Исполняющий желания - Вячеслав Шалыгин

Необычная тетрадь полностью захватила молодого человека. Или… Чела? Ведь так, оказывается, называли их нелюди.

– А может, я сплю? Или сошел с ума?

И все вокруг – видения, вызванные больным воображением, причудливые картинки спятившего разума, а в действительности он мирно покоится на койке желтого дома, обколотый успокоительным и дремлющий в ожидании ужина?

– Вряд ли… Не знаю, сумасшедший я или нет, но мне кажется, психи не способны придумать настолько проработанную Вселенную…

Логичную. Детализированную. И с легкостью вписывающуюся в существующую реальность.

Вселенную, в которой магия была такой же обыденностью, как ношпа или аспирин.

– Получается, мы знаем только половину мира?

Получается.

И еще получается, что его прадед был колдуном, и прапрадед, и неизвестное число предков.

«А я?»

Ответа на этот вопрос пока не было. С одной стороны, никаких сверхъестественных способностей Максим в себе не ощущал. Ни до прочтения тетради, ни после. С другой, в записях было четко сказано, что сильных магических линий у челов осталось мало, бывают неявно выраженные, и для полноценной работы требуются искусственные магические помощники, которых прадед называл «артефактами». Сам прадед был обладателем трех таких устройств: Чинтамани – Сокровищем, случайно оказавшимся в его руках, доставшимися от предков часами и «маузером», который сделал сам.

Прадед колдун… Хорошо это или плохо? Или все равно, учитывая обстоятельства?

Максим поймал себя на мысли, что начинает использовать почерпнутые из дневника понятия и пытается взглянуть на мир через призму новых знаний. А ведь он прочитал чуть больше половины, и тетрадь только-только приподняла завесу над самым главным секретом – Тайным Городом.

«…расположен там же, где и явный, что зовется Москвой. Многие дома в нем прикрыты мороком, а как выглядят они в действительности, знают только их жители…»

Узнать, что в столице государства находится еще один, скрытый от глаз, город, жителями которого являются самые настоящие маги, колдуны, оборотни, вампиры и прочие существа, до сих пор проходящие по разряду «выдумка стопроцентная», было довольно… неожиданно. Тем не менее Максим сумел справиться с естественным удивлением, пробормотав: «Я давно подозревал, что здесь что-то не так…» Но продолжать изучение тетради не стал, отложил ее и перевел взгляд на составленную прадедом карту – теперь он понимал почти все сделанные на ней пометки, и это понимание интриговало.

Кроме «перекрестков силы» – так прадед назвал наиболее подходящие для магических ритуалов места, на карту была нанесена сеть подземных тайных ходов, к строительству которых Яков имел прямое отношение по службе. А еще на карте значилось несколько надежно защищенных убежищ, причем одно из них было обведено красным карандашом, подчеркивающим его особенную важность.

«Оно очень надежное или же в нем хранится нечто важное?»

Ответа пока не было, но за ним дело не станет.

Воронов сходил на кухню, заварил еще одну кружку чаю – не волшебного, алтайского, а глупого, из пакетиков, но выбирать не приходилось, – соорудил пару бутербродов и вернулся в удобнейшее и уютнейшее кресло под в меру ярким торшером, в кресло, в котором так замечательно читалось…

«Хочу рассказать, как боролся с внутренним скептиком. Долго боролся, честно признаться. Даже будучи умелым колдуном, нет-нет, а все-таки задавал себе вопрос: как же объясняется магия с точки зрения науки?

Ответ я нашел, когда наука сделала немыслимый скачок вперед и победила. Нет, не магию. Саму себя, только старого образца. Когда математические расчеты, невидимые частицы и неосязаемые энергии сделались убедительными доказательствами. Словом, когда наука подросла и вдруг выяснила, что принципы магии не вступают с ней в противоречие. Ведь магия – это тоже наука, только древняя и на порядок выше по уровню развития, чем наука двадцатого века. А вот современные исследования довольно близко подобрались к управлению энергией, полями, а через них и структурой материи, и ходом процессов, реакций и событий.

Значит ли это, что скоро любой чел будет пользоваться магией? Все может быть. Магические по нынешним временам артефакты станут повседневными вещицами, которые смогут купить все, кому не лень. Но все равно останется разделение на тех, кто способен творить магию, и тех, кто может лишь потреблять ее. То есть общество челов так и останется обществом потребления. Для большинства из нас все будет таким же, как и сейчас…»

Так вышло, что Максим дочитал рукописную книгу предков ровно в полночь. В одну минуту первого он закрыл тетрадь, крутанул лежащие на журнальном столике часы, улыбнулся, устало потянулся и задумался.

Полученные знания усваивались с трудом. Воронов верил – уже верил, – но пока не мог осознать, что где-то рядом живут не совсем люди. Или просто: нелюди.

Нелюди.

Причем совсем рядом – на Алтае. При желании Воронов мог легко смотаться в указанное прадедом поселение и посмотреть на его обитателей лично. Каких-то пятьсот километров по вполне приличным дорогам, у половины Новосибирска там «дальние дачи»…

Рядом с четырехрукими воинами, которых Яков периодически называл «чудовищами»…

– Вот уж действительно: ситуация…

Любопытство тянуло Макса на Алтай, но он вспомнил отношение прадеда к этим воинам, фигурку всадника на письменном столе – хван выглядел весьма недружелюбно, – и решил начать исследования магических мест с чего-нибудь поближе.

И более безопасного.

Особо отмеченное убежище – обведенное красным, – находилось неподалеку, глубоко под Оперным театром, и казалось настолько привлекательным, что Воронов даже улыбнулся, глядя на эту отметку.

– Решено: иду в театр! И это будет наверняка интереснее, чем «Тангейзер».

Поздним вечером в маленьком сквере позади Оперного театра не осталось никого: ни молодых мам с колясками, ни млеющих парочек, ни даже собаководов с вездесущими и вездегадящими питомцами. Лишь изредка появлялись дрейфующие от одного заведения к другому веселые компашки да припозднившиеся прохожие.

И поэтому никто не видел, как в сквере появился голем-разведчик, нареченный Кукловодом Рудрой.

Какое-то время Кукловод колебался, вычисляя, не станет ли наречение искусственного существа именем собственным недобрым знаком, но, сверившись со звездами, решил, что не станет. Однако всем остальным куклам решил присвоить номера, дабы они сразу понимали, кто из них вожак.

«Я наверху».

«Что ты видишь?»

«Здесь никого нет».

«Очень хорошо».

«Дома. Деревья. Дорожки… – Голем огляделся. – Ночь».