Венецианец Марко Поло - Генри Харт

Когда истекал третий год их жизни в этом городе, судьба венецианцев изменилась самым непредвиденным образом. В Бухару прибыл посланник, ехавший с миссией от хана Хулагу к его брату — великому хану, властителю всех монголов, «жившему на краю земли, между восходом солнца и греческим (северо-восточным) ветром, по имени Хубилай-хан». Услышав, что в городе находятся два человека с дальнего Запада, посланник навестил их и весьма дивился странной наружности и манерам чужестранцев, а также их успехам в монгольском языке. Со своей стороны венецианцы сразу поняли, что если этим знакомством умело воспользоваться, то они, вероятно, смогут не только вырваться из Бухары и в конце концов добраться до Венеции, но и совершить по дороге кое-какие очень выгодные сделки. Торговать, всюду торговать — вот что прежде всего занимало умы братьев Поло.

Они стали добиваться расположения ханского посланника усерднейшим образом — тут и пиры, и подарки, и прямая лесть, — и вот уже последовало сердечное, даже настойчивое приглашение ехать вместе с посольством в столицу великого Хубилая. Им и их «слугам-христианам, которых они взяли с собою из Венеции», была обещана защита и безопасность в пути.

Любопытно, что, по утверждению Марко, посланник говорил им, будто бы «великий царь всех татар никогда не видел латинян, а видеть он очень желает». У нас есть достаточно свидетельств, которые гласят, что во время монгольского владычества в Китае из Европы ко двору великого хана шел поток путешественников и что приезд братьев Поло был отнюдь не необычным фактом. Монах Джованни Плано Карпини в 1245 году ездил в Каракорум и оставил нам описание своего двухгодичного путешествия. В 1253 году посланник французского короля Людовика IX Гильом Рубрук, тоже монах, посетил в Каракоруме хана Мункэ. Рубрук рассказывает, как он встретил в Каракоруме греческого рыцаря, а немного ниже пишет следующее:

…женщина из Меца, в Лотарингии, по имени Пакетта, находившаяся ранее в плену в Венгрии, разыскала нас и устроила нам пир, постаравшись из всех сил… живет она очень хорошо, ибо у нее есть молодой муж, русский, плотник, от которого у нее трое детей... Между прочим она сказала нам, что в Каракоруме есть золотых дел мастер по имени Гильом, родом из Парижа. Фамилия его Бюшье, отца его зовут Лоран Бюшье. Она заявила, что у него есть и брат, живет у Большого моста, зовут его Роже Бюшье.

В следующей главе монах Гильом описывает огромное серебряное дерево с серебряными львами, изрыгающими струю кобыльего молока, — дерево это смастерил для великого хана Бюшье. У дерева были ветви, листья, плоды — все из серебра, — а наверху ангел с трубой и четыре позолоченных змея, обвивающих дерево: из их пастей в чаши лилось четыре сорта крепких напитков.

Эти и множество других свидетельств говорят, что в середине XIII века европейцы в монгольской столице были совсем не диковиной. Нельзя поэтому согласиться с утверждением Марко о том, что хан Хубилай никогда не видал «латинян». Марко, возможно, считал, что так и было, и это делает его рассказ интереснее.

Братьям Поло не терпелось как можно скорей выехать из Бухары, где они жили по необходимости. Хорошо зная, что западный путь на родину все еще отрезан, они собрали все свое мужество и, «положившись на волю божию», пустились в далекое путешествие на Восток. Дорога их шла через неведомые степи и реки, пустыни и горы — к столице великого хана Хубилая, чей дед Чингис сделал слово «монгол» символом смерти и разрушения для всего Запада. Им предстояло оказаться лицом к лицу с тем властелином Азии, перед хмурым взглядом которого трепетали все, имя которого, произносимое шепотом, наводило страх на всю Европу — от папы и императора на троне до бедного хлебопашца на ниве.

В предисловии к книге Иеремии Кэртина «Монголы» Теодор Рузвельт удачно сказал, что удивительнейшим и важнейшим событием XIII века было возвышение Чингис-хана и расширение монгольской державы от Желтого моря до Адриатики и Персидского залива: «Этого никто не предвидел и не предчувствовал — это было для всего мира столь же неожиданно, как и возвышение арабской державы за шесть столетий до монголов».

Впервые в истории монголы появились как неведомый народ, живущий к югу и востоку от озера Байкал. Это были кочевники, вместе со своими стадами они бродили в поисках подножного корма, охотились и воевали, хладнокровно и ловко крали скот и женщин. Зная лишь один закон — закон сильного — и признавая лишь власть своих племенных вождей, монголы без устали носились по равнинам Северной и Центральной Азии и стране Гоби.

Жизнь Темучина, известного всему миру под именем Чингис-хана, была темой многих книг, и здесь нет нужды писать об этом вновь. Достаточно будет дать краткий очерк его походов и рассказать о том влиянии, которое они оказали на трансазиатскую торговлю. Темучин родился приблизительно в 1162 году. Его отец Есугэй умер, когда будущий завоеватель был еще мальчиком. Власть над родом Есугэя перешла к другой, враждебной ему группе. Туда сразу же устремилось много бывших сторонников Есугэя. Оэлун, вдова Есугэя, погналась за ними и силой возвратила их; благодаря своей железной воле она не дала роду распасться и обессилеть, пока сын ее не вырос.

Юный Темучин, отважный и жестокий не по летам, завоевал уважение и восхищение своего народа, выступая бесстрашным предводителем в налетах на соседей. Много монгольских племен присоединилось к нему, и подвластный ему союз племен становился все могущественнее. Темучин напал на самых сильных своих соседей, найманов, не устоявших перед непобедимым полководцем. Вследствие этой победы поспешили ему подчиниться и стать под его знамя и другие племена. В 1206 году на съезде вождей племен он был единодушно провозглашен Чингисханом, «Властителем Вселенной»[13]. Новоизбранный монарх незамедлительно прекратил выплату дани, которую монголы веками платили сначала правительству Ляо[14], а потом правительству Цзинь[15]. Цзиньский император направил к нему посла с требованием выплатить дань без задержки. Властитель монголов ответил презрительным плевком в сторону юга, где жили Цзини. Это означало войну.

Чингис-хан выступил в поход и победил. В 1215 году большинство цзиньских городов было в руках хана. Описывая захват городов, летописец того времени вновь и вновь коротко замечает: «Монгол убивал всех». Это значит, что уничтожался и гарнизон и по меньшей мере три четверти населения. Зажатые между Сунами[16] с юга и победоносными монголами с севера, Цзини были разгромлены наголову. Заканчивать поход на Дальнем Востоке Чингис-хан предоставил помощникам, а сам в 1223 году обратился к Западу.