Поставить мир на кон - Наталья Бульба

Этот голос, это ощущение силы, в которой воедино сплелись жар драконьего пламени и холод Пустоты…

Не всколыхнулось ни одно из окружавших мой замок защитных заклинаний. Не завибрировали щиты, оповещая об опасности. Не пробежало холодком по спине ощущение присутствие рядом со мной постороннего, но…. она стояла на последней ступеньке лестницы, которая спускалась к озеру с небольшой террасы.

— Я рад приветствовать Правительницу Д'Тар в своем доме. — Я склонился в полупоклоне, давая ей понять, что, несмотря на некоторую неожиданность этой встречи, ее своеобразное появление здесь меня нисколько не смущает.

— Когда мы расставались, ты называл меня Лерой. — Она улыбнулась подошедшему к ней Альясу, в глазах которого царила искренняя радость от того, что он ее видит, и оперлась на предложенную им руку. — Да и некоторую растерянность ты никогда раньше не прятал за излишней вежливостью. Мне сделать вывод, что последние два года сделали из Ялтара Вилдора мирного и добропорядочного графа?

Она стояла напротив, и я видел, с каким трудом ей удается удерживать шальную улыбку. И от этого у меня в груди разливалось странное тепло. Словно только вчера она неожиданно оказалась в бункере, о котором никто, кроме нас четверых не должен был знать. Словно только вчера из-за ее спины показалась Тася, мгновенно раскрасив красками мой черно-белый мир. Словно только вчера я произнес слова, которые так редко произносились в моем мире только потому, что каждый, кто позволял им прозвучать, знал им цену: «Мне жаль, что мне не пришлось прикрывать твою спину». И услышал ее ответ. Ответ воина, для которого понятия чести и долга не являются пустым звуком.

— Мирного и добропорядочного?!

Фыркнул рядом Кадинар и предпочел отступить назад, понимая, что только присутствие гостьи спасает его от немедленной схватки. У меня уже не раз создавалось впечатление, что он продолжал мне перечить за гранью дозволенного только ради таких поединков. Хотя и во время тренировок нельзя было сказать, что я терпим к их ошибкам.

— Я рад видеть тебя.

Я шагнул ей навстречу, раскрывая объятия. Точно зная, что ни у одного из присутствующих здесь, включая саму Леру, это не вызовет воспоминаний о том времени, когда я называл ее своей невестой. И даже присутствуй здесь Тася… ей лучше, чем кому-либо, было понятно мое отношение к этой женщине. Вернувшей мне значительно больше, чем возлюбленную.

— Посмотрим, что ты скажешь, когда узнаешь, зачем я появилась.

Она, на мгновение, уткнулась мне носом в грудь и затихла. Вновь поражая меня ощущением хрупкости, которое исходило от нее и тем чувством, которое возникло у меня, когда я вдохнул аромат ее волос. Аромат бескрайнего неба, в котором игрался свежий ветерок.

Не знаю, как это могло быть, но я испытывал к ней одновременно и нежность, похожую на ту, что вызывала у меня Тася, и поклонение, чем-то напоминающее то, с каким по отношению ко мне шел по жизни Альяс, и… безмерное уважением, которое я не хотел потерять.

— Вряд ли это будет приглашение на турнир мечников. — С едва заметной усмешкой произнес я, когда она, вынырнув из кольца моих рук, отступила назад, пытаясь за внешней невозмутимостью скрыть волнение.

Прекрасно понимая, что мне не нужно взламывать ее щиты, чтобы его ощутить. Слишком хорошо я ее успел узнать за то время, которое она провела со мной на Дариане.

— Ты всегда был догадлив. — Улыбнулась она в ответ, тут же возвращая серьезность на свое лицо. — Когда то ты сказал, что если мне нужна будет помощь…

— Я еще никогда не отказывался от своего слова. — Никак не реагируя на то, что могло быть расценено, как оскорбление, ответил я ей.

Могло… но только не из ее уст и не в тот момент, когда в ее зрачках сквозь огненный шквал пробиваются серебряные искры Хаоса. Похоже, то, что мне предстояло от нее узнать, было действительно серьезно.

Впрочем, ни с чем другим она и не могла прийти.

— Ты не хочешь пригласить Тасю?

Ее вопрос вызвал улыбку у всех нас. Ни для кого из них не было секретом, что ментальная связь между нами установилась без малейших усилий с нашей стороны. Не знаю, было ли это еще одной особенностью связи с Единственной или на это повлияли способности моей возлюбленной, которая лишь немногим уступала в них Лере. Но это было и понятно: с ней она довольно долго делила не только тело, но и саму жизнь.

— Она нас слышит и подойдет, как только уложит спать нашего сына.

А вот эта радость на ее лице мне была очень приятна. Будто подзабытое тепло дарианского солнца окутало тело, растворяя в себе малейшие сомнения и тревоги.

— Я… — Она одновременно улыбалась и… в растерянности пожимала плечами. Пытаясь выразить все, что чувствовала в этот момент.

И это было настолько невероятно, очаровательно и неповторимо, что я улыбнулся в ответ. От того, что смог не только ее удивить, но и порадовать. И… от счастья, смешанного с щемящей горечью: это был первый мой ребенок, кому довелось знать и мать, и отца.

— Как вы его назвали? — Ее глаза продолжали светиться радостью.

Несмотря на то, что бушевавшая внутри нее буря все так же отражалась в ее зрачках.

— Я назову его имя тебе позже. — Намекая на то, что ее ожидает сюрприз, ответил я и жестом предложил спуститься к беседке.

Насколько я понимал, разговор нам предстоял долгий и тяжелый.

Айлас, бросив на меня вопросительный взгляд и получив вместо ответа кивок, отправился за вином и закусками. Сэнар же, словно вспомнив, кем он был при Лере, пристроился за ее спиной, вновь напомнив мне своей бесстрастностью те дни на Дариане.

— Ты позволишь мне взять твоего сына под свое покровительство? — С некоторым напряжением в голосе спросила у меня Лера, присаживаясь в кресло, которое я для нее отодвинул.

— Если король Ригнар не будет против того, чтобы наследник графа Авинтар пользовался благосклонностью правительницы темных эльфов. — Не сомневаясь, что она абсолютно правильно поймет смысл того, что я ей хотел сказать, произнес я.

С внутренней улыбкой наблюдая, как спокойнее становится ее лицо.

— Я думаю, если он вдруг, — она выделила последнее слово не только интонацией, но и приподнятой бровью, — будет против, Олейор сумеет его убедить, что не стоит игнорировать женские капризы. Особенно, когда они настолько невинны.

Мне оставалось только кивнуть. О взаимоотношениях человеческого короля и правителя темных я был неплохо осведомлен. Как и о той причине, по которой Арх'Онт большую часть заслуг, благодаря которым ужас вторжения сменился радостью пусть и не всем понятного, но мира, отдал д'Тару.