Медведь для Маши (СИ) - Золотницкая Дарья

— Слушай, мне побоку твои заморочки. Для меня сейчас главное — это польза еды для твоего организма. Хочу, чтобы ты скорее поправилась. Неужели считаешь, что из-за супа бог тебя накажет? Что за глупость? Нет, я не отрицаю, что за плохие деяния последует наказание свыше. Кто этим заведует — без понятия. Возможно, это просто закон вселенной. В бога я не особо верю, ты уж извини. Убийство, предательство, воровство — это плохие поступки. Но не суп! Понимаешь? Это просто еда.

Фух, впервые такую речь толкнул, аж язык заболел. Зато Маша после моих слов сама ложку взяла и начала есть. Ожидал, что может и в лицо мне этот суп вылить, но нет. И как в этой загадочной девушки могут уживаться такие противоречия? По их вероисповеданию мужчина — второе лицо после бога. Женщины обязаны ему подчиняться. А Маша то стакан в меня запустит, то ещё что-то наподобие вычудит. Девушка-головоломка.

Сначала у меня возникло элементарное желание или попросту порыв — защитить. А теперь хочется её разгадать. Она занимает все мои мысли. Занозой в голове засела, зацепила крепче гарпуна.

— Ты как себя чувствуешь-то? — интересуюсь, когда она пустую тарелку отставляет.

Маша пожимает плечами. Совершенно непонятный ответ.

— Болит что-то?

Мотает головой.

— Тогда что?

Снова пожимает плечами.

— Маш, я взял отпуск на работе, чтобы за тобой присматривать, пока ты болеешь. Но скоро он закончится, и мне придётся выйти на работу. Ты тут одна останешься. Тебе скучно будет. Подумай, чем бы ты могла заняться, и напиши список, чего купить. Хорошо?

Девушка распахивает широко глаза и озадаченно смотрит на меня, а потом спохватывается, хватает кружку с чаем и утыкается в неё взглядом. Вот и что я снова сделал не так?

Маша опять уходит в спальню. Сидит там безвылазно. Изредка, правда, в туалет бегает, стараясь это сделать, не попадаясь мне на глаза. Даже не знаю, как лучше себя вести, как поступить? Оставить её в покое и лишний раз не тревожить или попытаться отвлечь, не бросать Машу в одиночестве?

— Тебе, может, книг принести? Что ты сидишь, уткнувшись взглядом в стену? Так и с ума недолго сойти, — говорю, заглядывая к ней в комнату.

Она молчит и даже жестами не даёт ответ на мой вопрос.

— Или хочешь, приходи в зал. Посмотришь со мной телевизор.

Я сам не любитель, но ради неё включу запылившийся ящик.

На предложение просмотра телевизора Маша мотает головой.

— Тогда книги, — киваю и иду подбирать для неё что-то подходящее.

Бабушка у меня любила читать и библиотеку собрала приличную. Порывшись в бумажном добре, отложил томик Лермонтова, Пушкина и Джейн Остин. По рассказам бабули знаю, что эта зарубежная писательница хоть создавала женские романы, но вроде бы они были довольно целомудренными.

Кладу книги перед Машей, а сам ухожу в зал и всё-таки включаю телевизор, чтобы заполнить тишину. Возможно, и Маше так будет комфортнее. Звуковая завеса хоть немного отгородит её от меня. А может, она соблазнится и всё же выйдет из своей норки, поддавшись любопытству.

Знаю, что в общине телевизоров не было. Да какие телевизоры?! У них и электричества-то не водилось. Вечера коротали за лучинами как встарь. Даже представить такое сложно, живя в современном мире.

Глава 10

Маша

Как же я его боюсь! А сейчас ещё и ненавижу! Он совершенно не считается с моим мнением. Мне нельзя мясо — пост! Но ему плевать. И химию эту сатанинскую тоже в меня вливает силком. Я здесь никто. Сегодня он мне чётко дал это понять. Заботится, как же…

Для Михаила мои желания и моё мнение — просто пшик, пустое место. Неужели так всегда будет в моей жизни? Родители за меня всё решали, а теперь он будет? Кто он мне? Даже не брат! Если безмолвная, значит, можно мной командовать как вздумается?

Но разве могу я возразить этому огромному мужчине? Нет…

Поэтому и всё, что следует после супа приходится проглотить и смириться. Самое ужасное, что под юбкой нет даже белья, и Михаил на меня смотрит в самых интимных местах! Какой ужас!

Я не дура, знаю, что мужчины падки на женские прелести. И сейчас слышу, как Михаил дыхание задерживает, а потом оно у него меняется — учащается, становится неглубоким. Я шелохнуться боюсь. Даже уколы уже не так страшны. Во мне страх со злостью и стыдом во взрывоопасную смесь перемешиваются. Вот-вот саму в клочья разнесёт. Да разве можно так себя вести с беззащитной женщиной?

Теперь таблетки эти пихает. Я дохожу до точки кипения. На протесты мои по-прежнему не реагируют, поэтому глотаю эти сатанинские таблетки и швыряю стакан в голову Михаила. Меня перемкнуло. Смесь всё-таки рванула. Осознание сделанного накрывает через пару секунд. Хочется с головой одеялом укрыться, так как понимаю, что сглупила, снова свою дерзость показала, а это нехорошо. Не положено мужчине перечить, а тем более кидать в него посудой. Господи боже!

Михаил на удивление спокойно реагирует. Только обещает, что завтра лечение повторится, невзирая на моё нежелание. Видимо, нужно смириться. Но в душе горечь от собственного положения. Вроде бы он заботится обо мне. Говорит, что так надо, чтобы я выздоровела, но делает всё наперекор законам божьим.

Ночью то и дело просыпаюсь, возвращаясь мыслями к своему плачевному положению. Я даже в туалет хожу украдкой, чтобы на глаза мужчине не попадаться. Не хочу лишний раз его провоцировать. Промаявшись всю ночь раздумьями, к утру решаю покориться. Всё равно ведь добьётся своего, я, только зря силы потрачу.

На следующий день Михаил меня удивляет. Приносит целый пакет вещей. Я рассматриваю и мне даже многое нравится. Всё закрытое, включая бельё. И ткани такие приятные на ощупь, особенно у ночной сорочки. На ней даже кружево есть! Очень красиво и стыдно. Незнакомый мужчина бельё мне покупал. Какой срам! Вздыхаю и прижимаю ладони к щекам, пытаясь погасить на них пожар стыда. Вытаскиваю косынки, примеряю. Мне они тоже нравятся. А вот костюм сразу откладываю в сторону. Нельзя такое женщине носить! Брюки только мужчинам положены.

Это и пытаюсь донести до Михаила, но он такие аргументы приводит в пользу костюма, что я соглашаюсь его надеть. Снова на поводу у него иду и опять против господа. Но я успокаиваю себя тем, что так мой грех будет меньше. Пусть брюки, зато тела моего Михаилу видно не будет.

Даже суп в себя заливаю без возражений, но перед этим выслушиваю речь мужчины, в которой он чётко свою позицию озвучивает. Грешник, которому плевать на господа. Но неожиданно в его словах я нахожу разумное зерно, и сама этого пугаюсь. Поддалась на уговоры! Он испорченный и меня за собой тянет! Нельзя его слушать. НЕЛЬЗЯ!

А следующие слова мужчины заставляют меня растеряться. Я не знаю, как на них реагировать. Он подумал о моём досуге, и это так неожиданно и приятно, что я даже пугаюсь своих эмоций. Не должна я к этому варвару ничего положительного испытывать. Он просто усыпляет мою бдительность. Но ещё никто не интересовался тем, чем я хочу заниматься. Было только надо и нельзя. Всё просто и понятно, а сейчас нет. Сейчас у меня впервые за всю жизнь появляется право выбора. Пусть это и касается такой мелочи.

Голова кругом идёт, и я прячу взгляд, чтобы не выдать своего смятения. Никогда бы не подумала, что именно Михаил проявит ко мне подобное внимание. А если это происки Сатаны? Что если он усыпляет мою бдительность? Мягко стелет, чтобы ядовитые ростки в мою душу пустить.

Убегаю в спальню, забираюсь к себе на кровать и замираю, пытаясь в чувства прийти. А этот змей-искуситель снова появляется в поле моего зрения. Неймётся ему, хочет поскорее оплести паутиной соблазнов. И снова он пытается дать мне выбор. Предлагает посмотреть с ним телевизор или что-то почитать. Естественно, я бы предпочла чтение, но понимаю, что в этом и подвох. Сначала будет выбор, а потом грех искушения всё равно коснётся моей души, поэтому молчу.