Выжигаю имена в сердце своем (СИ) - Надежда Светлая

Присев на опустевший табурет, Ярослава нежно провела рукой по спутавшейся прядке волос сына.

— Если тебя что-то беспокоит, ты можешь открыто с нами об этом поговорить. Хоть мы с Назаром не образец для подражания, и на нашем фоне ты кажешься взрослее, чем мы сами, всё же мы всегда готовы тебя выслушать. Поддержать и помочь, чем это возможно.

— От тебя ничего не скроешь, — Ян выдавил страдальческую улыбку. Пальцы сами потянулись к вискам, чтобы хоть как-то усмирить разыгравшееся давление. — Сам поход на Базар Чуд и Чарок вспоминается с трудом, как и то, что я там делал, но вот момент перед падением всё же немного помню. Я мало различал тела прохожих. Во что они одеты или как двигаются. Вместо этого я видел цвета и формы. Как будто их раскрасили карандашами, но забыли придать человеческие очертания.

Прикрыв глаза, Ян мысленно вернулся к этому моменту. Только небо, земля и души. Словно мир, что потерял оболочку и оставил после себя лишь таящиеся в тени внутренности.

— Это прозвучит довольно странно, но по-другому объяснить не могу. Меня до сих пор преследует ощущение, что где-то внутри меня одним махом сбили заржавевшую гайку, и труба, не выдержав нагрузки, полетела вниз со всем её содержимым. По телу что-то непонятно разливается и чувство, признаюсь, не из приятных.

Изредка поглядывая на лицо матери, Ян комкал до хруста чистые простыни. Сам бы не поверил, не произойди это с ним. Юноша мог проигнорировать случившееся, объяснив свои видения игрой воображения, но крепко отпечатавшийся в памяти необъяснимый страх не давал покоя. Внутреннее чутье, присущее каждому представителю рода Башазаг, не позволяло спокойно закрыть на это глаза.

Ярослава со свойственной ей серьёзностью впитывала слова сына. В её взгляде не было ни недоверия, ни предубеждения, лишь смутная тревога, ибо сбылись, наконец, слова, сказанные много лет назад случайной встречной.

Взглянув в глаза сына, такие же ярко-голубые, как её собственные, мать увидела в них своё отражение. Отражение женщины, что всеми фибрами души не желала такой судьбы для Яна, но не боялась за него, потому что была уверена, что справится он с этим лучше, чем кто-нибудь другой.

— Пока у нас недостаточно сведений, но это легко выяснить, — заговорщически улыбнувшись, Ярослава деловито положила ногу на ногу и подперла кулаком подбородок. — Что ж, думаю, настал момент использовать связи.

Усмехнувшись про себя, Ян вопросительно посмотрел на сидящую перед ним женщину, которая изо всех сил, правда, немного неумело, старалась принять таинственный вид.

— Дай мне немного времени. Один из моих старых приятелей, возможно, сможет нам помочь. В кои-то веки именно наша ситуация находится в пределах его полномочий.

— Старые приятели? И чем же они занимаются? Надеюсь, они не промышляют подпольной деятельностью? — отшутился Ян, с опаской посматривая на дерзкую ухмылку.

— А что? Думаешь, в университете я только на лекции ходила, книжки да справочники читала? И заканчивай с этим удивлённо-недоверчивым выражением. Молодой человек, вы многого обо мне не знаете, — с гордостью заявила миссис Башазаг.

Ян устало вздохнул.

— Наступит день, когда я выведаю все секреты великой и ужасной Ярославы Башазаг, и ей нечем больше будет похвастаться.

— Немного хвастовства никому ещё не навредило, мне так и подавно, — напоследок потрепав сына по голове, Ярослава пружинистой походкой направилась к двери. — Как соберёшься, спускайся. Тебя ждёт порция свежей ботвиньи и гречневые блинчики. Твоя любимая младшая сестра приготовила их лично для тебя, так что даже если тебе не понравится, ты всё равно должен будешь всё съесть до последнего кусочка.

— Мама, — послышался обиженный девичий крик, — они действительно вкусные, я попробовала!

— Конечно-конечно, милая, я не сомневаюсь, — на ходу подтвердила мама будущего повара, который своими умопомрачительными кулинарными способностями будет сражать наповал всех дегустаторов. И хорошо бы только фигурально. Перекрестившись дважды для лучшего эффекта, Ярослава с сомнением вспомнила последнее творение младшей Башазаг и тихо проговорила: — Знали бы мы в прошлый раз, что у твоей еды есть долго проявляющийся эффект, спасли бы не только себя, но и соседей.

— Но ты мне тоже тогда помогала! — подметила всё не унимающаяся дочь, перейдя в нападение. — Так что мы обе виноваты в произошедшем!

— Боюсь, мои гены слишком хорошо тебе передались. При том, не самые лучшие. Как бы я хотела, чтоб ты больше походила на отца.

Глава 2

— Это было слишком, — плюхнувшись на скрипучий диван, Ян притворно постучал кулаком по одеревеневшим плечам, одновременно разминая затёкшую шею.

Хоть в последние дни небольшая семья успела вдоволь разбаловать Яна, погружая его в недалёкое детство, которого он рано лишился из-за появления Миры, Ярослава медленно начала возвращать его к реальности. Она знала, что к хорошему легко привыкают, а терять полюбившееся спокойствие и безмятежность вдвойне тяжело.

— Всё тело онемело, готов хоть сейчас развалиться на части. Разве так ведут себя заботливые родители, спихивая всю неприглядную работу на любимого ребёнка?

В который раз оглядывая с виду заброшенный сарай, Ян поражался, как в этот спичечный коробок могло вместиться такое невероятное количество предметов.

Помимо маленького диванчика у дальней стенки здесь также умещалось несколько шкафчиков, наполненных всякой ненужной дребеденью. Рядом гордо стояла самодельная машинка для перемалывания веществ. Большую же часть помещения занимал купленный и собственноручно собранный из деталей аппарат для перегонки, стоявший в центре комнатки. Склонившись над ним, миссис Башазаг, орудовала химическими препаратами. Она кропотливо смешивала их, нагревала и встряхивала разные колбы, измеряла амплитуду колебания температур.

— Любящий сын заварил бы маме чаёк с лимоном и медом и отправил отдыхать, а не засиживаться в затхлой, тесной комнатке. Он бы чмокнул маму в щёчку и сделал массаж плеч. И, вообще, это мне говорит возмужавшее двухметровое дитятко? — переключив своё внимание с пенящейся розовой массы на сына, хмыкнула Ярослава. — Тебе не стыдно, дружок?

— Во мне и ста восьмидесяти нет, — еле слышно заметил юноша, который иногда завидовал росту отца. Вот уж кому не требовалось усилий, чтобы достать что-либо с верхних полок. — С каждым днём двигать телом становится всё труднее. Видимо, возраст берёт своё. Глядишь,