Ради острых ощущений. Гремучая смесь - Наталья Никольская

— Отец спрятал в доме клад, — продолжала бабушка свой невероятный рассказ. — И это были, разумеется, не ассигнации, иначе я не стала бы об этом и вспоминать. Нет-нет, там были золото, драгоценные камни, одних бриллиантов на несколько тысяч по тогдашним деньгам, изумруды величиной с ноготь моего большого пальца…

— Но почему ты до сих пор молчала?! — поразилась я.

— Просто сон оказался вещим, — улыбнулась бабушка. — Я сама все проанализировала и сопоставила с той информацией, которая у меня имелась. Я ведь видела все эти ценности в двух больших шкатулках, а потом они куда-то пропали. Как раз после той ночи, когда я, притворяясь спящей, подсматривала за мамой и отцом. И сон напомнил мне об этом через столько лет! Ведь буквально на следующий день начались аресты и расстрелы, отец пропал без вести, когда его увели чекисты — с тех пор о нем ни слуху ни духу. Нас из дома выселили, как ты знаешь. В общем, все просто: драгоценности были, потом шкатулок на прежнем месте я не видела. Наверное, все это прочно осело у меня где-то глубоко в подсознании, и память-таки справилась с этой задачей, подбросив мне вещий сон. Теперь я уверена, что клад спрятан у нас в доме, и думаю, что это как-то связано с детской — это та самая комната с люстрой.

— И что же ты теперь собираешься делать? — растерянно спросила я.

— Хочу найти спрятанное и отдать вам на приданое, — спокойно ответила бабушка.

— Какое приданое, бог с тобой! Мы же обе в разводе! Раз обжегшись… Впрочем, бывший Полин муж до сих пор нет-нет, да и дает о себе знать с предложениями начать новую семейную жизнь. Но она ведь не согласится ни за что! Да и у меня все как-то…

— Это ваши проблемы, — отрезала бабушка. — Мое дело — вернуть собственность и вручить ее вам. А там вы уж сами смотрите — выходите замуж, разводитесь — словом, как хотите.

— И как же ты собираешься провернуть все это? — спросила я.

— Еще не знаю, — вздохнула бабушка. — Трудновато будет, конечно. Но я от своего не отступлюсь. Не далее как сегодня с утра пораньше я заказала такси и поехала к этому дому; дорого, конечно, но овчинка выделки стоит. На этот раз внутрь заходить не стала. Просидела час на лавочке напротив, все смотрела, смотрела, вспоминала. Обратно пришлось добираться на автобусе. Растрясло меня, конечно. А потом еще этот гипнотизер пришел — я вчера с ним договорилась. Он должен как-то активизировать мою память и восстановить картину расположения комнат, мебели; в общем, моя задача сейчас — вспомнить как можно больше, чтобы знать наверняка, где точно нужно искать.

Я вышла от бабушки в смятенных чувствах. Вот еще новая напасть! Клад, понимаешь ли!

Нет-нет, я нисколько не сомневалась в бабушкином рассудке, меня пугало другое — ее решимость во что бы то ни стало заполучить назад эти шкатулки. Как я ни уверяла ее, что это лишь усложнит нашу жизнь и что мы с Полей прекрасно обойдемся без ее изумрудов (обходились же до сих пор, и ничего!), Евгения Михайловна была непреклонна и даже слышать не хотела моих увещеваний.

«Моноидейность, вот что это такое», — решила я. Бабушка просто зафиксировалась на этой мысли и больше ни о чем думать не может. Отсюда и сны, и экстрасенсы, и эта, — особенно тревожащая меня, — ее активность. В ее-то годы тащиться на такси на край города лишь для того, чтобы час просидеть на лавочке!

Нет, мне нужно обязательно посоветоваться с Полиной. Если мне одной не удалось уговорить бабушку вернуться к прежней спокойной жизни, то, может быть, это получится у нас вместе с сестрой.

И я поехала к Полине на работу. Сегодня она была в своем спорткомплексе после обеда, и я надеялась поговорить с ней после какой-нибудь тренировки. В очередной раз подходя к месту ее работы, я поразилась — какое громадное здание отгрохали! Сколько тут всего — и оздоровительный клуб, и бассейн, и сауны, и залы для занятий аэробикой, и еще бог знает что!

Осведомившись у недоверчивого вахтера, я выяснила, что Ольга сейчас занимается шейпингом с клиентами и освободится через полчаса.

«Вот и славно, — решила я, — и сестру беспокоить не буду, и сама в холле передохну». Мне очень нравился зимний сад в правом крыле здания. И хотя сейчас была ранняя осень, атмосфера этого уголка всегда действовала на меня как-то магически: огромные пальмы в кадках, глыбы камней с проплешинами лишайника, лианы и искусственный газон — созерцание всей этой роскоши и успокаивало и одновременно придавало сил.

Пока я балдела в зимнем саду, сидя на кожаном диванчике с высокой спинкой, и листала валявшийся тут же рядом на столике свежий номер «Магды», мимо меня прошла нервно подергивающая плечами женщина восточной наружности. Заметив меня, она вдруг изменила траекторию и, замахав мне рукой, быстро подошла ко мне.

Не здороваясь, эта дама уселась рядом со мной и, схватив мою ладонь, заговорила так, словно мы только что с ней расстались.

— Это ужас, Оля, просто самый настоящий ужас! Я теперь больше не жилец!

И незнакомка разразилась рыданиями. Плакала она тихо, подавляя всхлипы, но в этом было столько отчаяния, что я не могла не откликнуться.

«Оля? — думала я про себя, нахмурив брови. — Но мы ведь с ней незнакомы. Может быть, она сказала не «Оля», а «Поля»? Ну да, она приняла меня за сестру, как я сразу не поняла!»

Присмотревшись к рыдающей незнакомке, я вдруг поняла, кто передо мной находится. Ну конечно же, это Роксана Варджанян, жена директора спорткомплекса. Поля как-то раз показала мне ее на общей фотографии, и меня тогда поразили тонкие черты ее лица, в них была какая-то особенная экзотическая восточная красота.

Так, начала быстро соображать я, Поля говорила мне, что Роксана — дура и красавица. Насчет второго — сомнений нет, первое можно принять в качестве гипотезы. Если я сейчас ей скажу, что я — не Полина, то она расстроится еще больше, в таком состоянии даже самый незначительный промах может оказаться дополнительным фактором, усугубляющим стрессовую ситуацию.

— Он теперь меня убьет, — пожаловалась Роксана, вытирая слезы шелковым платочком.

— Айрапет? — уточнила я, припомнив имя ее супруга.

— Точно тебе говорю, мне каюк, — сокрушенно кивнула Роксана. — И кой черт понес меня вместе с этим парнем за город!

— Ты вляпалась в любовную историю? — осторожно уточнила я.

— Если бы в любовную! — отчаянно возразила Роксана. — Тогда мне было бы по крайней мере что терять! В том-то и дело, что нет!

— Но тогда…

— Ой, я сейчас тебе все расскажу, — заговорщическим тоном начала Роксана. — И тебе будет наука, если вдруг нарвешься на подобных подлецов. В общем, я познакомилась с этим парнем, зовут его Робик, в баре напротив. Ну и как-то так все сложилось, что я оказалась в его постели. В тот день я поругалась с мужем, и мне нужна была какая-то разрядка. Сама не знаю, зачем я на это пошла! Можешь считать меня дурой, Поленька, но это было в первый раз, чтобы я на стороне… Может быть, если бы делала это неоднократно, то не вляпалась бы в такое дерьмо. И теперь я целиком нахожусь во власти шантажиста!

— Да ты что! — воскликнула я. — Вас снимали на пленку, да?

— Только фото. Когда ко мне подкатили гоблины, то речь шла лишь о фотографиях.

— Денег хотят?

— А чего же еще! Да я бы и заплатила, — шептала Роксана, — но, понимаешь, своих у меня нет, а драгоценности я продать не могу — Айро сразу же поймет, что тут что-то нечисто!

— Расскажи мне поподробнее, как все это происходило, — попросила я. — Только с самого начала. Вот ты сидишь в баре напротив…

Выяснилось, что Роксану просто-напросто использовали как материал для шантажа. Дело происходило следующим образом: после бурного секса Роксана выпила бокал шампанского и забылась глубоким сном. Когда она пробудилась, Робик был уже не столь мил и галантен, и Роксана решила, что он просто-напросто в ней разочарован. Он проводил ее до шоссе, и там Роксана поймала такси, доставившее ее в город. А через день у нее в кабинете появились бритые парни, которые «преподнесли» Роксане пакет с фотографиями, на которых она запечатлена в обнаженном виде.

— Они так при этом смотрели на меня, так смотрели! — причитала Роксана. — Сказали, что в точности такой же комплект перешлют мужу, если я не заплачу. Пятнадцать тысяч долларов, представляешь!

— Получается, что на тебя охотились прицельно, — констатировала я.

Роксана подтвердила мое предположение — тогда, в баре Робик сразу подошел к ней, а во время разговора упомянул общих знакомых. Я задала еще несколько вопросов и, когда Роксана на них ответила, решила, что все не так уж и худо.

Самое главное здесь было вот что: в дачном домике, кроме них с Робиком, никого не было, в этом Роксана абсолютно уверена, вмонтированные видеокамеры тоже маловероятны — в таком случае ей предложили бы просмотреть видеофильм, а не ограничились бы фотографиями.