Гадючий Яр - Наталья Николаевна Тимошенко

– Романы крутила направо и налево, – добавила Таня. – Молодые парни за ней очередью ходили.

– Говорили даже, что Лерка Томилина своего мужа с ней застала. И если бы у Лерки был другой характер, Стасе морду начистила бы.

– Да не путалась она с Леркиным мужем! – возразила сестре Таня. – Лерка сочинять горазда. Стасе молодых хватало.

– Кстати! – Аня вдруг подняла палец вверх и хитро улыбнулась. – Говорят, ее даже с Казаковым видели.

– С Казаковым? – Яра наконец заинтересовалась разговором, хотя едва ли смогла бы ответить на вопрос, чем предполагаемый роман Стаси с Казаковым отличается от романа с неизвестным Яре мужем Леры Томилиной или любым другим молодым парнем.

– Ага! – кивнула Аня. – Говорят, он ее привечал.

– Ну а что? – пожала плечами ее сестра. – Она молодая была, красивая, что тут врать?

– Доступная. А он тоже свободный и не старый еще.

– Значит, у них был роман? – уточнила Яра.

Сестры переглянулись.

– Не то чтобы роман… – осторожно начала Аня. – Чтоб целовались там или еще что, никто не видел, просто говорят, она к нему в кабинет часто захаживала.

– Казаков – он такой, – добавила Таня. – Красивый, статный, но… холодный какой-то.

– Как ледяная скульптура, – хихикнула Аня. – Ему тут многие глазки строили, когда он только приехал.

– Даже ты, – не удержалась Таня, а Аня не стала отрицать:

– Ага, пыталась ужином угостить, а там и завтрак предложила бы, но он не согласился.

– Прямо не отказал, – поведала ее осведомленная сестрица, – он прямо никому не отказывает. Галантный – жуть. Настоящий джентльмен. Кофе угощает, но при этом делает вид, что намеков не понимает.

– Не зря со Стасей связался. С такими легко: переспал и дальше пошел, Стасе серьезные отношения ни к чему.

– Ему, видимо, тоже, но организм свое требует, – добавила Таня.

– Эх, зря мне отказал, я б у него кольцо просить не стала, – вздохнула Аня, на что ее сестра только многозначительно фыркнула.

– А может, это он Стасю и того? – специально, чтобы поддеть сестру, предположила Таня.

– С чего бы ему это делать? – тут же бросилась в защиту фаворита Аня.

– Так из ревности! Она ж не только с ним крутила, ненасытная девка!

– Ты просто завидуешь!

– Чему? Это ж тебе он отказал, я к нему не цеплялась.

Сестры начали спорить и подначивать друг друга, и Яра поспешила с ними распрощаться, благо они как раз дошли до ее двора. Бабушки дома еще не было. Несмотря на преклонный возраст, она оставалась активной женщиной. Обязательно ходила на маникюр и педикюр, ездила на массаж, раз в месяц посещала заседания книжного клуба, который сама же и основала много лет назад, и занималась еще сотней различных дел, позволяющих ей держать себя в тонусе. Полина Андреевна никогда не ассоциировалась у Яры с теми бабушками из деревни, которых обычно показывают в фильмах и о которых рассказывают в сказках. Она не сажала огород, не завязывала на голову платок и не пекла пирожки. Платок могла повязать только на шею, а вместо пирожков сварганить настоящее крем-брюле.

Не желая проводить остаток дня дома в одиночестве, Яра решила прогуляться. Сначала просто бродила по улицам, разглядывая новые дома, а затем свернула к озеру. Чтобы не нарваться на очередные нравоучения, пошла не той дорогой, которой пользуются все, и не на общественный пляж, а свернула к лесу, желая проверить, существует ли еще проход в ту маленькую бухточку, где она купалась десять лет назад, и не заросла ли вообще сама бухта.

Скрывшись от палящего солнца в тени деревьев, Яра невольно вернулась мыслями к утреннему происшествию. Она солгала бы, если бы сказала себе, что ей так уж сильно жаль погибшую Стасю. Они не были знакомы, а искренне сопереживать смертям незнакомых людей Яра не умела. Такой уж уродилась. И ей казалось, что такими уродились большинство людей. Иначе не было бы всех этих толп любопытных каждый раз, когда где-то что-то происходит. Просто не все имели смелость признаться себе в таком естественном бесчувствии.

И все-таки ей было интересно, правда ли у Стаси был роман с Казаковым? И если да, любил ли он ее или же это, как и утверждали Малинины, было лишь связью для поддержания здоровья организма? Яре почему-то казалось, что такой человек, как Казаков, не стал бы связываться с ветреной девушкой вроде Стаси, но что вообще она знала об этом докторе с музыкальным талантом? Она его впервые увидела-то три часа назад. Тем не менее какой-то интерес он у нее определенно вызывал.

Раздумывая о том, о чем вообще-то думать не должна была, Яра добралась до знакомых мест. За те годы, что она не приходила сюда, лес немного изменился. Зарос чуть сильнее, исчезли кустарники черники там, где всегда были, но в целом остался узнаваемым. Яра издалека увидела два мощных дуба, между корней которых когда-то обнаружила лаз. Держась за кустарники, спустилась в овраг и, раздвигая ветки, норовящие оцарапать ей лицо и выдрать волосы, добралась до великанов.

Лаз все еще существовал. Его немного засыпало сухими листьями и землей, но вскоре Яре удалось расчистить его. Она смело нырнула внутрь, зная, что уже через несколько секунд выберется на чудесный крохотный пляж, где с трудом могли поместиться два человека, зато никто не мог увидеть ее из других мест озера.

Бухта была все такой же, какой Яра ее помнила: маленькая, но чистая и спокойная. Желтый песок приятно грел ноги – босоножки она скинула сразу, а вода манила окунуться. Глубина возле края была небольшой, а дальше дно резко уходило вниз, отчего вода казалась темной, но при этом хорошо прогревалась и была комфортной даже в пасмурные дни.

Скинув с себя одежду, Яра обнаженной подошла к воде. Она не взяла купальник, не собираясь сначала идти к озеру, и теперь была даже рада этому. Хотелось ощущать воду каждой клеточкой тела, чтобы никакие препятствия не мешали наслаждаться прозрачным покрывалом.

Вода оказалась теплой, и Яра, не останавливаясь, вошла в нее по пояс, а затем, сложив руки над головой, нырнула вниз. Она хорошо умела плавать, любила это дело и каждый раз, выбираясь в отпуск, неизменно заезжала на море хотя бы на пару дней, даже если планировала совсем другой отдых. Озерная вода была не такой соленой, как морская, не так хорошо держала тело на поверхности, и здесь Яра с особым удовольствием ныряла. Подводная жизнь в озере не радовала разнообразием, а в темной воде бухты и вовсе нельзя было ничего разглядеть, но Яре нравилось само ощущение полного погружения на глубину.

Десять лет назад она приходила сюда летом каждый день. Не одна, конечно, а с Денисом. Они тогда тоже не брали с собой купальные костюмы, наслаждались друг другом в созданном природой виде. Интересно, за прошедшие годы он приходил сюда? Вспоминал ее? Быть может, приводил кого-то другого? Яре почему-то казалось, что непременно приводил. В ее место. В ее бухту, которую когда-то показала ему она. Все эти десять лет Яра думала, что он уехал в город, не остался в деревне. И вот теперь она узнала, что он здесь. Всегда был здесь. И наверняка приводил сюда кого-то другого.

Купаться вдруг расхотелось. Вода показалась холодной и темной, будто это она была виновата в том, что Денис приводил сюда другую. Будто она теперь была испорчена, как супружеская постель, в которую один из двоих привел третьего. Яра вынырнула на поверхность, поднялась на ноги и повернулась к берегу.

А на берегу стоял он. Стоял и смотрел на нее, будто не было этих десяти лет.

7

Лето у Дениса Соколова, как и у любого фермера, было горячей порой года. Настолько горячей, что даже выходные он себе не позволял, что уж говорить о полноценном отдыхе или поездке куда-то. Впрочем, положа руку на сердце Денис мог признаться, что свободных месяцев в году у него не бывает вовсе.

Когда он только начинал, думал, что таким месяцем станет февраль. С марта по октябрь – все понятно. В марте уже начинаются обработка и обрезка плодовых деревьев, в апреле