Выжигаю имена в сердце своем (СИ) - Надежда Светлая

пока чёрная крыша экипажа совсем не растворилась в темноте. Выдохнув тёплый воздух, Ярослава направилась в сторону уютного света домашних окон, за которыми она видела бурно обсуждающих что-то домочадцев.

— Ну что, ему понравилась работа? Что он сказал? — сгорая от любопытства, муж таращился во все глаза на только переступившую порог жену.

— Ну что же, мистер Рут в высшей степени восхищен вашим мастерством, господа. «Как я и предполагал, не было тратой времени и сил лично лицезреть мастерство семейства Башазаг».

— Звучит как комплимент. Но почему же я раздражён? — Ян отодвинул в сторону тяжёлый стул, громко скрипя ножками по деревянным половицам.

Ярослава негромко хмыкнула.

— Лесьяр входит в состав научной коллегии Центрального региона Академии наук Пансо. Будешь вести себя неподобающим образом, не успеешь оглянуться, как тебя растопчут. Так что мы можем простить ему капельку высокомерия.

— Почему ты не сказала раньше? — удивился Назар. — Я бы потребовал с него плату в соответствии с его социальным статусом.

— Дорогой, — упрекнула его любимая, — для каждого человека, не взирая на род деятельности или социальный статус, установлена одна плата — в соответствии с затратами материала и времени, а также уровнем твоей квалификации. Не будь предвзятым, как большинство наших знакомых. Это не то, чему учат в семье Башазаг, верно, Мира?

— Да, папочка, мама права, — вздёрнула носик младшая Башазаг.

Кому-то сегодня должна будет перепасть пара дополнительных сладких блинчиков.

— Кстати, Ян, — как бы невзначай обратилась к сыну Ярослава, — у меня для тебя новости. Мистер Рут дал мне контакты одного учёного из Исследовательского центра нуминозных явлений. Он занимается практическими опытами и исследованиями в области магии и чародейства.

Ян надолго замолчал, прежде чем его тихий неуверенный голос прозвучал в большой комнате.

— Разве это не на Северном континенте?

— Верно. Если быть точнее, то в Зильберерце. Там смогут разобраться с твоим новым состоянием, помочь и всё разъяснить. Всяко лучше, чем у нас, — отмахнулась женщина. — Не думала, что тебя больше удивит локация центра, нежели то, чем там занимаются.

— Я бы ещё подумал, если бы это было здесь, на западе, но север? — не веря своим ушам, словно всё это была лишь неудачная шутка, Ян окинул взглядом всю семью. Разыгрывающая спектакль мать. Не отводящий тоскливого взгляда отец. Уже скорбящая сестра. Всё было давно решено. — Ни за что. Я никуда не поеду. Тем более, как я оставлю вас одних?

Выдержав недолгую паузу, Ярослава совладала с подступающими эмоциями и попыталась убедить не только сына, но и себя.

— Не сопротивляйся, это хорошая возможность посмотреть мир. Сначала ты заедешь к мистеру Руту в Древногор. Мы с ним это уже обговорили. После, используя его связи, самостоятельно отправишься на север. — Ян понял, что отступать некуда. — Плюс ко всему, за двадцать четыре года жизни ты так нигде и не побывал, застряв в скучном городке со своими старыми родителями. Разве не хочешь, наконец, выехать за пределы Нарима?

Открытый вопрос, что терзал не одного лишь Яна, встал ребром. Тянуть время больше не хотелось, да и не представлялось возможным.

— Что до нас, мы справимся без тебя. Мира — уже взрослая девочка. Больше не будет плакать в подушку по ночам, услышав, что ты собираешься покинуть город на более чем пять часов, верно, Миропия?

— И вовсе я не плакала. Просто мне было немного одиноко и грустно. Ведь я проводила с ним больше времени, чем с вами. И баловал он меня чаще, чем вы.

— Не будешь больше плакать, верно? — Ярослава угрожающе нависала над дочерью и медленно гладила её по голове, сверля при этом недобрым взглядом, который предупреждал о возможных последствиях в случае отказа.

— Не будет, — заикнувшись, прошептала дочь. Страшнее матери в гневе может быть только притворно добрая мать. Чтобы скрыться от пристального взгляда Ярославы, Мира подбежала к брату и крепко обняла его за талию. — Можешь обо мне не беспокоиться. Но уедешь только с одним условием: должен будешь время от времени отправлять весточки о себе. Иначе будем беспокоиться и думать, что ты слёг с тяжелой болезнью в каком-нибудь Ванабавлом позабытом посёлке. Поэтому, пожалуйста, возвращайся здоровым.

Облегчённо выдохнув, Ярослава довольно хлопнула в ладоши.

— Вот и порешили. Тебе разрешает даже капризная сестрёнка. Не особо частый благодушный жест с её стороны, согласись.

Легонько приобняв за плечи Миру, Ян тихо стоял в абсолютном замешательстве, не поспевая за стремительно разворачивающимися событиями.

«Куда, — срываясь на крик, звучал отчаявшийся голос у него в голове, — куда вы так быстро меня спроваживаете? Раз хлопотно меня около себя держать, то я больше здесь не нужен?»

Сердце болезненно ёкнуло и упало в бездонные пучины. Увидев полные страха и боли глаза родителей, Ян заставил себя проглотить чуть не вырвавшийся на свободу крик беспомощности. Коротко выдохнув, он стал смотреть куда-то перед собой, боясь вновь увидеть реакцию близких людей.

— Послушайте, я прекрасно понимаю, что вы поступаете так из лучших побуждений, но учли ли вы моё мнение? — Его руки мелко дрожали. — Меня и здесь всё устраивает. Дружелюбные соседи, любимые книги всегда в доступе, даже из редких изданий. Местный библиотекарь согласился мне их скрытно выписывать в обмен на мамины зелья для увеличения плодов овощей.

— Так вот почему я каждый раз недосчитываюсь двух или трёх пробирок, — чуть не шмыгая носом, Ярослава отвернулась к окну, начав прикидывать, сколько же их в итоге было позаимствовано сыном, лишь бы отвлечься от рвущих душу мыслей.

— Главное, что мне нравится размеренная и ничего не предвещающая жизнь.

— Ничего не предвещающая, — эхом повторил прежде молчавший отец.

— Это не то, что я имел в виду, — устало прикрыв ладонью лицо, юноша нервно провёл руками по волосам. — Я имел в виду не сулящая ничего плохого.

— Как и хорошего. Абсолютно ничего.

Медленными шагами Назар огибал широкий обеденный стол, который ежедневно накрывали маленькие ручки его дочурки. Вот массивный гостевой диван, на котором так любит проводить холодные зимние вечера его жена. Прошёл под высоко подвешенной люстрой, плафоны которой дожили до сей поры лишь благодаря усилиям сына по их своевременной полировке, причём тот никогда об этом не упоминал. Он уверенно ступал по