Невидимый фронт войны на море. Морская радиоэлектронная разведка в первой половине ХХ века - Владимир Кикнадзе

При этом возможности радиоперехвата в первую очередь стали учитываться в практической деятельности как аргумент в пользу обеспечения защиты собственных каналов радиосвязи. Так, при разработке проекта радиосообщения между Россией и Болгарией в 1903 году первоначальный вариант размещения русской радиостанции в Одессе был по рекомендации Попова пересмотрен в пользу Севастополя именно по причине большей развед- и помехозащищенности радионаправления Варна – Севастополь в случае возникновения военного противоборства с Румынией. Попов, обосновывая свою позицию, в частности писал: «Так как предполагаемый радиотелеграф будет служить и для обмена между правительствами обеих стран, то нужно иметь в виду, что при соединении Варны с Одессой между ними будет лежать румынская территория, и по свойству беспроволочного телеграфа нельзя защититься от подслушивания какою-либо промежуточной станцией, если она поставит себе такую задачу. Линия Варна-Севастополь лежит в стороне от Румынии, и при больших расстояниях такое подслушивание потребует более дорогих сооружений и вообще менее вероятно. В военное время, в случае враждебных отношений с Румынией, правильное сообщение между станциями может быть прекращено посредством посылки электромагнитных волн с промежуточных между Одессой и Варной пунктов. Вследствие большей отдаленности линии Варна-Севастополь такая помеха делается почти невозможной»[101]. В акте «Комиссии о производстве опытов телеграфирования без проводов по способу А.С. Попова на Черном море» впервые появляется идея применения криптографии в радиосвязи для защиты передаваемой информации[102].

В 1903 году возможности радиоразведки стали учитываться и в деятельности Военно-морского флота. Так, в «Своде военно-морских сигналов», введенном в действие в январе 1904 года, предусмотрен сигнал, обозначающий, что «неприятель производит сигнализацию телеграфом без проводов»[103]. Следовательно, накануне Русско-японской войны 1904–1905 гг. в отечественном Военно-морском флоте появилась возможность добывать информацию о противнике посредством перехвата сообщений в каналах его радиосвязи. К этому времени идеи радиоразведки уже витали в воздухе Англии и Германии: в 1901 году успешное ведение радиоразведки было зафиксировано в ходе маневров английского флота; в 1904 году о доступности для противника отправляемых радиосвязью депеш высказывался немецкий радиотехник Г. Арко[104]. Однако как все новое, от момента рождения до его целевого применения отечественной радиоразведке необходимо было пройти этап, связанный с подтверждением предполагаемой ее целесообразности посредством первых шагов, падений и подъемов. При этом лучшим полигоном и испытанием для средств вооруженной борьбы являются военные действия.

В целом период 1895–1904 годов явился технической и теоретической основой этапа зарождения радиоразведки отечественного ВМФ, характеризовавшийся наличием первых фактов перехвата сообщений иностранных радиостанций и попыток их организованного фиксирования, появлением первых специалистов по приему радиосообщений на слух и проектов по их подготовке. Радиосвязь – первопричина радиоразведки; чем интенсивнее она внедрялась в военном деле, тем эффективнее до определенной степени становилась радиоразведка. Одним из факторов, обусловливающим эффективность радио-разведки, является степень защиты информации, обеспечиваемая техническими и организационными мероприятиями. Появление на вооружении отечественного ВМФ средств радиоразведки в конечном итоге повлияло на организацию мер по защите собственной радиосвязи, а в дальнейшем и на появление нового вида вооруженного противоборства – радиоэлектронной борьбы. Внедрение радио и элементов радиоразведки в отечественном ВМФ на тот момент не носило системного характера и в большей степени обусловливалось энтузиазмом единичного числа людей. Отсутствие необходимой государственной поддержки новой отрасли в России способствовало проявлению в 1900-е годы первых признаков ее отставания в области радиоэлектроники от других государств.

1.2. Боевое применение сил и средств радиоразведки в русско-японской войне 1904–1905 гг.

«Русский флот… не знал ровно ничего о действиях неприятельского флота; японский флот на нас нападал всегда внезапно…»[105]

Организация и деятельность военной разведки России в период войны против Японии 1904–1905 гг. относится к одной из малоизвестных страниц истории XX столетия, выходя далеко за рамки узко специальной проблематики. Это обстоятельство связано как с традиционной непопулярностью дальневосточного конфликта в общественном сознании россиян, стремившихся поскорее забыть горькие уроки проигранной войны, так и с закрытостью до последнего времени важнейших источников, породившей множества бездоказательных версий и просто поверхностных суждений. В результате, несмотря на кажущееся обилие литературы по истории Русско-японской войны, включая работы публицистического жанра и просто биллетристику, даже специалисту довольно трудно составить адекватное представление о месте и роли отечественной разведки в Русско-японской войне[106].

В тех немногих изданиях, которые вышли в свет по горячим следам дальневосточных событий начала XX века и были посвящены русской военной разведке, действовавшей против Японии, она оценивалась преимущественно негативно, хотя и упоминались отдельные ее достижения[107]. Во-первых, отсутствие в распоряжении современников и даже участников военных действий необходимых документальных источников, а во-вторых – отсутствие исторической перспективы не позволили им всесторонне и объективно оценить разведывательную деятельность русской армии и флота на Дальнем Востоке в 1904–1905 годах. Впоследствии, сначала события Первой мировой, а затем и Гражданской войн заслонили опыт и уроки Русско-японской войны. Определенную роль в стремлении царского правительства забыть горькие итоги недавнего прошлого, видимо, сыграло дипломатическое сближение России и Японии после Портсмута, кульминацией которого стало соглашение о союзе 1916 года. В дальнейшем наиболее глубокая оценка деятельности русской военной разведки на Дальнем Востоке была дана в двух крупных исследованиях, имевших не только научный, но и прикладной характер. Речь идет о книге профессора Николаевской академии Генерального штаба генерала П.Ф. Рябикова, а также о работе К.К. Звонарева, занимавшего высокие должности в разведывательном управлении РККА на протяжении 1920–1930 годов[108]. В 1930-1970-е годы данная тема либо вообще оставалась вне поле зрения историков, либо освещалась крайне скупо[109], хотя выдержки из одной такой работы уместно привести. П. Мягков в статье о военно-морской агентурной разведке в годы Первой мировой войны так охарактеризовал организацию разведывательной деятельности русский армии и флота в войне 1904–1905 годов: «…в этой войне русский Генеральный штаб фактически не сумел организовать агентурной разведки против Японии. Русская армия и флот того времени не знали Японии, не знали ее армии. Больше того, в высших военных и военно-морских кругах России существовало ложное представление о легкости победы над японцами. Это имело место и перед войной, и в начале ее… Главнокомандующий русскими войсками генерал А.Н. Куропаткин… слабость японской армии в первую очередь видел “в отсутствии религиозного чувства”, так как “в военных школах никакого религиозного образования и воспитания не дают, храмов при школах не имеется, будущие офицеры всевышнему не молятся ни в горе, ни в радостях”… Одним словом, командующий армией блуждал в потемках, не имея никакого представления о фактических силах и возможностях противника. Точно также обстояло дело и в отношении русского флота. Неведение, окончившееся разгромом русской эскадры, произошло в обстановке полного отсутствия агентурных сведений о силах и намерениях противника»[110]. Практически отсутствовал анализ данной проблемы и в первых западных исследованиях, хотя позже, с введением в научный оборот новых источников (главным образом дневников и мемуаров участников событий), общие оценки боевых возможностей и организации русской разведки в исследованиях зарубежных авторов становились более взвешенными[111]. Наиболее целостно эволюция военной разведки России в начале XX века была представлена в работе современного американского историка Б. Меннинга, а ее деятельность в Русско-японской войне в статье нидерландского исследователя Д.Ш. Ван дер Ойе[112].

Открытие недоступных ранее документов федеральных архивов в начале 1990-х годов вызвало всплеск исследовательской активности отечественных историков. Наиболее информативные работы по истории русской разведки вообще и ее деятельности в 1904–1905 годах были написаны И.В. Деревянко, М. Алексеевым, И.Н. Кравцевым, Е.Ю. Сергеевым[113]. Отдельным сторонам разведывательной деятельности накануне войны посвятила статьи и кандидатскую диссертацию Е.В. Добычина, исследовав донесения и аналитические записки офицеров Генерального штаба[114]. Весомый вклад в изучение развития разведки внесли авторы первого тома «Очерков истории российской внешней разведки» и первой книги «Очерков истории российской военной разведки»[115]. Однако во всех вышеприведенных трудах радио-разведка Военно-морского флота лишь упоминается, а в трудах по истории связи и радиоразведки отечественного Военно-морского флота[116], несмотря на приводимые исторические примеры радиоразведывательной деятельности в период Русско-японской войны, критический анализ состояния и боевого применения сил и средств радиоразведки не приводится.