Реванш - Андрей Завадский

   А Ринат Сейфуллин, не обращая уже внимания на бестолковую возню охраны, злой от осознания собственной беспомощности сейчас, вздумай кто-то свести старые счеты с их хозяином, прильнул к руинам, чувствуя под руками шершавую поверхность кирпичей, нагретых жарким июньским солнцем. Это был его алтарь, место, где можно отбросить всякие условности, и нефтяной магнат, олигарх, миллиардер, не стесняясь больше ничего, зарыдал.

  -- За что?! - слышались сквозь всхлипы слова. - Почему?! Почему не я?!

   Сейфуллин плакал, никого не стесняясь, да никто и не мог видеть его слез. Он хотел сейчас быть здесь, пеплом лежать среди руин, а не стоять над ними, с трудом сдерживаясь, чтобы не закричать в голос от боли, разрывавшей его изнутри. В тот майский день на этой вилле оказалась вся его семья - его жена Мария, русская, хоть сам Сейфуллин и был чистокровным татарином, но без капли национализма, его дети, его сокровище - Марат и Анжела, те, ради будущего которых он был готов обманывать, воровать, возможно, предавать и даже убивать. Они были здесь в те минуты, когда армада американских самолетов ринулась со всех сторон на Москву, а сам Ринат оказался далеко, известия о войне, которым он не мог поверить до самого последнего момента, застали его в Красноярске, и быстро добраться до своего поместья Сейфуллин просто не смог.

   Остатки русской армии защищали столицу до последнего, отчаянно отражая удар за ударом. Где-то совсем рядом в те часы находились позиции зенитных ракет, знаменитых комплексов С-300ПС, расчеты которых записали на свой счет ни одну победу, но и сами погибли под градом американских бомб, когда вражеские истребители прорвались на малых высотах, ускользнув от "всевидящего ока" радаров.

   Отчаянно сражались и пилоты, подняв в небо все уцелевшие истребители и встретив над облаками врага меткими пусками ракет. Русским пилота везло, они одержали немало побед, и американский транспортный самолет "Геркулес", сбитый в этом бою, обрушился прямо сюда, на этот особняк, едва ли отмеченный на штабных картах. Тридцать пять тонн пылающего металла, двадцать тонн топлива и еще невесть сколько мягкой и хрупкой человеческой плоти - этот С-130Н должен был высадить в Москве бойцов американской Восемьдесят второй десантной дивизии, но защищавшие небо над столицей Су-27 перехватили его на дальних подступах - обрушились на островок спокойствия и уюта, и здесь разверзся ад.

   Сбитый русскими пилотами транспортный самолет рухнул на особняк, и те, кто находился внутри, погибли почти мгновенно. Взрыв немногое оставил от здания, не пощадив и само поместье. Чудовищный пожар, тушить который было некому, да и невозможно было его потушить, угас лишь тогда, когда сгорело все, что было способно гореть, и человеческие тела распались жирным черным пеплом, скрипевшим сейчас под ногами.

   Ринат Сейфулин был готов на все, лишь бы скорее попасть сюда, но воздушное пространство было закрыто для полетов - в небо поднимались только американские военные самолеты, все остальные, едва оторвавшись от земли, были бы сбиты. Сейфуллин ждал несколько дней, проведя это время в красноярском аэропорту, на летном поле которого стояла заправленная под завязку, готовая к взлету "Цессна" - в России строить самолеты бизнес-класса то ли не хотели, то ли не могли. И как только американцы дали добро, пилоты Сейфуллина получили приказ на вылет, а сам Ринат уже в небе узнал от своих людей страшную правду. Он не хотел верить услышанному, но теперь, увидев все своими глазами, горько разрыдался, жалея только о том, что оказался так далеко от своих близких.

   Подбитый "Геркулес", словно чудовищная бомба, обрушился на поместье, и теперь на месте роскошного особняка чернела огромная воронка, и все вокруг было усыпано пеплом, каменным крошевом и искореженными кусками металла - обломками обшивки самолета, при взрыве разлетевшимися на несколько километров вокруг. Наверное, те, кто оставался в доме в те минуты, даже не успели испугаться, не успели понять, что с небес, объятая пламенем, мчится к земле их смерть, от которой нет спасения.

   Наверное, кто-то из пилотов был еще жив и в последние секунды пытался превратить падение огромного "Локхида" в посадку, пусть и жесткую - но посадку. Транспортный самолет кое-как выровнялся на уровне верхушек деревьев, и, срезая их плоскостями крыльев, обламывая сами крылья, продолжил свой полет. Последние сотни метров были отмечены широкой бороздой, по обе стороны которой громоздились поваленные деревья. По инерции "Геркулес" двигался уже на брюхе, охваченный племенем, лишившийся крыльев и оперенья, щедро разбрызгивавший позади себя полыхающее топливо из пробитых баков. Самолет остановился, встретив на пути стены особняка, навалился на него своей грузной "тушей" и только тогда взорвался, взметнувшись в небо многометровой огненной колонной.

  -- Ринат Шарипович, - начальник охраны, неслышно подошедший к стоявшему на коленях олигарху, неуверенно окликнул того. - Ринат Шарипович, нам пора ехать! Время на исходе, нужно поспешить!

  -- Ступай, - Сейфуллин отмахнулся, не оборачиваясь, чтобы телохранитель не смог увидеть текущие по щекам слезы. - Я уже иду!

   Начальник охраны чуть отступил, опасаясь оставлять своего принципала в полном одиночестве. Он давно уже привык ничего не видеть и не слышать, если было нужно, потому и сейчас не слышал сдавленного голоса. Этот офицер, много лет служивший своей родине, а теперь работавший на "хозяина", не худшего из возможных, просто старался делать свою работу хорошо, будучи готов отвечать за свою ошибку, лично отвечать за оплошность любого из своих людей.

   Прошла минута, для начальника охраны, здесь, на открытой местности - мечта снайпера! - чувствовавшего себя голым и беспомощным, показавшаяся вечностью. Телохранитель сознавал всю свою ничтожность, несмотря на бронежилет и мощную, внушавшую уважение одним своим видом, итальянскую "Беретту-92F" в кобуре подмышкой. Но кевлар не был способен остановить винтовочную пулю, а достать из пистолета снайпера, вооруженного пусть даже и обычной СВД, не смог бы ни один стрелок, происходи это не в голливудском боевике, а в реальной жизни, суровой и беспощадной.

   Наконец Ринат Сейфуллин поднялся с колен, и, даже не утруждаясь тем, чтобы отряхнуть налипшую на брюки грязь, двинулся к ожидавшему его "Мерседесу", водитель которого не глушил мотор, готовый в любую секунду тронуться с места. Телохранители столпились вокруг Сейфуллина, прикрывая его своими телами, пока тот забирался в салон, наполненный приятной прохладой - несмотря на то, что было лишь начало июня, припекало весьма ощутимо, а в автомобиле работал кондиционер.

   Начальник охраны, захлопнув дверцу за своим принципалом, рысью бросился к головному внедорожнику "Мерседес", огромному, словно дом, угловатыми очертаниями сразу заставлявшему вспомнить о легендарном танке "Тигр", а весом - и уровнем защищенности - не уступавшему бронетранспортеру. Из-за солидного бронирования подвеску пришлось усиливать, но уже не на берегах Рейна, а на заводе ГАЗ, там, где выпускали настоящие бронемашины БТР-80. Да это и была боевая машина - на "джип" навешали столько брони, что его можно было пускать в лобовую атаку, и ничто, кроме, пожалуй, огня из танковой пушки прямой наводкой, не остановило бы это "чудовище" цвета "мокрый асфальт". В прочем, седан самого Сейфуллина был защищен еще внушительнее, так что бывший нефтяной магнат мог чувствовать себя в полной безопасности, окруженный со всех сторон тонной титановой брони с кевалровым подбоем.

  -- Едем! - коротко приказал Сейфуллин, и водитель, не снимавший рук с рычагов и "баранки", придавил педаль газа, ловко орудуя переключателем передач.

   Кортеж снялся с места, медленно двинувшись по разбитому шоссе - дорогу взрыв тоже не пощадил - к широкой ленте автострады, что вела в Москву. Ринат Сейфуллин только теперь почувствовал нервозность - в столице его ждали, кто-то решил, что он сейчас нужен там, и времени оставалось все меньше. Следовало поспешить.

   Генерал Армии США Мэтью Камински быстрым шагом покинул штабное здание, в сопровождении полудюжины офицеров и своего адъютанта двинувшись к веренице армейских вездеходов, замерших у кромки летного поля. Привычные М1114 "Хаммер", бронированные, в отличие от своих предшественников, замерли в ожидании, направив в разные стороны стволы крупнокалиберных пулеметов GAU-19/A - это были боевые машины, здесь и сейчас они олицетворяли всю мощь Америки, и пулеметные турели на крышах были установлены отнюдь не для красоты.

   Возле "Хаммеров" переминались с ноги на ногу солдаты в полной экипировке, в касках, бронежилетах, со штурмовыми винтовками М16А2. Кто-то курил, кто-то хлебал большими глотками ледяную "Колу" из жестянок, другие просто разговаривали, с ленцой цедя слово за словом, будто берегли силы для чего-то намного более важного.