Карсон Венерианский - Эдгар Берроуз

При этих словах трое мужчин замерли на месте, и я понял, что с секретностью покончено. Я схватил Дуари за руку и мы продолжали идти к выходу из каньона. Теперь я мог обернуться. Льюла, Вайла и Элли шагали обратно к своим повелительницам, а три женщины направлялись к нам. Когда они увидели, что мы не подчинились их команде и продолжаем идти дальше, они начали громко кричать. Когда мы не обратили внимания и на крики, они пустились за нами трусцой. Тогда мы побежали. Я не сомневался, что мы опередим их, потому что они не были созданы для быстрого бега. Однако нам нужно было добраться до корабля намного быстрее, чем они, чтобы успеть отвязать найтовы до их появления.

Когда мы выбрались из Узкого Каньона, мы оказались на довольно ровной местности, которая постепенно повышалась в том направлении, куда мы бежали. Повсюду были разбросаны рощицы прекрасных деревьев, а где-то неподалеку нас ждали корабль и безопасность. И вдруг прямо напротив нас в паре сотен ярдов показались три сарбана.

4. Новая земля

Вид этих трех могучих зверей, преграждающих нам путь, был в высшей степени обескураживающим. Разумеется, у меня был пистолет, но лучи не всегда убивают мгновенно, так же как и пули, и даже если бы мне удалось их убить, задержка позволила бы женщинам догнать нас. Я слышал их крики и боялся, что их может услышать один из охотничьих отрядов. Все это вместе делало наше положение достаточно серьезным. К счастью, женщины еще не выбрались из Узкого Каньона, и я увидел способ увернуться и от них, и от сарбанов. Мы с Дуари были недалеко от рощицы, густая листва деревьев которой могла послужить прекрасным укрытием. Я подсадил Дуари на нижнюю ветку и сам взобрался следом за ней. Мы забрались повыше и стали ждать. Сквозь листву нам было видно, что происходит снаружи, а нас никто не мог заметить.

Три сарбана заметили нас и направились к рощице, но в этот момент женщины-воительницы выбежали из Узкого Каньона. Звери потеряли к нам всякий интерес и развернулись к женщинам. При виде сарбанов женщины замерли на месте. Они осматривались в поисках нас. Когда сарбаны направились в их сторону, женщины вернулись в Узкий Каньон. Звери последовали за ними. Как только они скрылись из виду, мы с Дуари спустились вниз и продолжили путь к кораблю.

Рев и вой сарбанов и крики женщин затихли в отдалении. Мы шли быстрым шагом, почти бежали, стремясь поскорее добраться до анотара. То, что несколько минут назад казалось катастрофой, обернулось нашим спасением, потому что теперь мы могли не опасаться погони из деревни. Теперь меня больше всего беспокоил корабль, и уверяю вас, что я вздохнул с облегчением, когда мы увидели его и обнаружили, что его никто не тронул.

Через пять минут мы уже были в воздухе, и приключение в Хоутомай ушло в прошлое. А оно чуть было не обернулось смертью для меня и жизнью в рабстве для Дуари! Если бы женщины-воительницы задержались на секунду — проверить, действительно ли я убит, сейчас все бы выглядело совершенно по-другому. Я всегда буду думать, что их прогнал прочь страх перед кораблем, незнакомой и опасной вещи. Дуари сказала, что они на пути в деревню много говорили о корабле, и было очевидно, что они обеспокоены, не будучи вполне уверены, что это — мертвый камень странной формы или какой-то неизвестный зверь, который может пуститься за ними в погоню.

У нас было о чем поговорить, пока я описывал круги в поисках добычи. Нужно было добыть еды, ведь я не ел два дня, а Дуари в качестве рабыни Бунд досталось только несколько жалких объедков. Дуари не отрываясь смотрела на меня и все время притрагивалась ко мне, чтобы убедиться, что я жив, до такой степени она была убеждена, что самар убили меня.

— Я бы не прожила долго, Карсон, если бы ты не забрал меня, — сказала она. — Считая тебя мертвым, я не хотела жить, уж во всяком случае, не в рабстве. Я только ждала возможности покончить с собой.

Я выследил стадо похожих на антилоп животных и убил добычу примерно так же, как и накануне. Но на сей раз Дуари бдительно следила за тем, что происходит вокруг, пока я разделывал тушу. Затем мы отправились на остров, где я останавливался с Льюлой, когда превращал себя в брюнета. На этот раз я совершил обратную процедуру, но не раньше, чем мы приготовили и съели изряднейшее количество жареного мяса. Мы снова были счастливы. Наши недавние неприятности уже казались далекими, так быстро человеческий дух восстанавливается от потрясений и прогоняет черное отчаяние в чистилище забвения.

Дуари была очень обеспокоена моими ранами и настояла на том, что сама промоет их. Разумеется, единственная опасность заключалась в занесении инфекции, а у нас не было никаких средств продезинфицировать их. Естественно, здесь было куда меньше опасности, чем на Земле, где перенаселение и развитие транспортных средств широко распространили зловредные бактерии и увеличили их число. Сыворотка долгожительства, которую ввел мне Данус вскоре после моего прибытия на Амтор, тоже давала мне значительный иммунитет. В общем, я не особенно беспокоился, но Дуари вела себя со мной, как молодая наседка с первым в своей жизни цыпленком. Дуари наконец поддалась естественным побуждениям и, признав, что любит меня, стала окружать объект своих чувств преданностью и заботой, которые поднимают любовь до самых чистых небесных высот.

Мы оба падали от усталости после всего пережитого, так что решили остаться на острове по крайней мере до следующего дня. Здесь не было ни людей, ни опасных зверей, и впервые за несколько месяцев мы могли совершенно расслабиться, не думая о грозящих нам опасностях. Это были самые великолепные двадцать четыре часа в моей жизни.

На следующий день мы с сожалением покинули наш островок и полетели на юг, вдоль долины Реки Смерти — к океану, куда, как мы знали, река должна была впадать. Но что это был за океан? Что лежало за ним? Куда нам отправиться во всем это обширном мире?

— Быть может, нам удастся найти где нибудь другой подходящий островок, — предложила Дуари, — и жить там всегда, вдвоем, только ты и я…

У меня не хватило духу сказать ей, что через несколько месяцев мы, вероятно, будем готовы зарезать друг друга.

Я был в затруднении. Мы не могли вернуться в Вепайю. Теперь я знал наверняка, что Дуари скорее умрет, чем расстанется со мной. Не было также сомнений в том, что Минтеп, ее отец, тотчас прикажет меня казнить, как только я попаду к нему в руки. Единственной причиной, по которой я собирался доставить Дуари обратно в Вепайю, было мое искренне убеждение, что, вне зависимости от того, что станется со мной, она будет счастливее в Вепайе. И уж конечно, там она будет в большей безопасности, чем скитаясь по этому дикому миру вместе с человеком, не имеющим родины. Но теперь я знал, что она не согласится со мной.