Дьявол целует сладко (СИ) - Орлан Нари

Я подошла ближе и положила розы на сверкающую поверхность гранита, укрывающего могилу. Кто-то уже был здесь сегодня: лежат чуть подвявшие маргаритки и памятник протерт до блеска. Возможно, это сделала ее подруга, так как родных у нее не было.

Взглянув на застывшую навечно добрую улыбку девушки, я снова расплакалась. Перед глазами предстало выражение ее лица при жизни — оно было лишено всякой надежды.

— Злата, прости меня, — пробормотала я еле слышно. — Я постараюсь сделать все возможное, чтобы у твоей дочурки снова появилась семья.

Слезы нещадно душили, лились потоками по щекам. Но эти слезы никогда не приносили облегчения.

— Кто она? — послышался сзади до боли знакомый голос. Я вмиг похолодела с головы до пят. Хоть бы мне послышалось!

Обернувшись, я увидела хмурое лицо Мартина.

— Ты следил за мной?!

Мое возмущение пролетело мимо его ушей. Меня бил холодный озноб, несмотря на то что на улице было тепло.

— Что же в ней такого секретного, что ты даже от лучших друзей скрыла свою поездку… — задумчиво проговорил Мартин. — Для твоей матери слишком молода, да и фамилия у нее другая. Точно не твоя родственница, ты ведь из детдома. Неужто подруга… Как она умерла?

Голова стала кружиться от осознания того, что Мартин может догадаться. Нет, он не может. Не должен. Он не должен ни о чем знать!

— Не хочешь отвечать? Думаю, мне не составит труда узнать, что с ней случилось, — он уставился на меня таким взглядом, каким смотрят на детей жестокие родители. Будто между нами ничего и не было…

— Тебе не следовало за мной следить. Каждый человек имеет право хранить секреты. Пусть даже от лучших друзей.

— Мне всегда казалось, что друзья — это те люди, между которыми не должно быть секретов. Только так можно быть уверенным в их преданности. А сейчас мне нужно быть уверенному в твоей преданности.

Я слабо понимала смысл его слов, мысли путались, солнце слишком ярко светило, ветер казался холодным, сумка тяжелой… Я никак не могла прийти в себя. Меня застали врасплох. Я не была к такому готова.

— Зачем ты сюда пришел? Сказать пару умных фраз? — мои губы дрожали от злости, перерастающей в ярость, которая прятала за собой леденящий страх.

Брови Мартина взлетели вверх:

— Просто ближе тебя узнать. Потому что я для тебя буду даже больше чем другом. И мне нужна гарантия того, что ты будешь меня слушаться и не сбежишь. Интересно, насколько разоблачение этой истории с девушкой Златой важно для тебя… Будешь ли ты делать все, что я захочу, пока я буду хранить твой секрет при себе?

Мой рот раскрылся в немом звуке. Он меня собрался шантажировать?

— Можешь сейчас не отвечать мне, Снежана. У тебя есть время подумать до того, как ты вернешься домой и откроешь подаренную мной коробку. На сегодняшний вечер у тебя запланировано сделать выбор: рассказать друзьям об этой девушке или согласиться делать все, что я тебе прикажу.

С этими словами он ухмыльнулся и ушел, оставив меня наедине с яростью и кучей вопросов, которые не успели сорваться с языка.

ГЛАВА 5

Скотина! Подонок! Сукин сын!

Вытащив коробку, обмотанную красными лентами, я запустила ее в диван. Она ударилась о спинку и шмякнулась на пол.

Как он посмел меня шантажировать трагедией, случившейся с несчастной девушкой?!

Ненавижу! В порошок сотру!

От злости я зарычала на всю квартиру, сжимая кулаки до боли. Фрейд сидел передо мной на полу и с недоумением наблюдал за моим поведением. Конечно, он еще не видел меня в такой дикой ярости. И наверняка был голодным в столь позднее время, ведь последний раз ел утром.

Я подняла кота на руки и прижала его к сердцу. Он отозвался тихим урчанием, удобно устроившись в моих объятьях. Вдвоем мы пошли к кухонной столешнице, чтобы покушать.

Насыпая Фрейду корм в тарелочку, я поняла, что совершенно не хочу есть. У дивана заманчиво краснела коробка. В любом случае ее нужно открыть.

Мартин прозрачно намекнул, что мне сначала необходимо решить, как поступать, и лишь потом распечатывать коробку. Но разве у меня есть выбор? Я не смогу рассказать друзьям о Злате. Если они узнают мой секрет, то их отношение ко мне мгновенно переменится, и дружба, которой я так дорожу, рассыпется. А если история пойдет дальше, то обрастет сплетнями и домыслами. Тогда можно вообще забыть о жизни в этом лагере.

Второй вариант — согласиться делать все, что мне прикажет Мартин. Что он задумал? Хочет превратить меня в свою сексуальную рабыню? Что еще ему от меня может быть нужно?

Я подошла к коробке и подняла ее с пола. Ножницами, взятыми со стола, разрезала ленты и приподняла крышку. Черно-красное кружево заполнило все пространство коробки. Отбросив крышку, я достала стринги, которые почти ничего не прикрыли бы. Мои белые хлопковые трусики с вишнями на попе, по сравнению с этими тремя полосками кружев, выглядели панталонами. Сцепив зубы, я впихнула стринги обратно в коробку и достала лифчик. Мой размер. Какой у этого гада меткий глаз! Ладно, я не имела ничего против лифчика. Он действительно был красивым, дорогим, приятным на ощупь. Таких у меня не водилось.

Кажется, моя идея с сексуальной рабыней недалека от истины.

Но в коробке было еще кое-что. Например, один из тех маячков, которые мы цепляем на машины. Засранец! Он не следил за мной, а просто спер еще один маячок со склада и вложил его в коробку, которую подарил. А я так обрадовалась неожиданному подарку. Какая же наивная дура…

Еще в уголке лежала черная атласная лента, по центру которой была вставка-сеточка. «О, а этим я его придушу!», мечтала я, распрямляя ленту.

Извращенец. Странно, что наручники не положил.

Зато оставил записку. Я развернула листик, исписанный каллиграфическим почерком.

«Раз уж ты добралась до записки и не сожгла коробку в порыве ярости, читай дальше.

Приходи ко мне после полуночи. Моя квартира под номером 71. Нам нужно кое-чем обменяться.

А белье — просто подарок. Никакого сексуального подтекста. Можешь приходить ко мне в нем или без него.

Все равно я тебя раздену. Если захочешь.

М.»

Убить его мало! Я запихнула все обратно в коробку и спрятала ее на полку в стол.

До полуночи оставалось еще четыре часа. В такое время я обычно хожу в спортзал, чтобы побегать на беговой дорожке или покрутить педали. Но сегодня у меня явно не было настроения потеть в зале. Да и книги, занимавшие почти все полки шкафа, не манили к себе.

Знаю, что мне поднимет настроение. Я набрала Инну. Она взяла трубку только со второго звонка — а это было очень странно.

— Привет, Снежок.

— Ты где?

— Я в баре… — убитым голосом ответила подруга.

— Что случилось? — спросила я, на ходу надевая балетки. — Ты напилась, что ли?

— Немножко.

Случилась катастрофа. Инна никогда не пила без моей компании. Исключением могло быть только что-то экстраординарное.

Дверь помогал мне открывать Фрейд, нетерпеливо царапая ее когтями. Снова хочет загулять. Или соскучился за объятьями Мартина.

— Как ты можешь так ошибаться в людях? Твой любимчик ужасный человек.

Фрейд мяукнул, будто говоря: «Не понимаю, о чем ты. Просто выпусти меня».

Только я распахнула дверь, как кот стрелой полетел по коридору. Секундами позже я тоже понеслась по коридору спасать свою подругу от лишнего выпитого алкоголя и заодно от завтрашнего похмелья.

Но после сегодняшнего дня, я, скорее всего, просто сяду рядом с ней и буду наслаждаться последними свободными часами перед началом служения Мартину. Я мгновенно вскипела от подобных мыслей. Нет, я обязательно придумаю, как ему ответить той же монетой. У многих людей есть темное прошлое, и не думаю, что у Мартина его нет. Не может быть, чтоб у такого человека была идеальная и ничем не запятнанная жизнь. Интересно, как он запоет, когда я узнаю какую-нибудь его тайну? Просто так я не сдамся.

В баре Инна сидела на высоком табурете у барной стойки, покачивая в руке стакан со льдом.