Целуй — и прощай! - Хорас Маккой

— Штучка та еще, — прокомментировал Рис ее появление.

Она резко вырвалась из его рук, подскочила к Мейсону и хлестко ударила его по лицу.

— Я же говорил, что это очень резвая дамочка, — сказал высокий.

— А ну перестань! — зарычал на Холидей коротышка.

— Да я тебя в клочья разорву… — начал было Мейсон, но тут же получил еще одну пощечину, и на лице его проступили три красных рубца от ее ногтей. В руках у него появился нож, раздался тихий щелчок и из рукоятки выскочило блестящее, острое как бритва лезвие. Стоило ему только замахнуться, как коротышка резко ударил его стволом пистолета в челюсть, что-то хрустнуло, и Мейсон удивленно заморгал глазами, потирая левой рукой ушибленную скулу.

— Уберите ее от меня, — сказал он полицейским.

— Я же предупреждал, — ответил Рис.

А мне страшно хотелось запихнуть Мейсону в глотку ацетиленовую горелку, прямо в его поганую глотку, и прожечь в нем дыру размером с мой кулак… — Убери свой нож и убирайся отсюда. Давай пошевеливайся, — приказал ему коротышка.

Мейсон повиновался, вытер лицо рукавом пиджака, молча повернулся и вышел. Невысокий полицейский захлопнул за ним дверь, убедился, что замок закрылся, и повернулся ко мне.

— Нельзя сказать, что мне приятно иметь с ним дело, — начал он. — Знаешь, что он сделал перед тем, как мы притащили его сюда? Засмолил в горшок двадцать семь сотен, что получил от тебя…

— Думаю, он ничего не знает о старухе, — перебил его Рис.

— Неужели? Ты и в самом деле ни о чем не подозреваешь? — коротышка снова заговорил со мной. — У нее туберкулез.

— Какая еще старуха? — поинтересовался я.

— Та самая, чьего мужа ты забил до смерти в молочном грузовике, — спокойно ответил он. — У нее туберкулез. Мы отправим ее в Аризону…

— Ты хочешь сказать, за счет Мейсона? — вставил Рис.

— Ну, положим, это ему не по карману, — ответил ему коротышка. — Нам тоже придется кое-что добавить. И насколько может хватить его двадцати семи сотен? Ей нужен врач, сиделка, средства на пропитание, и не на один день. Так что штук шесть-семь, не меньше…

Тут меня осенило. Я сразу спросил себя, когда они смогли разузнать все это и уже начать сбор пожертвований в пользу какой-то старухи — ведь она стала вдовой меньше часа назад. Ответ был прост — это был шантаж и вымогательство. Быстро и по-деловому, видна работа профессионалов. Я даже содрогнулся при мысли, что любой коп, который ведет себя подобным образом, не задумываясь уберет тебя, как только получит деньги. Как будет отмечено в протоколе: убит при оказании сопротивления во время задержания, и все шито-крыто.

— Пора отправляться в управление, — прервал ход моих мыслей коротышка. — Как ты думаешь, может лучше надеть на него браслеты, Рис?

— Подождем, ведь он еще даже не собрался…

— И я тоже, — заявила Холидей, распахнув обеими руками свой халат, предлагая им воочию убедиться, что под ним ничего нет. Все семь чудес света разом предстали перед его глазами, и он как-то по-детски хмыкнул, с удивлением рассматривая открывшуюся перед ним картину…

— Можешь опустить руки, — обратился ко мне коротышка, убирая свой пистолет в кобуру, картинно задержал ладонь на рукоятке, облизнул губы, как бы взвешивая, оправдан ли в данном случае риск — и, наконец, отпустил ее.

Я опустил руки.

— Пожалуй, тебе лучше одеться, — посоветовал Холидей Рис.

— Может быть, ты мне поможешь? — она отпустила полы халата, но по-прежнему даже не попыталась прикрыться.

— Пожалуй, я тоже оденусь, — обратился я к коротышке. Дело было не в ревности, просто мне хотелось добраться до своего пиджака. Он лежал в ногах на кровати, и все деньги остались в его карманах. И это было все, что мне нужно — деньги. А я не хотел, чтобы эти питекантропы добрались до них, так что дело вовсе не в ревности.

— Всему свое время, всему свое время, — повторил он несколько раз.

— Мне действительно жаль эту старуху… — протянул я.

Как только он заметит пиджак и начнет искать оружие, то тут же найдет и заберет деньги. Тут уж мне будет бесполезно что-либо доказывать — мне никто не поверит.

— Да, у нее оказался туберкулез.

— Я слышал, ее нужно отправить в Аризону, — нужно было сообразить, далеко ли Холидей откинула простыню, чтобы укрыть его.

— Чертовски хорошее место эта Аризона. Хотел бы я сам побывать там однажды, даже если не подхвачу туберкулез. Два или три автобуса отправляются туда ежедневно, никаких проблем.

Даже если простыня закрывает только часть пиджака, может быть, он его не заметит. Меньше всего ему сейчас следовало бы интересоваться моим пиджаком. Но мне нужно поторапливаться и добраться до него первым. Ведь если это ему удастся, то ничто не спасет наши шеи от веревки. Если же я все-таки доберусь до пиджака и заплачу им, то у меня остается надежда, что все разговоры про Аризону не были пустой болтовней. Да и если это не так, то многое еще может случиться в этой комнате, где только двое вооруженных полицейских. Ведь за стальными решетками тюрьмы, где тебя охраняет целая сотня этих молодчиков, ужа ничего хорошего не предвидится…

— Нет возражений, если я внесу посильный вклад в сбор средств для пожилой дамы? — поинтересовался я.

— Тебе не придется этого делать, — парировал он. — Мы сами…

— Но я с удовольствием… Мне известно, какая неприятная штука — туберкулез. А с деньгами все равно придется расстаться, так уж лучше их отдать этой старухе, чем вернуть обратно в магазин. Ей они нужнее…

— Тут даже и спорить не о чем. Ну… — задумался он, — и сколько ты бы смог предложить?

— Сотен четырнадцать…

Сумма его явно не удовлетворила, у него даже рог скривился.

— Ну, у тебя железные нервы! У тебя не меньше шести кусков, не так ли? Четырнадцать сотен…

— Это все, что осталось, — возразил я. — Мейсон получил двадцать семь, а напарник двадцать. Вот уже больше четырех штук, остается всего четырнадцать сотен. Это у нас первое дело здесь, и мы как раз собирались отправиться в Аризону. Неужели вы думаете, что я стал бы препираться из-за ерунды? Но это все, что осталось — четырнадцать сотен.

— Хорошо, хорошо, — согласился он. — Ну и где же они?

— Здесь, в кармане пиджака.

— А он где?

— На кровати, в ногах. Накрыт простыней. Сейчас найду.

— Не стоит беспокоиться, — остановил он меня и сделал пару шагов к двери в спальню, все время поглядывая в мою сторону. — Эй, Рис…

— Да?

— Принеси пиджак этого парня. Он лежит на кровати, в ногах…

Через мгновение из открытой двери вылетел мой пиджак и шлепнулся у его ног, пистолет глухо стукнул об пол. Он поднял его, извлек из кармана оружие и переложил к себе. Затем появились деньги. После этого он пхнул его ногой к дивану.

— Нам нужна хотя бы сотня, добраться до Аризоны.

Он оставил мою просьбу без внимания, сложил все деньги в карман и снова посмотрел на дверь спальни.

— Эй, Рис! Тащи сюда эту стерву, — закричал он.

Это напугало меня. Если он собирался отпустить нас, то зачем приводить сюда Холидей? Он все-таки собирается забрать нас, вот в чем дело. Ну хорошо, сукин сын. Я буду кричать на суде об этих деньгах, даже если никто не захочет меня слушать…

Рис и Холидей вышли из спальни. На ней был твидовый костюм, в руках — шляпка и туфли.

— Может быть, я все-таки оденусь? — зашипела она.

— Зачем? — сказал коротышка. — Ты ведь никуда не собираешься…

— Разве мы не заберем их в управление? — удивился Рис.

— Лучше оставим так как есть…

— В таком случае, — оживился Рис, — может быть, мне лучше помочь ей раздеться…

Коротышка выразительно посмотрел на него и повернулся к Холидей.

— Встань-ка с ним рядом.

Холидей заколебалась и Рис указал ей место пистолетом, который он не выпускал из рук ни на минуту.

— Ты что, не слышала? Встань рядом с ним…

«Ну вот и все, — подумал я. — Они не собираются даже забирать нас и просто пристрелят прямо здесь, на месте».

Холидей подошла ко мне, я немного отстранился, так, чтобы она оказалась между мной и пистолетом, с которого я ни на секунду не спускал глаз. Указательный палец Риса согнулся на спусковом крючке. Мне удалось повернуться к нему боком и, как только он начнет стрельбу, я собирался броситься на коротышку.

— А теперь послушай, — начал тот, — вы уберетесь из города немедленно. На разных автобусах…

— Все понятно, на разных автобусах, — заверила его Холидей. — Не беспокойтесь, мы не вернемся…

— Пошли… — бросил коротышка уже на ходу.

Я глазам своим не верил — Рис тоже вслед за ним направился к выходу. — Мистер, — услышал я свой голос, — может быть, вы оставите мне хотя бы оружие?

Они остановились. Коротышка, посмотрел на Риса, тот в ответ пожал плечами. Тогда он извлек из кармана мой пистолет, вынул патроны из магазина и бросил его на диван. Рис сделал то же самое.