Тайник в Балатонфюреде - Александр Валерьевич Усовский

Надпоручик присвистнул.

— Вот как! Значит, вы предполагаете…

— Не предполагаю, а уверен. Что ехали эти цыгане из Польши — оба чека вчерашним числом. Выехали вчера днем, и, я думаю, должны были к сегодняшнему утру добраться до места назначения.

К офицерам подошёл давешний вахмистр и деликатно прокашлялся.

— Да, Мажура. Что в итоге?

— В итоге, пан надпоручик, восемнадцать автоматов, четыре гранатомета и два пулемета. К автоматам двадцать шесть тысяч патронов старого калибра, десять тысяч винтовочных патронов к пулеметам и двенадцать выстрелов к гранатометам. Всё оружие советского образца, полностью исправное, смазанное и готовое к бою. Не пользованное. Серийные номера не сбиты, так что установить его происхождение будет можно… — добавил он от себя.

— Хорошо. Подымитесь наверх и объявите медикам и дорожникам, что они могут ехать. Об оружии — ни слова! Как только они уедут — начинайте грузить оружие в наши машины.

— Слушаюсь, пан надпоручик. — и толстый вахмистр, козырнув, отправился выполнять приказание.

— Пан Крбушик, что вы относительно всего этого думаете? — спросил у надпоручика Лукан.

— Не знаю, Янчи… Я с таким ещё ни разу в жизни не сталкивался. У цыган, бывало, и изымали оружие — но наши «чезеты» или охотничьи ружья, в крайнем случае — какое-нибудь старье времен войны. А вот чтобы так, целый арсенал на колёсах — впервые… Может, эти двое — торговцы оружием? Везли его куда-нибудь на юг? На Балканах это железо и сегодня в цене…

Поручик Лукан отрицательно покачал головой.

— Не думаю. Старая машина, резина изношена донельзя, тормозные колодки ни к чёрту… На таком шарабане далеко в наших горах не уедешь. Как он через Фатру перебрался — для меня вообще загадка… Думаю, что эти — просто перевозчики, подрядившиеся доставить груз из Польши куда-то недалеко — к нам или в Венгрию, вряд ли дальше…

Надпоручик пожал плечами.

— А в Словакии-то это всё к чему? Попытаться продать здесь кому-нибудь один автомат — дело практически бессмысленное, не говоря уже о двух десятках. Клиента надо месяц искать! Кому у нас нужны автоматы? А затем — это ведь серьезное уголовное преступление, за него можно десять лет получить; стоит ли такой риск тех денег, которые за эти автоматы можно было бы получить? Не вяжется у меня, Янчи, ничего… Очевидная бессмысленность всего этого, — надпоручик кивнул на разбитый микроавтобус: — ставит меня в тупик.

Лукан, оглядевшись, ответил вполголоса:

— А вы попробуйте с другой стороны посмотреть на это, пан надпоручик. Если это оружие ехало не для продажи? — Помолчав, поручик продолжил вполголоса: — Знаешь, Ладо, меня груз этого микроавтобуса совсем не удивляет — скорее, подтверждает кое-какие мысли… Боюсь, что именно здесь, у нас, в Словакии — этому оружию кто-то и готовил применение… Причем, отнюдь не цыганами! У вас на средней Нитре и вообще на севере этого не видно, а у нас, в Моравцах, и дальше на юг — последнее время напряжение даже в воздухе чувствуется — и ты знаешь, почему… Каждую ночь на дорожных указателях кто-то поверх «Златы Моравцы» пишет «Араньошмарот»[12] — и это самое безобидное, что у нас твориться. — Поручик помолчал, а затем, тяжело вздохнув, добавил: — И думаю я поэтому, что этот микроавтобус далеко не единственная машина, занятая перевозкой подобного груза. Полагаю, что вот такие вот сувениры везут к нам из Польши сейчас в товарных количествах. Кому-то очень хочется, чтобы эти автоматы начали стрелять на нашей земле…

Тут у надпоручика зазвонил телефон.

— Да, пан майор!.. Отправили… Да, начинаем… К десяти, я думаю… Нет, не звонили… И они тоже… Понял вас, пан майор! — отняв трубку от уха и отключив телефон, Крбушик, пожав плечами, сказал, обращаясь к Лукану: — Чёрт знает, что такое… Майор Божик приказал о грузе этого «мерседеса» никому не говорить — даже коллегам. Предупреди своих — если проболтаются, в полиции им больше не служить… Майор говорит, из Братиславы к обеду приедут специалисты — расследовать эту катастрофу. Нам с тобой велено все здесь тщательно заснять, собрать все, что может относиться к этому автобусу и его пассажирам. Через час приедет платформа и кран — надо будет погрузить эту кучу железа и отправить его в Нитру.

— Из Братиславы? К обеду? — и Лукан даже присвистнул.

— А ты как думал? Сам видишь — это не простая автокатастрофа, здесь все покруче. И, похоже, ты прав — запах у всего этого дела совсем не уголовный. Тут дела похуже…

* * *

Мда-а-а, завтрак в этом «Классике» слабоват… Ладно, где-нибудь по трассе остановлюсь пообедать — доберу. Хотя за двенадцать злотых могли бы подавать что-нибудь посущественней яичницы и кофе — хоть бы ветчины пару листиков положили бы, что ли? Жлобы.

Так, теперь старательно ищем съезд на трассу на Закопане — хотя прошёлкать его мудрено, эвон на карте как эта дорога знатно обозначена. Общеевропейское семьдесят седьмое шоссе, до самого Будапешта и дальше, на юг, на Балканы. Никак мимо не проедешь!

Хм… Что за чёрт? Теоретически поворот есть — а фактически его нет, съезд заставлен пластмассовыми тумбами, а указатель перевязан крест-накрест чёрными пластиковыми лентами — объясняя самым тупым, что поворота направо нет. Странно… Ладно, на семьдесят седьмую трассу будет ещё три съезда, судя по карте — где-нибудь, может быть, и удастся свернуть на юг.

Однако далее Одиссея ждали одни разочарования. Ни один (!) съезд с четвертой автомагистрали на дороги, ведущие на юг, не действовал. Причём никаких объяснений со стороны дорожных служб данному феномену не было — польские дорожники предлагали автопутешественникам принять сей факт за данность и продолжать двигаться на запад — в надежде, что где-нибудь там они смогут обрести желанную свободу манёвра и свернуть в сторону Словакии.

Ладно, так и до Катовиц можно домчаться — если следовать польским указателям. Нам Катовице без надобности — нам нужна Банска-Бистрица! И Одиссей решительно на одной из развязок свернул направо, проехал под мостом, а затем, совершив ряд не совсем даже ему понятных манёвров, выехал на какую-то провинциальную дорогу, идущую вдоль краковского аэропорта Балице. Судя по карте, эта дорога должна была привести его в Черняхув, где теоретически имелся паром, который его вместе с верной «жигуличкой» сможет переправить на правый берег Вислы.

Паром оказался чисто теоретическим — бродящий тут же унылый паромщик доложил, что в связи с недавними проливными дождями уровень воды в Висле поднялся на неимоверную высоту и паром не действует — в опасении возможного оверкиля.

Ладно, раз оверкиль — будем искать мост. Но