Летопись Аляски - Сергей Марков

Но и вторая лодка исчезла...

25 июля с борта «Св. Павла» увидели лодку с индейцами. Она вышла из залива, куда посланы были Дементьев и Савельев. Вслед за первым челном показался второй. В первой лодке явственно были видны четверо индейцев; один был в красной одежде. Индейцы несколько раз прокричали: «Агай, агай», – и обе лодки повернули обратно.

Два дня искал Алексей Чириков своих людей, но поиски пришлось прекратить. Лишь в 1922 году несколько приподнялась завеса тайны над гибелью отважных людей со «Св. Павла».

Историк Аляски К. Эндрьюс в своей книге сообщил:

«У племен ситка имеется глухое предание о людях, выброшенных на берег много лет тому назад. Говорят, что их вождь Аннахуц, предок вождя того же имени, ставшего преданным сторонником белых в городе Ситке в 1878 году, играл ведущую роль в этой трагедии. Аннахуц оделся в медвежью шкуру и вышел на берег. Он с такой точностью изображал переваливающуюся походку зверя, что русские, увлекшись охотой, углубились в лес, где туземные воины перебили их всех до единого...»

О первых русских жертвах на берегу Большой Земли помнили долго. В моей «Тихоокеанской картотеке» есть письмо Шелиховой к гр. Зубову от 1795 года. Там говорится о гибели Дементьева, но с той разницей, что письмо указывает на гибель не 15, а 17 русских людей в дремучем лесу у американского лукоморья. На пути от места гибели матросов Чириков видел высокую снеговую гору. Это была знаменитая гора Св. Ильи – на побережье вблизи Чугачского залива. Вправо от пути Чирикова лежали устье реки Медной, Чугачский залив, Кенайский полуостров с его снежными вершинами, огромный остров Кадьяк, замыкающий с севера гряду острова у материка Аляски.

В 7 часов утра 4 сентября 1741 года с корабля увидели высокий остров, опоясанный пенным поясом буруна. Это был остров Умнак в Алеутской гряде. Алеуты в деревянных шлемах приплыли на своих кожаных байдарах к русским.

«Морской солдат» Семен Плотников увез с Камчатки в Якутск рапорт Алексея Чирикова о походе к берегам Америки.

...20 июня 1741 года корабли «Св. Петр» и «Св. Павел» разлучились. Беринговский штурман Софрон Хитрово отмечал в судовом журнале разные примечательные события. 16 июля он записал: открылся вид на исполинскую гору. Это была одна из высочайших вершин Северной Америки. В честь ее и остров Каяк был назван островом Св. Ильи. Когда корабль подошел к Каяку, камчатские аргонавты увидели «огнище и след человеческий и лисиц бегающих...». Софрон Хитрово, Стеллер, казак Фома Лекихин побывали на острове, нашли там земляную юрту, дощатое жилище, но людей не видели. Из утвари, которой пользовались островитяне, русские нашли лубяной короб, черные стрелы, сосуды, весло... Прошли вдалеке устье реки Медной, оставили по правую руку Кенайский полуостров, и в полночь 26 июля перед мореплавателями «в мрачном воздухе» предстал скалистый остров Кадьяк. После этого были открыты остров Укамок, купа Шумагинских островов. Между островами Шумагина и Андреяновскими люди Беринга впервые встретились с алеутами. Произошло это 5 сентября 1741 года. Первым подарком алеутов были два жезла мира, увенчанные соколиными перьями. Через день Беринг подарил алеутам железный котел и несколько иголок. Сквозь штормы и бури шел корабль вдоль гряды Алеутских островов между Новым Светом и Камчаткой. Все ближе был неведомый остров, на котором нашел себе могилу Витус Беринг.

О том, что было дальше, все знают. Песцы глодали ботфорты Беринга в то время, когда он еще был жив. В предсмертных мучениях Беринг зарывался в песок, чтобы хоть немного согреться. Он погиб, возвращаясь от берегов Нового Света, в море на безвестном острове, теперь носящем его имя, между двумя великими материками...

Уже в год гибели Беринга первые русские морские путешественники на судах, обшитых звериными шкурами, проникли к берегу острова Атту. Об этом свидетельствует славный историк Аляски – Кирилл Хлебников. От этого острова, вершины гор которого покрыты вечным снегом, началось Движение охотников за морскими бобрами. Но не так скоро дойти до заветной Большой Земли вдоль Алеутской гряды, освещенной заревом вулканов. Для этого нужно было еще лет двадцать...

II

Как весенний гром прозвучали слова Михаилы Ломоносова, обращенные к Елизавете:

К тебе от веточных стран спешатУже американски волныВ Камчатский порт, веселья полны...

Боцман Алексей Иванов и солдат Тобольского полка Иван Окулов доставили рапорт беринговца Свена Вакселя об открытии северо-западного берега Америки русскими мореплавателями. Свен Ваксель предлагал назвать берег Аляски Новой Россией. Не это ли вдохновило Ломоносова? Но вечные его враги – ученые немцы – не дремали. Карты похода Чирикова и Беринга было положено хранить в тайне. Несмотря на это, пресловутый Иоганн Шумахер, только что растративший деньги в Академии наук, и его помощник унтер-библиотекарь Иоганн Тауберт сумели переправить за границу карту пути русских героев в пределы Нового Света. Русские ученые, обсуждая этот случай, называли и третье имя – Герарда Фридриха Миллера, изучавшего до этого сказание Семена Дежнева и карту Гвоздева.

Геодезист Гвоздев в то время все еще пребывал в неизвестности, хотя он к 1742 году успешно исследовал область Шантарских островов и устье Амура. Он залечивал следы бироновских пыток.

А Алексей Чириков?

«И от природы я был некрепок, а от вышеупомянутой болезни еще и ныне совершенно не освободился и с ног знаки цинготные не сошли, также и зубы не все укрепились, ибо как был в самой тяжести той болезни, то все зубы тряслись и чуть держались, отчего ныне наибольшую чувствую в себе слабость», – так писал он о себе в 1742 году.

Он даже не жаловался на то, что его жена и трое детей в последние годы бироновщины «в крайнем непризрении» жили в Якутске.

Алексей Чириков был одним из самых искусных офицеров русского флота. Он с честью носил свой белый, шитый золотом мундир. Еле держась на ногах от болезни, герой Восточного моря в 1742 году отправился в новое плавание к берегам Америки. Не его вина, что в этот свой поход он не бросил якоря у скал Нового Света. Зато Чириков видел остров Атту и остров Св. Иулиана (Беринга), видел неисчислимые стада котиков, игравших при свете восходящего солнца в командорских водах. Он составил карты Атту и Командор. Нельзя поручиться, что и эти карты не были тогда выкрадены. Но они были составлены.

В 1743 году сержант Нижнекамчатской команды Емельян Басов на кораблике, сшитом китовым усом, добрался до острова Беринга, где и остался на зимовку. Кораблик «Капитон» он соорудил, сложившись с купцом Андреем Серебренниковым. Какой-то грамотей-моревод в то же время прислал в Иркутскую канцелярию описание «О жилищах чукч и Большой Земли, смежной с ними». Софрон Хитрово вместе со Свеном Вакселем «сочиняют» карту «видимой земли американской». Гении дальних странствий водит их прилежным и вдохновенным пером.

В эти годы была заметной и деятельность Михайлы Неводчикова. Он был сначала мастером чернения по серебру и в Сибирь пришел из Великого Устюга. Потом он служил у Беринга, плавал с ним и за заслуги был сделан подштурманом в Охотском порту. Михаиле Неводчиков, служа мореходом на промысловых корабликах Чупрова, Чебаевского и Трапезникова, побывал на ближних островах Алеутской гряды. С острова Атту Неводчиков вывез алеутского мальчика Томпака, который быстро выучился русскому языку. От этого мальчика Неводчиков получит сведения об Алеутских островах.

Устюжское точное художество – резьба по серебру – весьма пригодилось Неводчикову при черчении карт. Он составил чертеж островов Агатту, Атту и Семичи. Эта карта была отослана в сенат.

Устюжский купец Афанасий Бахов, Семен Новиков из Якутска и анадырский казак Тимофеи Перевалов видел скалистые берега Аляски в 1748 году. Тимофей Перевалов, как и многие мореходы Бобрового моря, сочинил «карту уезду города Якутска, Чукотской землицы, земли Камчатки с около лежащими местами и часть Америки с около ее лежащими островами».

На карте пометка Перевалова: «Сочинял по малому смыслу, последней от человек казачей подпрапорной...»

Перевалов не преминул на своем чертеже показать острова, населенные «зубатыми чукчами» (острова Диомида). К слову сказать, анадырский казак знал, что Сахалин – остров, и таковым и положил его на карту.

Росли и множились народные знания.

В Иркутске и Нерчинске были открыты «навигацкие» школы. Они готовили подштурманов для плавания в Восточном море.

...Я вижу умными очами:Колумб Российский между льдамиСпешит и презирает рок...

Эти «Колумбы Российские» водили с Камчатки и из Охотска корабли «Борис и Глеб», «Иеремия», «Симеон и Анна», «Петр», «Иоанн» и другие. Перечислить их все невозможно...

Были в те годы и дивные странники, пленники полярных народов, русские землепроходцы, неволею связавшие свою судьбу с кочевниками Чукотки. Казак Борис Кузнецкий, полоненный чукчами, два года прожил «у ихнего лучшего мужика» Мего. Чукчи сами привезли Кузнецкого в Анадырский острог, и казак рассказал начальнику острога о своем плене. Оказалось, что Мего брал Кузнецкого в свои путешествия. Во время одного из таких походов русский пленник видел у «сидячих носовых чукчей» людей с Большой Земли. Они тоже были пленниками. У женщины с Аляски Кузнецкий увидел пришитыми к одежде две золотые пластины с «незнаемыми» узорами или надписями. Чукотская полонянка объяснила Борису Кузнецкому, что золотые пластинки она привезла с Большой Земли, а туда эти украшения были доставлены из одной теплой страны, где живут «дальние люди». У этих людей – белые избы из камня и светлая посуда и утварь. Жители Нового Света ездят в эту теплую страну для мены.