Капитан Ртуть - Луи Буссенар

Наконец мексиканцы сдались. Одни были убиты, другие – взяты в плен. Нападающие прокричали победное «ура!». Но – увы! – победа была неполной. Исповедальня завоевана, но другие крепости преграждали дорогу. И назавтра и позже продолжалась неутомимая битва.

Солдаты стремились вперед, а мексиканцы проявляли невероятную выдержку и энергию. Французская артиллерия оказалась бессильна: груды камней и обломков, нагроможденные перед стенами домов, образовали каменные брустверы[34]. Каждый взятый дом – большая победа, завоеванная дорогой ценой. Осаждающие сами становились осажденными. Ни один не отступал перед взрывами и шквалом снарядов и картечи[35]. Офицеры проявляли героизм, сам главнокомандующий подставлял себя под пули, солдаты рвались вперед среди свинцового урагана.

За день наши войска не продвинулись и на десять метров. Боеприпасы таяли на глазах, приходилось выжидать. Это медленное продвижение уносило жизни лучших солдат, которые всегда впереди.

Мексиканцы осмелели, решив, что измученные французы падут духом. В осажденный город пытались провезти продовольствие и боеприпасы. Но генерал Форей был начеку: по его приказу полковник де Бренкур смел колонну Эчегаре в Асликсе, а генерал Базен атаковал в Сан-Лоренцо корпус генерала Комонфора и разбил его наголову.

Тем не менее осажденная Пуэбла еще держалась. Пора было покончить с этим. Вперед бросили линейные роты, стрелковые батальоны, Первый и Второй зуавские полки. Бойцы контргерильи под началом командира де Тюсе готовы были прийти им на помощь. Де Тюсе заменял полковника Дюпена, находящегося в экспедиции в Хуастеке, между Туспаном и рекой Пануко. Отряд контргерильи состоял всего лишь из ста человек, эти отчаянные головы могли решить исход битвы.

Бедняк вернулся в строй: он шел на смерть. Прошло уже почти двое суток с момента исчезновения капитана Ртуть, и надежда на его возвращение растаяла. Очевидно, Ртуть убили мексиканские бандиты. «Придет наш час, – думал Бедняк, – они заплатят за все».

Как назло, какой-то долговязый урод, неизвестно откуда взявшийся, начал хвастаться, что шапками закидает Пуэблу и генерала Ортегу. Кто-то из солдат произнес имя Ртути. Тогда хвастун по прозвищу Бомба изрек:

– Ртуть! Ртуть! Ну и что? Какой-то завалящийся капитанишка! Найдутся и получше его!

– Что ты несешь, болван? – закричал Бедняк, подскочив к долговязому.

– Эй, ацтек[36], я говорю то, что мне вздумается! Ртуть – просто бахвал, и откуда ты знаешь, что он мертв? Может, ему показалось жарковато и он удрал?

– Негодяй!

Щуплый Бедняк, забыв устав и дисциплину, прыгнул на обидчика, схватил за горло и, как разъяренная кошка, расцарапал ему лицо. Бомба вопил и отбивался.

– Тысяча чертей! – послышался громовой голос.

Это появился де Тюсе, заслышав ссору. Он призвал друга Ртути к порядку. Бедняк любил своего командира и немедленно подчинился, вытянувшись в струнку. Бомба, вне себя от гнева, хотел броситься на него. Де Тюсе подошел, крепко схватил хвастуна за плечо и оттолкнул назад. Потом вытащил револьвер и сунул разошедшемуся подчиненному под нос:

– Я все слышал. Бомба, вы совершили низкий поступок, обвинив товарища за глаза! Обвинять Ртуть в дезертирстве – глупо и подло.

Раздосадованный Бомба попытался возразить, но командир остановил его.

— Еще одно слово, и я вас арестую. А ты, Бедняк, слышишь, без ссор! У вас есть дела поважнее, чем драться между собой. Предстоит большая и тяжелая работа, и если вам, Бомба, так хочется, чтобы мы не жалели о Ртути, сделайте то, что сделал бы он.

Бомба, хотя и любил похвастаться, был смелым малым. Слова командира отрезвили его. Запинаясь, он принес извинения.

– Хорошо, – сказал командир. – Теперь слушайте меня все. Вы знаете форт Кармен?

– Да, командир.

– Наша артиллерия обстреливает этот редут[37], а также форт[38] Лос Ремедиос. Задача – проскользнуть между двумя цитаделями[39], достигнуть форта Лорето и захватить его. Главное – сбросить мексиканское знамя. Вы – добровольцы, независимые и свободные, вам и предстоит решить эту опасную задачу. Смельчаки из Второго зуавского штурмуют позицию с севера. Кто из вас берется сбросить знамя?

— Я! Я!— наперебой закричали воодушевленные бойцы. Бомба выпятил грудь и воскликнул:

– Знамя или смерть!

Хорошо, что он не заметил, как Бедняк презрительно пожал плечами.

– Действуйте! – продолжал де Тюсе торжественно. – Во имя Франции! Вы поняли: тайная атака, без горна, без выстрелов. Чтобы знамя форта Лорето было к двум часам у меня.

– Кто будет командовать? – спросил чей-то голос.

– Тот, кто придет первым.

Де Тюсе отвел Бедняка в сторону и проговорил шепотом:

– Доверяю тебе секрет. Мексиканский перебежчик рассказал полковнику де Бренкуру, какое суеверие связано со знаменем форта Лорето: пока реет знамя, враги не сдадутся. Даже если Ортега прикажет, они скорее взорвут весь город. Ты понял меня?

– Да, командир. О, если б с нами был Ртуть!

– Увы, придется ли нам увидеть снова этого бравого солдата? Вперед, действуй!

Сотня добровольцев принялись преодолевать подъем к форту Лорето, вытянувшись в цепочку. Командир отдал им честь саблей.

Со всех сторон грохотала артиллерия.

– Пахнет смертью! – произнес Бедняк. – Мой капитан, до встречи на том свете.

ГЛАВА 6

Форт Лорето. – Знамя-талисман. – Пирамида. – Засада. – Красная башня. – Бомба исполняет свой долг. – Ртуть «forever»![40]. – Опять она!

— Что будем делать, Питух? – спросил Толстяк.

Они продвигались под прикрытием французской артиллерии. Снаряды проносились над головами солдат: треск, свист, вой – шум стоял неимоверный. Бомбардировка фортов Кармен и Ремедиос была в разгаре. А Толстяку до смерти хотелось поболтать.

Рота Второго зуавского полка взбиралась на холм к форту Лорето. В том числе и четверо неразлучных: горнист Питух, которому дали приказ не трубить, и молодые зуавы Толстяк, Чепрак и Булочка. Все четверо неслись напрямик, как зайцы, и даже не пытались укрыться за камнями. С ними находился и молоденький лейтенант, граф де Бопре, который, игнорируя опасность, шел в бой с тросточкой в руке и с розой в петлице.

Казалось, враги не обращали внимания на эту часть поля боя. Осажденные города и форта Кармен яростно сопротивлялись, а с форта Лорето не было послано ни единого снаряда.