За нами Москва - Алексей Евдокимов

БЕРЛИН. ШТАБ-КВАРТИРА «АБВЕР»

– Поздравляю вас, майор! Фюрер высоко оценил ваши заслуги перед фатерландом… – сказал адмирал Канарис и поднял вверх бокал с пенящимся шампанским. Стоящий рядом с ним майор Рихард Лемке ответил ему благодарным взглядом. На его мундире под правым карманом был приколот новенький «Железный крест» первого класса.

– Спасибо, господин адмирал! – сказал он, тоже беря со стола шампанское. – По правде говоря, я не ожидал, что в Берлине меня ждет столь радушный прием. Ведь задание моя группа так и не выполнила. Москва по-прежнему в руках большевиков.

Канарис небрежно махнул рукой.

– Не расстраивайтесь майор! – отпив глоток из бокала, сказал он. – Ваше задание было – захватить мост через канал. Вы это сделали. Не ваша вина в том, что танки Гудериана не смогли сломить сопротивление советских войск. Хотя… – Канарис сделал многозначительную паузу. – Хотя для думающего человека, – продолжил он. – этот факт должен говорить о многом…

– Что вы имеете в виду, господин адмирал? – спросил Лемке Канариса.

Тот со значением посмотрел на него.

– Боюсь, что время легких побед над Советами для нас скоро закончится. – немного приглушив голос, ответил он.

Лемке удивленно приподнял брови.

– Вы так считаете, господин адмирал? – растерянно спросил он. – Если послушать речи министра пропаганды доктора Гебельса, то до победы над большевиками остался всего один шаг.

Канарис невесело усмехнулся.

– Не путайте пропаганду с разведкой майор. – с плохо скрытым раздражением сказал он. – Цель доктора Гебельса вернуть в наши уставшие войска веру в победу и дать им новые силы для последнего решительного удара по противнику. Наша же задача, как разведчиков состоит в том, чтобы объективно оценивать возникшую на фронте ситуацию. И ее трезвый анализ показывает, что длительной войны с Советами нам, к сожалению, не избежать. Даже если мы, подобно Наполеону, захватим Москву, война будет продолжаться ими с прежним упорством.

– Возможно, вы правы, господин адмирал… – задумчиво произнес Лемке. – Я тоже заметил, что сопротивление русских за последнее время значительно усилилось. Прошла неразбериха первых месяцев войны. У них появились командиры, хорошо знающие тактику современного маневренного боя. Русским командирам пока не хватает опыта. Но опыт – дело наживное. Пройдет еще полгода, и они на равных начнут сражаться с нашими генералами.

– А учитывая практически неограниченные ресурсы России в людях и сырье… – продолжил слова майора Лемке Канарис. – Эта война может затянуться на многие годы и один бог знает, чем она закончится.

Канарис залпом допил шампанское и, ставя бокал на стол, произнес:

– А теперь майор давайте обсудим ваше следующее задание…

Он взял Лемке под руку и подвел его к висящей на стене карте. На ней была обозначена линия фронта, проходящая вокруг Москвы, и места расположения подразделений вермахта и советских войск.

– Скоро наступит ноябрь, – сказал Канарис. – Верховное командование готовит решающий удар по русским. Его цель – окружить и захватить Москву. Вы хорошо изучили район Ленинградского шоссе, и вам предстоит возглавить головной отряд танков Гудериана, нацеленных на Москву с севера. Мы хотим изменить нашу тактику. Русские снова будут ждать парашютный десант на мост через канал Москва – Волга, а мы захватим его силами мотоциклистов. Когда фронт вплотную приблизится к Москве, наш человек в ОМСДОН должен сообщить нам наиболее слабый участок обороны советских войск. Отряд мотоциклистов через этот участок прорвется в тыл к русским и форсированным маршем двинется по Ленинградскому шоссе к мосту. Это должно занять не более часа. Мост подвергнется бомбардировке. У русских начнется паника и неразбериха, и, пользуясь этим, мотоциклисты должны уничтожить охрану и захватить мост. Вслед за мотоциклистами к мосту подойдут колонны танков Гудериана и, миновав его, ворвутся в город. Вот таков план нашего командования. Вы майор назначаетесь командиром отряда мотоциклистов. Желаю вам успеха. Станьте первым, вступившим на территорию Москвы, солдатом вермахта.

Майор Лемке вытянулся по стойке «смирно».

– Благодарю за доверие, господин адмирал! – не скрывая удовлетворения, ответил он.

ЛУБЯНСКАЯ ПЛОЩАДЬ. ЗДАНИЕ НКВД

Придя на свое рабочее место, майор Копылов, позвонил в архив и попросил принести ему уголовное дело № Ф567-76-41 о самоубийстве лейтенанта Свиридова, которое расследовалось Московским уголовным розыском в мае этого года. Затем он заполнил бланк запроса в Управление кадров НКВД, с просьбой тщательно проверить личное дело Гольдберга Михаила Евгеньевича, родившегося в тысяча девятьсот пятнадцатом году в местечке Борисполь под Бобруйском в семье портного. В настоящее время проходящего службу начальником штаба батальона ОМСДОН. После недолгого раздумья Копылов снял трубку телефона и набрал номер комиссара Меркулова.

– «Товарищ комиссар, – сказал он ему. – Я считаю необходимым собрать всю возможную информации о том, чем занимался капитан Гольдберг последние двое суток и, начиная с этого дня установить за ним круглосуточное наблюдение. Если он тот, кого мы ищем, то Гольдберг должен был каким-то образом передать информацию об охране моста. Через связного или через тайник. Не могли бы вы обратиться в Управление особых отделов, чтобы они организовали наблюдение за капитаном Гольдбергом».

Получив согласие комиссара, Копылов заварил себе стакан чая и когда курьер принес ему уголовное дело № Ф567-76-41, погрузился в его чтение.

ИЗ СВОДКИ СОВИНФОРМБЮРО…

25 ноября 1941 года.

«Сегодня после тяжелых продолжительных боев советскими войсками отставлены города Истра и Солнечногорск…»

ЛУБЯНСКАЯ ПЛОЩАДЬ. ЗДАНИЕ НКВД

В конце ноября майор Копылов позвонил наркому внутренних дел Берии и доложил, что его приказ выполнен. Доказательства работы начальника штаба батальона ОМСДОН капитана Гольдберга на немецкую разведку собраны. Нарком назначил встречу на два часа ночи. Ровно в это время Копылов и комиссар госбезопасности Меркулов вошли в кабинет Берии. Тот поздоровался и пригласил садиться.

– Я вас вниматэльно слушаю, товарищ майор. – начал разговор Берия, когда вошедшие расположились за покрытым зеленым сукном столом.

Копылов разложил на столе стопки документов.

– Не буду скрывать товарищ нарком, – сказал он, встав и поправив на себе гимнастерку. – нам в определенной степени повезло. Видимо немецкая разведка потеряла бдительность или считает, что может действовать на нашей территории без соблюдения элементарных правил конспирации. В течение последних трех недель мы внимательно наблюдали за капитаном Гольдбергом. Слежка проводилась, как у него на работе, так и дома. Он снимает комнату в Москве в доме на улице Плющиха. С помощью сослуживцев Гольдберга удалось установить, что за день до нападения немецких диверсантов на мост, на работу к нему приходил какой-то мужчина. Дневальному он представился латышом. Говорил по-русски с заметным акцентом. Сказал, что он беженец из Риги. Попросил вызвать на КПП капитана Гольдберга, чтобы передать ему известия от родных. Гольдберг с ним встретился и о чем-то полчаса говорил. Вернулся со встречи крайне взволнованным. Сказал, что наконец-то получил весточку от родных из Белоруссии. Мы сопоставили описания внешности этого латыша и мужчины, который, как мы предполагаем, приходил к лейтенанту Свиридову… – Копылов сделал паузу и со значением посмотрел на Берию. – Описания их внешности полностью совпадают. Похоже, что это был один и тот же человек.

Берия пожал плечами.

– Совпадэние тоже возможно. – заметил он. – Продолжайте товарищ майор…

Копылов взял со стола лист бумаги.

– Это свидетельские показания, старшего писаря батальона, в котором служит Гольдберг, – продолжил он. – Писарь показал, что после встречи с вышеупомянутым мужчиной, Гольдберг попросил принести ему последние сообщения из роты старшего лейтенанта Воронцова. Получив их, он заперся с документами в комнате командира батальона, который в тот момент отсутствовал. Сказал, что хочет подготовиться к докладу начальнику штаба полка. Около часа он просидел в комнате один. Затем вышел и сказал, что ему надо срочно передать полученное от родных письмо родственникам, проживающим в Москве. Гольдберга не было часа два. Затем он вернулся на службу. Более ничего интересного старший писарь рассказать не смог.

– Возможно, Гольдберг встречался с тем самым мужчиной. – высказал предположение комиссар Меркулов.

– Возможно. – согласился Берия. – Продолжайте дальше товарищ Копылов…

Копылов вял со стола еще один лист бумаги.

– Это отчет старшего группы наших сотрудников, которая ведет наблюдение за капитаном Гольдбергом. Отчет написан вчера. Кто-то позвонил Гольдбергу на работу. После чего он отпросился и срочно поехал в район Пресни. Здесь он долго бродил среди старых домов, затем зашел в один из них. Сотрудник, который наблюдал за ним, слышал, как Гольдберг открывал почтовый ящик. После этого Гольдберг вышел из подъезда и направился к себе на работу. Сегодня утром он опять посетил тот же дом. После его ухода мы вскрыли все почтовые ящики в подъезде и вот что в одном из них нашли.