Отборные женихи (СИ) - Финова Ева

— Ну дык ошивался мальчуган поблизости, косился на ваш дом. А гончие, учуяв меня, скрылись. — С этими словами мужчина, повернувшись к парнишке, подобрел взглядом, взъерошил его волосы огромной мозолистой ладонью, прибавив:

— Прости малец, я не со зла.

Пошмыгав носом, Зохти, видимо, вспомнил цель своего визита, поднял голову вверх, ловя мой взгляд, чудом не задевая грудь. Я же заметила босые ноги парня и вздрогнула. Как же так? Холодно же! Сняв плащ, накинула на парнишку, который тут же поделился со мной новостями:

— Рия, там… э-э, лорды, много, прибыли в порт, преступления заказывают.

— Ты из этих, что ли? — мамин постоялец сделал неправильные выводы, судя по гримасе.

Но в разговор влез Хальгус, лишив меня необходимости оправдываться:

— Да, детективша она. Причем одна из лучших.

Удивленные глаза незнакомца опять приобрели добродушный прищур, и сногсшибательная улыбка озарила лицо, а его слова и вовсе тронули до глубины души:

— А-а-а. И вы меня простите тогда, ныне странные вещи творятся.

Подмигнув парню, он протянул руку для пожатия, приговаривая:

— Зохти, меня зовут Алан Дрейг, нужна будет помощь — обращайся. Деньги у меня не водятся, а так, чем смогу — обязательно помогу!

Отвесив неумелый поклон уже в нашу сторону, постоялец добавил, пошатнувшись:

— На этом позвольте откланяться, я не спал двое суток.

И Алан ушел. А я выглянула из-за угла, продолжая пялиться ему вслед. Только сейчас заметила на нем отцовские вещи: рубашку, штаны и ботинки. Да… Этот был точно выше и… Плечистее, что ли, да простит меня мама. Архимаг тоже собрался уходить, но не успел.

— Ну так что там с Касьяной? — С этими словами выдернула его из портала в последний момент.

— Жить надоело? — проорал на меня маг, ощупывая ноги и руки, прикрикнув следом: — Тебе могло оттяпать конечность!

— Как был бабником, так им и остался, — спокойно констатировала я отстраняясь. Ибо нечего меня лапать под различными предлогами… Кое-что в магии я все же смыслю, иначе не сунулась бы. Зохти хмыкнул и покраснел. А Ромар только белозубо улыбнулся одной из своих обаятельных улыбочек. Сестра им даже нумерацию присвоила. Я, увы, их не различала. Да оно мне как-то и не очень надобно.

— И с чего это вдруг вы все такие холодные! — возмутился Хальгус. — Мама у вас вон какая сердечная. Наверное, за всех троих отдувается.

— ЧТО С КАСЬЯНОЙ?! — не выдержала я, прикрикнув на мага. Не люблю, когда отвечают не по существу.

— Что-что. Исчезла с архиром.

— И ты не отследил точку выхода? — Под моим хмурым взглядом архимаг даже заерзал на месте, разве что ножкой не зашаркал оправдываясь:

— Я попытался, но тот меня послал глубоко и надолго.

— Это как?

— Отправил в Охрайское море к впадине. Той, что магию поглощает. Благо там пираты проплывали, подняли меня на борт. Капитан приказал продать на невольничьем, а я как магический резерв пополнил, так и был таков.

— Пираты? — задумчиво протянула я, вспоминая название корабля, на котором уплыла младшенькая. — Как корабль назывался? «Скользящий»? — уточнила тут же. Да нет. Быть не может. Не верю я в случайности, хоть убейте.

— «Скользящий»… — подтвердил архимаг, вгоняя меня в ступор. — Там еще этот, помощник капитана хорошенький такой, молоденький мальчик.

Покраснев, он поспешил тут же перевести тему разговора, обращаясь уже к заскучавшему Зохти:

— Так что там с заказами для наемников?

Мальчуган Ромара знал, довелось познакомить их на одном совместном деле о краже из королевской сокровищницы, поэтому ответил ему прямо:

— К моим предкам постучали двое расфуфыренных, прям как…

— И что просили? — Хальгус пропустил последние слова парнишки про внешний вид мимо ушей.

— Это мое дело, я разберусь. — Оклемавшись от нехороших дум, прибавила: — А ты дуй Касьяну искать. И без нее не возвращайся! — пригрозила ему, даже кулак для убедительности показала.

Скривившись, как от лимона, Хальгус двумя пальцами брезгливо отодвинул мою руку от своего лица, уточняя в своей напыщенной манере:

— Если не секрет, чем же ты мне угрожать вздумала, если вдруг не послушаюсь? Не этой же ладошкой, которой и ущерба-то нанести не получится, разве что самой себе.

— Присвоение. — Магическое слово подействовало моментально. Заиграв желваками на скулах, архимаг исчез на месте. А я же приобняла Зохти за плечи и пошла обратно в приют искать ему обувь. Потом все же загляну к бабуле. Надо ее и про архиров расспросить, кажись, в арсенале Агаты Макфеевны и поисковая ворожба, и гадание имеется. По крайней мере, так гласит недавно обновленная вывеска. Вот ведь закон подлости. Я на коленях стояла, прося бабушку помочь с поиском жениха, но та лишь печально развела руками. Мол, не может помочь. Поэтому рассчитывать на такой вариант вряд ли придется. Остается только надеяться, что сестра сама вернется.

Глава 7. Ведьмин шабаш

Ирвинтвед. ЦАМТ. Агата Макфеевна

— Хой! Девоньки! — подходя к общей ведьминской чугунно-деревянной лавочке на очередной шабаш, завела свою шарманку Цинька Деуровна, за глаза называемая Дуровной этими самыми «девоньками», которые свой сотый юбилей отпраздновали еще сто-двести лет назад.

А ведь дело в чем? Городской префект, одним словом — новый, из столичных бюрократов, в самом начале своей карьеры натворил дел «показательных». Первым указом местного разлива взял и поселил всех ведьм на окраине, в белом квартале. Потом, конечно, об этом пожалел, раз двести как. Но и в долгу не остался.

Его первая издевка над пригородом, конечно, удачная вышла, потому как у люда ведьмы ассоциировались совершенно с иным цветом, например черным, оттого и забредали страждущие настоек в порт к рыбакам, да к не слишком успешным наемникам. Бедняги.

Однако вопреки всему префект оказался не только живучим, но еще и храбрым дураком, потому как лавки всех пяти ведьм, успевших обосноваться в ЦАМТе, разместил на городской карте аккурат рядом друг с другом, а чтобы не упирались — издал указ, мол, переселяйтесь, или скатертью дорожка. Это он, конечно, зря сделал. Потому как после пятилетней вражды и жесткой ведьминской конкуренции в ратуше добились лишь сотен не смертельных проклятий на свои головы, да рекордных подвальных запасов различных ядов, которые старухи в ход так и не пустили. Сердобольные оказались. Позлились, натворили отравы, разлили по бутылкам (даже не флакончикам) и остыли тут же за полезным делом. А еще через год так и вовсе притерлись друг к другу и стали устраивать ежедневные шабаши прямо на лавочке у своих домов. Воистину, повезло всей улице: загодя узнавать о грядущих событиях, стоит лишь высунуть ухо в приоткрытое окно.

— Чаво на этот раз нашлем нашему Карлычу? — задалась вопросом Агата, опережая раскрывшую рот Дуровну.

— Погоди, старая, наша молодуха че-то путное поведать хотить, — воскликнула самая взрослая из всех — Шильда Вальдовна, величаемая древней или и вовсе Шивальдовной, если, конечно, ограничиться исключительно литературными словами.

— Ну так чаво… Давай ведай ужо! — воскликнула Макфеевна, аккурат средняя из всех пяти по возрасту. — Ко мне скоро внуча придеть. Вопросы сложные задавать будеть.

— Тьфу на тебя с твоей родней!.. — позавидовала Злата Ядовна, у которой кличек было больше, чем родни. И все прозвища так или иначе со вторым именем связанные.

Бабки разом сплюнули, реагируя на слово — «Тьфу» по привычке, выработанной даже не годами, а столетиями.

— Да чаво же вы за базар-то тут устроили?! — Молодуха, которая Дуровна, затараторила, пока опять не перебили: — Менестрель у нас новый появиться совсем скоро, да толпы дворян со столицы ужо сдеся, предлагаю поделить прибыль поровну, шоб потом не воевать.

Почесав во лбу, Агата облизала палец, пробуя ноготь с пророческим начертанием на зуб, затем сразу же высказалась:

— Бабоньки, поможите. — Заметив в ответ хитрюще-подозрительные взгляды у тех самых, добавила со вздохом: — Отдам свою долю, ток приворотку не толкайте.