«Свистящие стрелы» Маодуня и «Марсов меч» Аттилы. Военное дело азиатских хунну и европейских гуннов - Валерий Никоноров

Тактика боевых действий в рассыпном строю была основана на эффективной стрельбе из дальнобойных луков. Такая стрельба, как правило, решала участь боя в пользу хуннского войска. Однако расчет только на стрельбу из луков обусловил и слабости хунну. Если противник проявлял стойкость, выдерживал первый натиск и умело атаковал, не нарушая строя, хунну обращались в повальное бегство. «При удаче идут вперед, при неудаче отступают и бегство не поставляют в стыд себе». А когда хунну «бывают разбиты, то подобно черепице рассыпаются, подобно облакам рассеиваются»{23}, Недостаточная вооруженность и оснащенность хуннского войска оружием ближнего боя и средствами защиты ограничивала их возможности в сражениях с хорошо вооруженным противником. Шаньюю Маодуню не удалось победить авангард китайского войска во главе с императором Гао-ди, несмотря на то что он окружил его и держал семь дней в полной блокаде. При императоре У-ди китайцам удалось организовать боеспособные, маневренные конные армии, сразу лишившие хунну их былого преимущества на поле боя и перенесшие театр военных действий на территорию степей.

В боях с противником, который дрогнул, не сумев противостоять массированной стрельбе, хунну стремились атаковать лавой, вступая в ближний бой, чтобы решительной атакой ускорить победу и нанести врагу решительное поражение. В рукопашных схватках хуннские воины умели действовать копьями, палашами и булавами, отражать удары щитами.

Военная машина Хуннской державы действовала эффективно и успешно до той поры, пока она одерживала победы и держала в страхе всех соседей. Но как только она начала давать сбои, хуннские войска стали терпеть неудачи, их военная организация стала рушиться изнутри, Хуннекая держава могла существовать лишь до той поры, пока хуннская армия побеждала, а поражения обострили внутренние противоречия и междоусобицы, что привело в конце концов к ее распаду.

Глава 4.

ВРАГИ И СОПЕРНИКИ ХУННСКОЙ ДЕРЖАВЫ В ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ.

ДУНХУ И ЮЭЧЖИ

В период, предшествующий возвышению хунну и созданию хуннской державы в конце III в. до н.э., хунну были далеко не единственным кочевым народом, претендовавшим на господство в степях Центральной Азии. В это время «Дом Дун-ху был в силе», а «Дом Юэчжи — в цветущем состоянии». Правящие роды — «Дома» этих древних кочевых народов — также претендовали на единоличную гегемонию над всеми степными номадами. Дунху считаются предками монгольских народов.

Народ дунху, восточные ху, жили к северу от древнего китайского царства Янь и к востоку от земель, населенных хунну. Впервые о дунху китайские летописцы упомянули в конце IV в. до н.э. Племена дунху совершали набеги на пограничные земли, населенные китайцами. Поэтому китайское население относилось к ним враждебно. Правители царства Янь были вынуждены отправлять к дунху своих заложников и, вероятно, платили дань кочевникам. Ситуация изменилась, когда в царстве Янь «появился мудрый военачальник Цинь Кай, который был послан заложником к ху, и ху стали доверять ему». Оказавшись в качестве заложника в плену у кочевников, опытный военачальник вошел в доверие к их правителю, нуждавшемуся в знающих, квалифицированных военных специалистах, не связанных кровными узами родства с родовой аристократией. Вожди кочевых племен во все времена нуждались в таких людях, поэтому нередко стремились привлечь их к себе на службу. Однако Цинь Кай не только вошел в доверие, но, как опытный разведчик, собрал все нужные сведения о расселении дунху и их военных силах. Вернувшись в царство Янь, китайский военачальник отплатил кочевникам за проявленное к нему доверие черной неблагодарностью. Он «внезапно напал на дунху, нанес им поражение и вынудил отойти более чем на 1000 ли»{24}. Дунху были разгромлены и вынуждены спасаться бегством, откочевав подальше от китайских границ. Против набегов кочевников китайцы построили «длинную стену», которой пытались отгородиться от внешнего мира. В результате этого поражения племена дунху были ослаблены. Места их прежнего расселения вдоль границ с китайским царством Янь заняли хунну. Видимо, дунху на какой-то период попали в зависимость от хунну. В середине III в. до н.э. военные отряды дунху участвовали в военных действиях хунну против китайского царства Чжао и снова потерпели жестокое поражение. Китайскому полководцу Ли My удалось заманить кочевников вглубь своих земель, охватить войско номадов по фронту и с флангов и нанести ему «крупное поражение». Кроме множества хунну, он «уничтожил» племена дунху и «принудил сдаться» племена линьху. Поскольку объединенную армию хунну, дунху и линьху возглавлял хун некий шаньюй, очевидно, что дунху были его вассалами или младшими союзниками. После этого поражения военный союз кочевых племен, во главе которого стоял хуннский шаньюй, распался. Племя линьху подчинилось китайцам. Войско дунху, участвовавшее в походе, было «уничтожено». Хунну более десяти лет опасались совершать набеги на Китай. В течение нескольких десятилетий дунху не проявляли никакой военной активности. Видимо, последствия поражения от армии Ли My были для них очень тяжелыми.

Положение изменилось после опустошительных походов войск империи Цинь в 215 и 214 гг. против хунну. Войска циньского полководца Мэн Тяня «вытеснили и прогнали» хунну на север. Хунну были очень ослаблены. Правивший ими шаньюй Тумань «переселился на север», подальше от китайской границы. Его положение в кочевом мире пошатнулось. Именно в это время «Дом Дунху был в силе». Ослабление хунну привело к падению их власти и авторитета среди других кочевых племен и усилило позиции дунху. Переворот, который совершил Маодунь, убийство шаньюя Туманя и многих хуннских «старейшин, не желавших повиноваться» узурпатору, создали у правителя дунху, до которого дошли слухи о междоусобице в хуннской орде, впечатление, что хунну еще более ослабли. Он выдвинул Маодуню одно за другим несколько вызывающих требований, чтобы спровоцировать его отказ и получить повод для нападения. «В то время как Модэ [Маодунь] вступил на престол, [Дом] Дунху был в силе и цветущем состоянии». Правитель дунху потребовал от Маодуня «тысячелийного коня». Когда шаньюй, несмотря на возражения «своих вельмож» отдал этого знаменитого коня, «оставшегося после Туманя», правитель дунху подумал, что «Модэ [Маодунь] боится его» и потребовал через посланца отдать одну из жен шаньюя. Это было явным вызовом и оскорблением. Приближенные шаньюя с негодованием сказали ему: «Дунху есть бессовестный человек: требует яньчжи. Объявить ему войну». Когда шаньюй и на этот раз уступил, «владетель в Дунху еще более возгордился». Он потребовал уступить «полосу брошенной земли» на границе. Он уже привык к уступкам и потерял бдительность. Это дорого стоило ему самому и всему народу дунху. Маодунь с войском «пошел на восток и неожиданно напал на Дунху». Правитель дунху «прежде пренебрегал Модэ [Маодунем] и поэтому не имел предосторожности, Модэ [Маодунь], прибыв со своими войсками и одержав совершенную победу, уничтожил Дом Дунху, овладел подданными его, скотом и имуществом»{25}. После этого страшного разгрома народ дунху перестал существовать. Орда дунху распалась на два отдельных племени — ухуаней и сяньби. Поражение от шаньюя Маодуня столь глубоко отразилось в исторической памяти потомков этого народа, что спустя много десятилетий ухуани, «чтобы отомстить за позор, связанный с поражением», которое их предки потерпели от шаньюя Маодуня, «раскопали могилы покойных хуннских шаньюев»{26}. То, что «по прошествии 100 лет они стремились непременно отомстить за позор, связанный с поражением их государства», свидетельствует о силе кровной мести. «Если позор падал на семью, за нее мстили внуки и правнуки; если позор падал на владение, то за него мстило все население владения». Известен случай, когда правитель отомстил «за своего предка в девятом поколении».

Соперничество между дунху и хунну за господство над кочевыми племенами восточной части Центральной Азии продолжалось сравнительно недолго. Дунху стали одной из первых жертв деспотической политики шаньюя Маодуня, жесточайшими мерами истреблявшего, устранявшего и покорявшего всех соперников на пути к созданию единой военной державы. Его особая жестокость по отношению к дунху могла диктоваться как чувством мести за понесенные оскорбления со стороны правителя дунху, так и стремлением обезопасить свой тыл перед задуманным походом на юэчжей. Может быть, на примере дунху, не ожидавших нападения и застигнутых врасплох, он желал запугать и заставить покориться без сопротивления другие племена.

История и культура племен дунху изучены значительно меньше, чем хунну. Судя по всему, у них не сложилось централизованной военно-административной системы деления войска и народа и наследственного правления. Народом дунху, так же как позднее ухуанями и сяньби, управляли выбранные старейшины.