Вся синева неба - да Коста Мелисса

— Спокойной ночи, Жоанна.

Ему странно произносить ее имя вот так, в темноте на матрасе. Придется привыкать.

— Спокойной ночи, — шепчет она.

Он тоже поворачивается на бок, и теперь они лежат спиной друг к другу. Он закрывает глаза, задремывает под шум дождя и раскаты грома и проваливается в сон, сам того не заметив.

3

Вчера они остановились на стоянке для кемпинг-каров в деревне под названием Пузак, департамент Верхние Пиренеи. Если верить путеводителю, который они купили, это километрах в двадцати от самого лучшего вида горной цепи Пиренеев — Пика-дю-Миди-де-Бигорр. За завтраком Эмиль развернул на столе карту. Жоанна еще спит. Он достал столик и стул. Заварил чай, сделал бутерброд со смородиновым конфитюром и рассеянно ест, просматривая карту. Ему трудно поверить, что они так близко к пику Миди-де-Бигорр, высота которого 2877 метров. Деревня Пузак совсем непохожа на горную деревню. Пейзаж скорее плоский. Только поля и редкие платаны. Дома самые обыкновенные, точно такие же есть у Эмиля дома, в Роанне. Ему не терпится увидеть шале, старые каменные домишки, ели.

Он заглядывает в кемпинг-кар. Ни звука, ни движения. Однако ему что-то послышалось. Очень тихий шорох, словно дрожь. Он продолжает жевать, разглаживает ладонью карту. Опять. Снова тот же шорох. Похоже на вибрацию телефона. Он, однако, уверен, что не включал свой. Сердце подкатывает к горлу. Неужели включил? Сколько раз такое случалось с ним в последнее время — он не мог вспомнить, что говорил по телефону, выключил компьютер или убрал со стола. Это произвело на него странный эффект — заново оказаться здесь, не понимая, что у него только что был блэкаут.

Эмиль встает так быстро, что опрокидывает стул. Он надеется, даже молится: пожалуйста, пусть я не включал телефон. А что еще он мог сделать? Позвонил родителям? Он врывается в машину и застывает как вкопанный, с облегчением выдыхая. Звук исходит не от его телефона, лежащего на кухонном столе и безнадежно выключенного, а из стенного шкафчика, где сложены вещи Жоанны. Он прислушивается. Да, вибрация. У нее есть телефон? Странно… С тех пор как она села в кемпинг-кар на стоянке у автострады, он ни разу не видел ее с телефоном. И думал, что его у нее вообще не было или что она от него избавилась. Он тихонько подходит, колеблется, открывает шкафчик, стараясь не шуметь. Телефона он не видит, но звук стал сильнее. Вдруг он замирает. Слышит шорох наверху, на кушетке. Жоанна зашевелилась. Он поспешно закрывает шкафчик и выходит наружу, к столу. Заставляет себя сесть, взять дымящуюся чашку чая. Слышит, как стучит о стенку веревочная лесенка. Жоанна спускается. Он снова утыкается в карту.

— Доброе утро.

Жоанна робко высовывает голову наружу, волосы еще замотаны тюрбаном из футболки Эмиля.

— Доброе утро.

Больше он ничего не добавляет. Не говорит, что слышал, как звонил ее телефон в шкафчике. Она закрывается в санузле, а он пытается вновь сосредоточиться на карте, но не получается.

Жоанне кто-то звонит… Она спрятала свой телефон в куче одежды, чтобы не слышать его, но оставила включенным, и кто-то ей звонит… Есть человек на этой земле, который беспокоится о ней, хочет знать, где она. Есть человек на этой земле, который, возможно, любит эту странную девушку в черной шляпе и золотых сандалиях, и его это чертовски интригует.

Эмиль не сразу осознает, что она шепчет. Только встав, чтобы вымыть чашку, он слышит сдавленный голос в санузле. Она, должно быть, взяла телефон из стенного шкафчика, прежде чем закрыться там. Он почти не разбирает слов. Слышит несколько раз «нет» и «прекрати», после чего разговор, кажется, заканчивается. Потом он слышит странный звук, словно всхлип, и больше ничего. Он не решается спросить сквозь стенку, все ли в порядке. Быстро выходит, чтобы не столкнуться с ней лицом к лицу, когда она выйдет из санузла. Ей вряд ли это понравится. А он не будет знать, что ей сказать.

Кто ей звонит — мужчина? У нее есть дружок? Это кажется ему абсолютно безумным и маловероятным. Родственник?

Они сложили стол и стулья. Оделись и отправились в путь. Сегодня на Жоанне открытый черный топ и черные бермуды. Интересно, она всегда носит черное? Бермуды великоваты, в них она смахивает на пацана на школьном дворе. И черная шляпа по-прежнему на ней.

Эмиль включил радио, и она, кажется, тихонько подпевала. Он не уверен. Ее прижатая к стеклу голова покачивается. Он удивлен, когда она спрашивает минут через десять: «Куда мы едем?», как будто только сейчас заметила, что они снова в пути. Эмиль поленился ознакомить ее с маршрутом дня. У него сложилось впечатление, что ей глубоко плевать, где она находится, лишь бы можно было сесть по-турецки под деревом или в поле. Включив поворотник и свернув направо, он отвечает:

— Думаю, мы остановимся на несколько дней в деревне под названием Артиг.

Она молча кивает и снова прислоняется головой к стеклу. Эмиль утром отметил коммуну Артиг на большой карте. Это крошечная горная деревушка, три десятка жителей. Идеальная тихая гавань для их первой стоянки, чтобы посмаковать приезд в Пиренеи и подготовиться к началу приключения. Они дадут себе день или два, отдохнут, экипируются, а потом возьмут рюкзаки и пойдут дальше пешком. Близ Артига есть пик Миди-де-Бигорр, Испанский мост, цирк[1] Гаварни, горная речка, водопады… много чудес ждет их. Они возьмут палатку, два спальника и отправятся в поход. Он полагает, что Жоанна не будет возражать.

— Мы скоро приедем, — говорит он.

Но ему кажется, что она уснула.

Эмиль сам толком не знает, куда направляется. Медленно едет по улочкам Артига, пока Жоанна спит, прислонившись к стеклу. Он ищет парковку, где они могли бы остановиться, но больше любуется пейзажем. Он в восторге. Это именно то, чего ему хотелось. Узенькие улочки, каменные домики, сохранились даже деревянные крыши шале. Жаль, что Жоанна не видит всего этого. Может быть, вид горных вершин, зеленых просторов внизу и прелестные улочки вызовут у нее мало-мальский интерес? До сих пор у нее всегда был слегка туповатый вид.

Его взгляд мечется, боясь упустить хоть крупицу пейзажа. Он минует группу машин, которые остановились, чтобы пофотографировать и полюбоваться панорамным видом. Потом ему приходится дважды сдавать назад, чтобы протиснуться в переулок, никого не задев. Вот и парковка. На ней несколько машин. Это, должно быть, начало походного маршрута: из одного автомобиля вышла пара с палками в руках и рюкзаками за спиной.

Эмиль паркуется на самом краю, поодаль от других машин, под деревьями. Заглушает двигатель. Он не ошибся. Слышен шум воды. Здесь протекает ручей. Прямо вдоль стоянки. Приятно будет тут спать. Он косится на Жоанну. Она все еще спит. Он выходит из машины и направляется прямо к воде, ориентируясь на плеск. Достаточно пересечь парковку и срезать угол по траве. Вот и ручей, за деревьями. Вода спокойно течет, журчит на камнях, когда огибает их, там и сям уносит ветку… Вдоль ручья тянется дорожка. Здесь проходит походная тропа. Интересно, куда она ведет? Сейчас он посмотрит в путеводителе. Но пока он садится на валун, вытягивает ноги, на несколько мгновений закрывает глаза.

Мысли его путаются, блуждают над водным потоком. Он думает о телефоне Жоанны, о звонке. Это волнует его. Не только потому, что это подразумевает: кто-то где-то ждет ее, может быть, умоляет вернуться. Нет. Дело в другом. Дело в звонках, которые поступают ему тоже и переадресуются на голосовую почту. Дело в письме, которое придется написать родителям, сестре, Рено, чтобы объяснить им… Что объяснить? Он сам не знает. Все произошло так быстро, так поспешно. Ему самому трудно объяснить себе свой отъезд. Всегда ли так бывает, когда расстаешься с людьми? Всегда ли трудно понять причины, побудившие нас к этому?