Лишенцы в системе социальных отношений - Валуев Валерьевич

В избирательную кампанию 1923 г. по сравнению с предыдущими годами на составление списков избирательных прав было обращено особое внимание. Активно поддерживался и поощрялся энтузиазм самих избирателей по выявлению лишенцев. Иногда проявления его принимали достаточно яркие формы. Так, на избирательных собраниях в Тульской губернии «были случаи, когда собрание настаивало на лишении права голоса лиц, кои не попали в списки»[58].

Анализ материалов выборов 48 913 сельсоветов по 796 уездам показал, в сельских местностях РСФСР в 1923 г. количество устраненных от выборов составляло в среднем 1,3 % от всего числа избирателей, или в абсолютных цифрах около 800 000 человек. В процентном отношении среди граждан, лишенных избирательных прав преобладали торговцы и посредники (22,7 %), представители духовенства (18,7 %), осуждённые (10,2 %). С 1923 г. в материалах об устранении от участия в выборах появилась новая формулировка — «лишенные прав, которыми они пользуются в ущерб интересам революции». Таковых в этом году на селе оказалось 10,1 % от общего количества лишенцев[59].

Выборы, проведенные в городах РСФСР в 1923 г. дали гораздо большее количество граждан лишенных избирательных прав, чем на селе. Их общее число составило 8,2 % от всех лиц старше 18 лет. При этом выяснилось, что «процент устраненных отклоняется в ту или другую сторону: в уездных городах — 9,1 %, в губернских — 7,9 %. В мелких городах он выше, чем в крупных. В городах с населением до 10 тыс. жителей — 10,3 %, от 10 до 20 тыс. — 8,9 %, от 20–50 тыс. — 7,7 %, 50–100 тыс. — 6,0 %, т. е. наблюдается постепенное снижение процента устраненных в зависимости от населённости данной группы городов». Кроме того, распределение лишенцев по категориям в губернских и уездных центрах также было несколько различным. Так, лишенные избирательных прав за торговлю, предпринимательство и нетрудовые доходы составляли 84,4 % от всего числа лишенцев в уездных городах и 73,5 % в губернских. В уездных городах было больше лишенных избирательных прав за службу в полиции, чем в губернских городах (соответственно 4,2 % и 2,6 %). В тоже время в уездных центрах было меньше лишенных права голоса за принадлежность к духовенству (6,5 % и 9,8 %), нелояльность к советской власти (1,1 % и 3,1 %), потерявших права по приговору суда (3,3 % и 7,4 %)[60]. Что касается обобщенных данных по выборам в городах в 1923 г., то здесь среди лишенцев, как и на селе, преобладали торговцы и коммерческие посредники (62,6 %), на втором месте находились граждане, жившие на нетрудовой доход (10,5 %), на третьем — лица, отнесенные в категорию «прочие» (7,2 %)[61].

Следующая избирательная кампания в РСФСР должна была состояться в конце 1924 г. К этому времени ВЦИК подготовил новую инструкцию о перевыборах городских и сельских Советов. Значительное место в ней занимали разделы о порядке составления списков лиц лишенных избирательного права и об основаниях для лишения избирательных прав. Как уже указывалось, они в главных своих положениях повторяли пункты инструкции ЦК РКП(б) от 21 августа 1923 г. В инструкции 1924 г. говорилось, что избирательные комиссии должны составлять списки лишенных избирательных прав, основываясь на данных, предоставленных волостными исполкомами, сельскими советами, административными органами и судебными учреждениями. При составлении этих списков комиссиям предписывалось включать в них не только тех граждан, которые эксплуатировали наёмный труд, занимались торговлей или жили на «нетрудовой доход», но и тех, кто относился к данным категориям «по своему классовому положению в момент выборов». Этот пункт инструкции коснулся в первую очередь детей частных торговцев и предпринимателей. Из тех, кто торговал, использовал наёмный труд и имел «нетрудовой доход» в прошлом к выборам допускались только те, кто представлял «удостоверения от фабрично-заводских комитетов, потребительского общества или местного комитета по принадлежности о том, что данное лицо в настоящее время не эксплуатирует чужого труда, живёт на средства, добываемые его личным трудом, и вполне доказало свою лояльность к советской власти». Особо отмечалось, что не лишаются избирательных прав сельские жители, использующие наёмный труд не для получения прибыли, а по необходимости (по статьям 39,40,41 Земельного Кодекса), а также граждане, получающие доход от вкладов в трудовых сберегательных кассах с облигаций государственных и коммунальных займов.

В инструкции о перевыборах 1924 г. отдельный пункт был посвящен лицам, лишённым избирательных прав за службу в полиции. В нём был приведен обширный список должностей, пребывание на которых, должно было стать основанием для устранения человека от участия в политической жизни. Сюда были включены все административные должности, связанные с Министерствами внутренних дел царского и временного правительств, а также антибольшевистских режимов. Избирательных прав лишались бывшие министры внутренних дел и их товарищи, генерал-губернаторы, военные и гражданские губернаторы, вице-губернаторы, губернские и уездные предводители дворянства, чиновники для особых поручений, прокуроры и товарищи прокуроров судебных палат, земские, крестьянские и уездные начальники, исправники, служащие тюремного ведомства министерства юстиции и т. д. Остальные бывшие чиновники и деятели царского и различных контрреволюционных правительств избирательных прав не лишались, но особо оговаривалось, что «если отдельные лица из них своей службой или деятельностью не доказали своей лояльности в отношении советской власти, они могут быть вносимы избирательными комиссиями на основании статьи 23 Конституции РСФСР, в список лиц, лишенных избирательного права»[62].

Выборы в местные Советы РСФСР начались в сентябре 1924 г. Они проходили на фоне активно разворачивающейся общественно-политической кампании «Лицом к деревне», инициатором которой было партийное руководство страны. Одной из главных составляющих этой кампании явилось движение за оживление деятельности сельских советов, которые должны были стать своеобразными «маленькими парламентами», в которых крестьяне изживали бы свою индивидуалистскую психологию и получали необходимый политический опыт. Это предполагало побуждение населения к более активному участию в избирательной кампании, а также уменьшение контроля над деятельностью советов со стороны партийных комитетов. Центральная власть учитывала при этом требования деревенского населения. Летом-осенью 1924 г. «секретные сводки ОГПУ отмечали повсеместное нарастание радикальных настроений среди крестьянского населения». Помимо прочих претензий к руководству крестьяне на своих сходках и собраниях регулярно и повсеместно выдвигали и требование «всеобщего, прямого и тайного голосования»[63].

С сентября по декабрь 1924 г. выборы прошли в 49 губерниях, областях и автономных республиках РСФСР. Но их результаты вызвали большое неудовольствие центральной власти. Явка избирателей на выборы оказалась низкой. С мест поступали многочисленные жалобы на нарушение избирательными комиссиями инструкции о перевыборах. Эти нарушения касались и лишения избирательных прав. Как признавал впоследствии один из руководителей партии и государства Л. М. Каганович на выборах 1924 г. «под видом кулаков лишали избирательных прав середняков, которые по тем или иным причинам неугодны были тому или иному администратору»[64].

29 декабря 1924 г. ЦИК СССР принял постановление об отмене результатов выборов в 39 губерниях и проведении вторичных выборов в первой половине 1925 г[65]. В это же время планировалось провести выборы и в тех регионах, где они ещё не состоялись.

В ходе вторичных выборов, 13 января НКВД РСФСР разослал на места циркуляр, в котором, констатируя рост количества граждан лишенных права голоса за нелояльность к советской власти, требовал срочного предоставления сведений о том «кто включается в категорию „лиц, лишенных избирательных прав, которыми они пользуются в ущерб интересам Революции“ и в категорию „прочие“»[66]. В постановлении ЦК РКП(б) от 10 февраля 1925 г., посвященном проходящей избирательной кампании, говорилось: «Последние выборы показывают, что в деревне имеется ряд случаев неправильного, незаконного устранения от выборов отдельных крестьян, в той или иной мере критиковавших действия местных органов советской власти. Такое устранение от выборов не только нарушает советские законы, но оно политически вредно и недопустимо»[67].

К началу 1925 г. был подготовлен проект новой инструкции по организации выборов в советы. Его обсуждение стало одним из центральных пунктов совещания по вопросам советского строительства, организованного ЦИКом СССР и состоявшегося в начале января 1925 г. Выступая на его заключительном заседании, председатель СНК СССР А. И. Рыков, говоря о политике партии и правительства в деревне, заявил: «я хотел бы подчеркнуть необходимость сделать решительный переворот в сторону усиления выборности и в кооперации, и в советах, т. е. в привлечении большего количества крестьян к выборам и развитии большей активности массы крестьянства во время выборов. В целом ряде случаев это может дать нам и болезненные результаты (засилье кулаков). Но иногда, чтобы свергнуть власть кулака в деревне, может быть, лучше допустить его в совет. То же необходимо сделать и по отношению к кооперации»[68].