Невидимый фронт войны на море. Морская радиоэлектронная разведка в первой половине ХХ века - Владимир Кикнадзе

Существенный скачок в увеличении дальности и оперативности использования беспроволочного телеграфа был вызван открытием возможности приема сигналов азбуки Морзе на слух с помощью телефонного аппарата. Попов в статье «Телеграфирование без проводов» так описал это открытие: «В течение минувшего лета (1900 г. – В.К.) в опытах, произведенных нами наряду с этим способом приема депеш, был испытан еще другой, основанный на особом отношении чувствительной трубки к слабым электрическим колебаниям. В одном из опытов между островами, окружающими Кронштадт, производившихся ассистентом Минного офицерского класса П.Н. Рыбкиным и заведующим Кронштадтским крепостным телеграфом капитаном Д.С. Троицким, оказалось, что снаряженные для опыта приборы не действовали. Не будучи уверенным в полной исправности их, попробовали включить в цепь вместо реле обыкновенный телефон, чтобы на слух узнать о замыкании цепи, и тотчас услышали, что каждый разряд на станции отправления вызывает слабый треск в телефоне; легко можно было принять на слух и саму депешу… Вообще же в телефон отчетливо слышно с какой частотой работает прерыватель отправительной станции. Таким образом, можно отличить отправительные станции друг от друга, если их прерыватели работают с различной скоростью»[80].

С этого времени в области связи и наблюдения на флоте появились специалисты нового профиля – «слухачи», сыгравшие значительную роль в практическом развитии процесса обнаружения и приема радиосигналов. Уникальная способность человеческого уха различать тона и оттенки звуков, выделять нужный звук при наложении звуков один на другой позволила ставить и решать такие задачи связи между своими силами и наблюдения за силами противника, которые были бы просто немыслимы при приеме через реле с записью на телеграфную ленту. При этом автоматическая запись сигналов радиосвязи тоже имеет достоинства, широко применяясь для связи, наблюдения и разведки. В 1900 году ГМШ дал указание об организации телеграфной подготовки минных офицеров и телеграфистов рядового состава для кораблей, на которых устанавливались станции беспроволочного телеграфа. В подготовке этих специалистов в Минных офицерских классах, а также в выборе мест для станций на кораблях и на берегу, в их монтаже и настройке принимал непосредственное участие и Попов. Практическая подготовка проводилась на выделенных для этой цели двух станциях минного отряда Балтийского флота и десяти станциях эскадры Черноморского флота.

С 1899 года опыты по беспроволочному телеграфированию, проводимые Морским ведомством, были перенесены с Балтики на Черное море. В августе-сентябре 1899 года, июне, когда прибыл в Севастополь Попов[81], и сентябре 1901 года проводились работы по организации телеграфирования на судах практической эскадры Черного моря. Благодаря участию в них Попова, эти исследования широко освещены в научной и исторической литературе. Причем по результатам применения беспроволочного телеграфирования во время сентябрьских маневров сухопутных войск и Черноморского флота 1901 года, признанных «великолепными», в отечественной прессе заговорили о возможности «установки аппарата системы Попова на всех больших военных кораблях»[82]. Вместе с тем, помимо вышеназванных, на Черноморском флоте в течение зимы 1901/1902 годов по инициативе лейтенанта В.Н. Кедрина[83] были организованы оригинальные опыты по беспроволочному телеграфированию с судами Русского общества пароходства и торговли, совершавшими еженедельные рейсы в Константинополь. Информация об этих опытах, дошедшая до Петербурга, вызвала большой интерес у Попова, обратившегося в Морской технический комитет (МТК) с ходатайством об откомандировании Кедрина в столицу для проведения необходимых консультаций и уточнения программы опытов. Отмечая возможность получения в ходе опытов Кедрина ценнейших результатов по осуществлению радиосвязи на предельные дальности, Попов постарался привлечь к ним внимание морского командования, указывая, что «очень желательно воспользоваться столь удобным случаем работы на дальние расстояния, к чему не часто представляются случаи на практической эскадре и в учебных отрядах»[84]. К сожалению, эти опыты Кедрина не описаны, а зачастую даже и не упоминаются в специальной и исторической литературе[85].

Необходимо отметить, что в это же время Попов активно сотрудничал в области развития радиосвязи и с Военным министерством. С 1898 по 1900 год он вместе со своим ближайшим помощником Рыбкиным обучил и дал необходимые практические навыки в радиотелеграфировании телеграфную роту (командир – капитан Д.С. Троицкий) Кронштадтского крепостного управления. В 1900 году Рыбкин и Троицкий уже самостоятельно провели успешные испытания работы переносных радиостанций, изготовленных по чертежам Попова, на льду вблизи Кронштадтских укреплений. В том же году, 6–8 августа, во время маневров Петербургского военного округа станции зарекомендовали себя как безотказное средство связи, а сам эксперимент признан Поповым «важным и многообещающим для военной полевой службы»[86].

В первые годы внедрения беспроволочного телеграфа на флоте Кедрин вел активную разъяснительную и пропагандистскую работу. Перед флотской общественностью в Морском собрании Севастополя он выступал с докладами, посвященными состоянию и перспективам развития беспроволочной телеграфии в России и в других странах. Его авторитет как специалиста в области беспроволочного телеграфирования был уже в те годы очень высок.

В докладе МТК от 7 марта 1900 года на имя управляющего Морским министерством России было отмечено, что беспроволочный телеграф по своей дальности и быстроте передачи, а также вследствие своей полной независимости от света и атмосферных условий представляет большие удобства для сигнализации в море, а по своей беззвучности и невидимости он становится даже незаменимым в некоторых исключительных случаях.

В качестве одного из направлений развития беспроволочного телеграфа в докладе отмечалось о появившейся возможности определять направление телеграфирующей станции и хотя бы приблизительное расстояние, на котором она находится от принимающего телеграмму. Подобное предназначение беспроволочного телеграфа особенно заинтересовало ГМШ, в частности Главное управление кораблестроения и снабжения. На запущенном 15 (29) января 1902 года в Кронштадте на Электромеханическом заводе морского ведомства предусматривалось и производство комплектующих для «аппаратов телеграфирования без проводов системы Попова»[87].

Главный командир Кронштадтского порта вице-адмирал Макаров непосредственно и энергично также способствовал развитию нового средства связи и наблюдения. В июне 1902 года в рапорте на имя управляющего Морским министерством он первым просил признать за Поповым приоритет в изобретении беспроволочного телеграфирования – радио. На этом же адмирал настаивал и в ходе встречи 1 (14) июля 1902 года в Петербурге с прибывшим на итальянском крейсере «Карл Альберт» Маркони, который «был крайне изумлен», узнав о первенстве Попова в деле беспроволочного радиотелеграфирования, и «выразил желание познакомиться с профессором Поповым»[88]. 5 (18) июля состоялась беседа Маркони и Попова, пообещавшего приехать в Италию для совместной работы над усовершенствованием беспроволочного телеграфа[89]. Макаров оказывал Попову поддержку в его теоретических исследованиях и большую помощь в практической работе по созданию станций беспроволочного телеграфа, установке их на кораблях и берегу, практическому применению беспроволочного телеграфа для сигналопроизводства. Имена этих людей стоят рядом в истории науки, флота, радиосвязи и радиоразведки. Оценив огромные возможности радиосвязи, Макаров начал разработку проекта организации беспроволочного телеграфирования на судах флота[90], предлагая снабдить такими аппаратами все корабли, создать береговые станции радиосвязи, особенно на Дальнем Востоке, в первую очередь для связи Порт-Артура с Владивостоком[91].

Вместе с тем, к этому времени (1900–1901 года), по сравнению с последними годами века XIX, когда по словам Попова в Германии и Франции не было ничего нового в области радиотехники и отечественные разработки от зарубежных не отставали, обстановка в этой области радикально изменилась: новаторская мысль в России стала отставать от иностранной. Причина крылась в отсутствии должной поддержки отрасли со стороны государства и интереса частного бизнеса. Недостаток средств и отсутствие необходимой базы по разработке и промышленному выпуску радиоаппаратуры препятствовали должному развитию радиодела. Попов вынужден был часть расходов на производство экспериментов покрывать из личного заработка. На его рапорте об отпуске средств Морской министр великий князь Алексей Александрович начертал: «На такую химеру средств отпускать не разрешаю». На продолжение опытов Попову была отпущена смехотворная сумма – 300 рублей, а проводил он их в дальнейшем с разрешения местного начальства, в тайне от министерства. В то же время в зарубежных странах выделялись значительные средства, к разработкам привлекались лучшие специалисты, для которых создавались лаборатории, развивались электротехнические заводы. Например, Маркони, пользовавшийся поддержкой крупных английских финансистов, уже в 1897 году организовал компанию беспроволочного телеграфа с капиталом эквивалентным 1,5 млн рублей. В итоге ссылки начальника Военной электротехнической школы (ВЭШ) генерал-майора Романова именно на успехи в освоении радиосвязи в русском флоте, причем когда о них заговорила уже вся зарубежная печать, а также в иностранных флотах и армиях (Франции, Англии, Германии, Швеции и Дании) склонили военный совет Главного военно-инженерного управления (ГВИУ) к принятию 20 декабря 1901 года решения о выделении необходимых средств на развитие беспроволочного телеграфа в военном деле. Однако дальше ссылки на флотский опыт развития радиотехники и полученных от его же специалистов первых знаний и навыков сотрудничество военного ведомства с морским не пошло: работы в ВЭШ велись изолированно от аналогичных на флоте; летом 1903 года ни один из ее сотрудников не привлекался к поездке представителя инженерного ведомства для ознакомления с внедрением радиотелеграфа на Балтийском флоте. В результате слабости кадров и научно-исследовательской базы обособленные попытки ВЭШ создать собственный тип военной полевой радиостанции оказались неудачными. Печальным последствием этого стало переключение Военного министерства исключительно на заказы иностранных фирм, прежде всего германской «Телефункен», обернувшееся к началу Русско-японской войны дороговизной и ненадежностью предлагавшихся к использованию станций, отсутствием гарантийных обязательств, а в итоге тем, что радиосвязь с требуемыми параметрами заработала на Дальнем Востоке лишь весной 1906 года[92].