он псих.

— Скорее отчаянный парень, совершенно без страха, но точно не псих.

— Сворачиваем! — Донеслось спереди.

Дальше по берегу идти было неудобно — ровный путь кончался, начинались рытвины, расселины, овраги и обрывы — преимущественно природного происхождения, хотя встречались и следы от взрывов. Три человека углубились в лес, который начинался через пару метров от берега. Грустная ирония, но за те годы, которые люди не появлялись тут, природа вновь почувствовала себя хозяйкой и стала наступать. Земля расширялась, линия песка становилась тоньше, деревья росли все ближе. Прошло два с лишним года, но и этого хватило, чтобы мир, как бы это парадоксально не звучало, стал красивее, лучше.

В четыре утра Лейтенант объявил привал. Тьма уступала место серой мгле, теперь можно было отчетливо разглядеть растущие рядом деревья, силуэты товарищей и свои собственные руки. Расстегнули потрепанные рюкзаки. У каждого был импровизированный паек — несколько ломтиков сухого хлеба, достижение гидропоников за целый год, бутылки с водой, пара кусочков сахара и вяленый кролик.