Ставка на тебя - Анастасия Ридд

– Сделаешь мне кофе? – склонив голову набок, мужчина оценивающим взглядом проходится по моей фигуре, скрытой его собственной рубашкой. – Только не растворимый. На верхней полке есть зерна для кофемашины. И от сэндвича я бы не отказался.

– Нет, – отвечаю коротко и смело встречаюсь с ним глазами.

– Почему? – уголок губ мужчины ползет вверх в ироничной усмешке.

– Разве вы взяли меня сюда в качестве кухарки? Или домработницы? – вопросительно приподнимаю брови.

– Ну, раз уж радовать меня прогулками в чем мать родила ты не собираешься, это стало бы приятным бонусом, Александра, – издевается Крестовский.

– Не в этой жизни, – вздернув подбородок, я встаю с места, намереваясь уйти, но мужчина останавливает меня легким прикосновением ладони к плечу.

– Я знаю, что ты делаешь, Александра.

От его прикосновения по всему телу от кончиков пальцев до корней волос проходит импульс, который концентрируется в животе. Тут уже не до бравады. Судорожно тяну воздух через рот и сдавленно произношу:

– Что именно?

– Пытаешься прощупать, насколько широки границы моего терпения, – поясняет Крестовский, пронзая меня взглядом синих глаз. – Я тебе этого не советую.

– Это угроза?

– Считай мои слова предупреждением, – поправляет он многозначительно.

Демонстративно веду плечом, сбрасывая его руку и быстро покидаю кухню, которая внезапно становится очень тесной для нас двоих.

Это не побег, убеждаю себя, через десять секунд обессиленно опускаясь на смятую кровать в спальне. Просто не хочу находиться рядом с Крестовским. И все же ощущаю странное сожаление. Ну, что мне стоило приготовить ему чертов сэндвич и кофе, в самом деле? Поработала бы кухаркой – и ладно. Этим можно было бы хоть как-то оправдать свое нахождение в этой квартире, а я снова беспечно бросила ему вызов. Накануне это закончилось для меня плачевно – что если сейчас, в ответ на мою дерзость, Крестовский изменит свои первоначальные намерения в отношении меня и решит сделать своей любовницей?

Глава 6

– У тебя есть загранпаспорт? – огорошивает меня вопросом Крестовский, когда я после душа выхожу из ванной комнаты.

– Конечно, есть, – невозмутимо отвечаю я, стараясь не показывать своего удивления. – Но если вы рассчитываете, что я с вами поеду за границу, то можете об этом забыть.

Крестовский даже бровью не ведет, с подчеркнутым спокойствием принимая мой очередной выпад. Сейчас даже кажется, что он его не расслышал – с таким интересом он изучает мое раскрасневшееся после душа лицо без намека на косметику и спадающие на плечи влажные волосы. Чувствую, как от его пристального внимания сердце совершает бешеный кульбит, а дыхание застревает в горле. Черт возьми, что за особенность у него такая – смущать меня, не прилагая к этому никаких усилий!

– Сколько тебе лет? – этим вопросом Крестовскому снова удается меня удивить. – В таком виде ты выглядишь совсем юной.

– К сожалению, за растление малолетних вас не посадят, – едва эта фраза срывается с моих губ, я готова откусить себе язык, но мужчину она, похоже, не обижает, напротив, даже веселит. Потому что после короткого замешательства, Крестовский вдруг откидывает голову и искренне смеется, словно я сказала какую-то крайне остроумную вещь.

– Красивая без макияжа, – произносит мягко, не переставая ощупывать взглядом мое лицо.

Я же… Тоже на нем подвисаю. Улыбка и смех совершенно преображают жесткое лицо: Крестовский кажется моложе, как-то ближе и доступнее, словно на миг спустился со своего трона и встал на один уровень с простыми смертными, вроде меня. Это, конечно, обманчивое впечатление, призванное ослабить мою оборону, но я все равно на него ведусь, сознательно отказываясь прислушиваться к доводам рассудка. Чувствую, как от взгляда синих глаз краска заливает щеки, а от комплимента, озвученного низким голосом с бархатистыми модуляциями, мой самоконтроль тает, как мороженное, забытое на солнце.

Черт возьми! Ну, нельзя так реагировать на мужчину, который на полном серьезе считает, что распоряжаться чьей-либо свободой – это в порядке вещей. Это все неправильно. И совершенно деструктивно. И чем быстрее я пойму, что нельзя мне вестись на природный магнетизм Стаса Крестовского – тем лучше для меня.

– Зачем вам мой паспорт? – сознательно меняю тему на более безопасную.

– Через неделю я еду в отпуск, – отвечает небрежно, подходя к гардеробу и вытаскивая оттуда брюки. – А поскольку даты совпадают с днями твоего добровольного заключения, поедешь со мной.

– Вовсе оно не добровольное! – вспыхиваю я, на эмоциях потуже завязывая пояс огромного халата, который хозяин квартиры выделил в мое пользование.

– Силой я тебя сюда не вез, – напоминает он, без всякого стеснения резко сдергивая с себя домашние шорты и следом неспешно натягивая штаны. – И даже сейчас дверь для тебя открыта.

Отвожу глаза к окну, ощущая, как на щеках проступает жгучий румянец. Похоже, у Крестовского совсем нет стыда и совести – переодевается при мне, словно это в порядке вещей. Демонстрирует свое крепкое тело… Нарочно так делает, что ли, чтобы смутить меня еще сильнее?

– Вы это говорите специально, потому что знаете, что я не могу позволить себе уйти! – сейчас почти ненавижу этого самоуверенного человека, который сознательно унижает меня.

– Не можешь или не хочешь? – уточняет он. – Не то, чтобы я был силен в психологии, но вряд ли тебе сейчас хочется находится рядом с мужем, который с такой легкостью проиграл тебя в рулетку.

– Вы… Вы… – задыхаюсь от возмущения, не в состоянии подобрать слова, чтобы описать то, как сильно я его презираю. – Вы просто отвратительный человек.

– Осторожнее, Александра. Я ведь могу решить показать тебе, насколько отвратительным могу быть, – его голос опускается до свистящего шепота. – Не советую тебе нагнетать. Тебе не понравится.

– Мне вы не нравитесь, – прямо встречаю взгляд синих глаз, не желая пасовать перед его разрушительной силой. – И все, что связано с вами тоже.

– Тем интереснее будут для нас ближайшие десять дней, – замечает он с мрачным смешком.

– Я с вами никуда не поеду!

– Откладывать свой отпуск из-за тебя я не стану.