Жёсткая посадка - Дмитрий Спиридонов

— Но сегодня я больше не работаю! — радуется Катерина. — У нас по графику весь день ремонт, откроемся только завтра.

— Да и мы с Глюком как бы до вечера заняты! — подмигивает Русый. — Официально мы сдадим объект не раньше шести, верно, Вить? Только бригадиру нас не выдайте.

— Ни за что, мальчики! Вы молодцы, быстро и оперативно сработали.

Катерина втыкает чайник в новую розетку, и все трое пьют чай с домашними пирожками. Поглаживая живот, Русый откланивается и уезжает, а Катерина с Виктором запирают библиотеку и идут тенистой тропинкой через позабытые дворы старых двухэтажек.

В Катиной причёске играет солнце, лучи бегут по её округлым ногам, по полированным кофейно-прозрачным колготкам с фантазийным швом по всей длине. Высокий Виктор предупредительно отводит над нею ветки.

Некоторое время они болтают возле Катиного дома, неотличимого от других двухэтажек на этой улице — мутно-серые стены с разводами извести, палисадник с сохнущим половиком, к угрюмому подъезду ведут ступени из губчатого бетона.

— Вон мои окна, — Катя машет полной рукой, обдавая мужчину терпким ароматом клементина и айвы. — А здание напротив — раньше там была молочная кухня. Пейзаж моего детства.

«И связанных бдений на стуле с кляпом во рту! — издевается внутри стервозная Сесилия Свит. — Похоже, ты всё-таки дождалась своего студента, Катюша? Бинокля у него, правда, нет, но, будем надеяться, паяльник окажется что надо? Ха-ха-ха!»

— Значит, Катя, договорились? — опять спрашивает Виктор. — Переоденусь, возьму машину, к семи часам подскочу как штык. Знаю я в центре одну славную кафешечку с музыкой! Кормят тоже годно, морепродукты-салатики, всё такое. Хотя твоим пирожкам они точно не конкуренты.

— Спасибо, — кивает Катя. — Значит, до семи. Пока!

Она уходит в подъезд, Виктор провожает её глазами. Облегающее платье крепко подхватывает ягодицы Кати, складки ткани сзади выпукло подчёркивают контур трусиков, сдобные икры похожи на глянцевые спины афалин. Стук женских каблуков затихает в утробе подъезда.

***

— Буэнос ночес, мои виртуальные половые маньяки и маньячки! Как же я по вам соскучилась, целую неделю меня носило неизвестно где! С вами снова канал «Жёсткая посадка»! Поздравьте меня, я, кажется, влюбилась!

Катерина позирует камерам в своей суперпостели, на ней пурпурная маска и белый парик с алмазными нитями. Груди почти вываливаются из лайкрового боди, на ногах чулки, подтянутые поясом, между бёдер мелькает узкий лепесток трусиков. До семи часов вечера ещё уйма времени, и Катя по вдохновению решила записать внеочередной выпуск «Жёсткой посадки».

— Да, я влюбилась! И офигела не меньше вашего. Это такой мальчик, такой зюзик, что держите меня семеро! Хотите узнать, как я на него вышла? Чисто случайно, через подругу одной подруги, у которой есть другая подруга, ха-ха-ха! Вы не поверите, он … энергетик! Да-да, совсем как напиток для ночных клубов. По-моему, мексиканец или наподобие того. Я сразу начала дразнить его «электриком», потому что он держит контрольный пакет акций негосударственной энергетической компании в одной латиноамериканской стране. И думаю пригласить его к себе, проверить у меня одну розетку… вы поняли, о чём я? Ха-ха-ха! А то моя розеточка в последнее время слегка искрит!

Над постелью Сесилии Свит стоят куполообразные опоры, с них свисают две цепи. Сесилия в чёрных трусиках и чулках широко раздвигает ноги. Камера смотрит прямо в треугольник между ляжек. Ведущая плотно и любовно обёртывает щиколотки широкими ремнями, защёлкивает пряжки. Подтаскивает верёвки с разных углов постели, продёргивает петли через колечки на лодыжках, завязывает морскими узлами. Для наглядности бьёт в воздухе раскинутыми ногами, пытается свести их, сомкнуть бёдра, согнуть колени — всё напрасно, верёвки не пускают её на волю.

— Сегодня я на подъёме и на взлёте, и намерена совершить над собой нечто чрезвычайное и сложное. Я поставлю над собой жёсткий бондажный опыт и знаю, что сегодня у меня всё получится! Засекайте время, за сколько я справлюсь, делайте ставки!

Продев верёвку через спинку в изголовье позади, Сесилия пропускает её между ног и туго завязывает вокруг талии. Верёвка тут же впивается в ягодицы блогерши и тонет в гениталиях. Женщина охает от блаженства, но видно, что ей немного больно. Сбруя в промежности не позволит ей ездить по кровати взад и вперёд, удерживая добровольную пленницу посередине постели.

— Теперь берём мои титечки, титюшечки, — Сесилия опутывает себе верёвками бюст, подмышки и шею, сгибается в поясе и притягивает себя к коленям. Наложив узлы на груди, надевает на рот маску-кляп, напоминающую хоккейный щит. — Помолитесь за меня, мои подписюнчики! Я надолго умолкаю.

Самоистязательница в лайкровом боди и чёрном капроне туго соединяет ремни маски на затылке, подбородке и макушке. На темени у неё торчит стальной карабин. Сесилия просовывает в него свисающую сверху цепь, наощупь подбирает с кровати замок, пропихивает дужку в отверстие и резким щелчком приковывает голову к натянутой цепи. Теперь она не может крутить головой или опускать её вниз, цепь заставляет держать подбородок поднятым.

— Мм-мм! — говорит Сесилия из-под маски. Она секунду передыхает, разминая полные руки, затем подбирает возле ляжки заранее приготовленные наручники. Маска и цепь мешают ей смотреть прямо. Скосив глаза, блогерша заковывает в браслет левое запястье, перехватывает наручники и заводит руки за спину. Поймав болтающуюся вторую цепь, Сесилия пристёгивает её к среднему звену наручников. Тяжело дыша, с усилием ловит в раскрытый браслет своё правое запястье и схлопывает.

Некоторое время Сесилия-Екатерина сидит неподвижно, громко и одышливо сопит в кожаную маску. Подвешенная на двух цепях и с растопыренными ногами, она похожа на тяжёлый чугунный якорь, брошенный с фрегата на морское дно. Руки беспомощно скрючены за спиной, голова вздёрнута за темя, груди привязаны между колен, ноги распяты по постели, верёвка между ног не даёт Сесилии сдвинуться или приподняться, сминая и насилуя половые органы, обтянутые трусиками. Чуткие цифровые микрофоны ловят, как стучит сердце храброй виртуальной экспериментаторши, как гудят её чулки, как звенят от напряжения кожаная сбруя и тесное лайкровое бельё.

Переведя дух, Сесилия как всегда принимается играть на камеру. Зрителям нравится, когда полуобнажённая жертва сопротивляется и пытается высвободиться. Ведущая делает движения, будто вырывается из цепей и ремней, дёргает то локтем, то сливочным коленом, крутит вывихнутыми плечами, изредка по-совиному ухает в кляп. Постель скрипит под её мощным телом, висящие цепи раскачиваются, но ничего не происходит. Сесилия сидит крепко.

— Убубу! — игриво говорит блогерша, чувствуя, что задранная шея скоро затечёт, неудобно вздёрнутая кверху.

На большом электронном табло меняются цифры. Екатерина видит, что время начинает истекать. Наручники у неё с секретом: они отпираются без ключа, стоит