Перекресток волков - Ольга Белоусова

Он сел рядом с Андреем, оглянулся, поискал что-то глазами в темноте окна. Я знал, там не было ничего, кроме желтого диска почти полной еще луны. Он разломил надвое кусок хлеба, посыпал его солью и спокойно заметил:

— Ты будешь спать в моей комнате. Ты ведь остаешься, Ной?

Я посмотрел на Киса.

— Должен заранее предупредить: от меня будет мало проку, во всяком случае, по началу. Я люблю гулять по ночам, не учусь, не работаю, совсем не умею готовить и…

— Ты остаешься, Ной?

— Остаюсь.

По сути дела, мне просто некуда было больше идти.

Они были странными. Они приняли меня легко и дружелюбно, как будто каждый день подбирали на улице оборванных грязных мальчишек. А ведь это был не поселок, а город, и я хорошо помнил бродяг, пытавшихся согреться на колодезных люках, и людей, равнодушно проходивших мимо.

Они дали мне пищу, одежду и крышу над головой. Ничего не спрашивали, предпочитая не совать нос туда, куда не просят. Мало рассказывали о себе. Но постепенно я узнавал их все лучше — запахи, привычки, занятия. Они были разными и одинаковыми. Они устраивали шумные вечеринки без повода, заигрывали с девушками на улицах, рассказывали дурацкие анекдоты, тайком друг от друга читали порножурналы и ругались из-за очереди на компьютер. Если возникала проблема, они решали ее каждый по-своему. И они спорили до хрипоты, до кулаков, отстаивая собственное мнение. Но когда беда подступала к кому-то из них, они смыкали оборону и бились насмерть, защищая друг друга, как мать-волчица защищает своих волчат. Их суждения о жизни были уверенными, а принципы — твердыми. И вместе с тем они умели жить каждой отпущенной им минутой нового дня.

И еще они много работали, стараясь удержаться на плаву в мире, которому были не нужны. Правда, большинство их дел носило не совсем законный характер, но, если откровенно, кого из нас это волновало?

Я привыкал к ним медленно. Непохожие на меня люди, которые не стали мне друзьями. Нет, это была не дружба. Это было нечто иное, более сложное и емкое. Семья, возможно? Сами того не зная, они приручили меня, как давным-давно человек приручил лесного волка. Я был благодарен им. За что? Просто за то, что они были. Мне повезло, что я встретил их.

Я повернул ключ. Тихо щелкнул замок, на меня повеяло дыханием вечернего дома. Я жил здесь третий день и только начинал осваиваться с привычками его хозяев.

Киса еще не было, он почти всегда возвращался за полночь. В зале о чем-то невнятно спорили Андрей с Маратом.

— Ты мухлевал! Привет, Ной!

— Привет, Ной! Сам ты мухлевал! Играть сначала научись!

Я скинул куртку, заглянул в зал.

— Привет… А как вы догадались, что это я?

— А чего тут догадываться? — засмеялся Андрей. — Если бы это был Кис, мы бы его мат еще из-за двери услышали… Сдавай по-новой, Марат!

— Мат?

— Кис всегда ругается, если мы долго не ложимся, — пояснил Марат. Он смешал карты и вопросительно посмотрел в мою сторону. — В покер будешь?

— Нет, спасибо… Я устал, спать лучше пойду.

Я просто не умел играть в карты.

— Угу-угу… — покивал головой Андрей. — И пацана заодно уложи, а то Кис и вправду ругаться будет. Этому-то младенцу уже давно в кроватку пора!

Я двинулся дальше по коридору. Основной моей проблемой стало незнание и половины из того, что полагалось знать нормальному пятнадцатилетнему парню. Я не разбирался в машинах, почти не разбирался в огнестрельном оружии, не умел пользоваться микроволновкой и компьютером. Я много чего не умел. Мне требовалось время, чтобы научиться, и я медленно познавал обычную человеческую жизнь. Я был талантливым учеником.

Из нашей с Крохой комнаты доносились перебор гитары и слова какой-то глупой молитвы, отдаленно напоминающей песню: «Господи, дай же ты каждому, чего у него нет…»

— Что-что?

— Ну я же и говорю — глупость. Нельзя осчастливить всех. Ни одному богу это не под силу.

Кроха… Да, Кроха… мальчик с умными глазами, феноменальной памятью, звонким голосом и способностью предугадывать недалекое будущее. Всеобщий любимец десяти лет от роду.

Кроха… Он часто болел, в перерывах между странными приступами головных болей учил уроки, играл на гитаре и хорошо пел. Иногда мне казалось, что Кроха копается в моей голове. Я не боялся. Отец научил меня закрываться от чужих мыслей. Только вот я никогда не думал, что придется закрываться от людей. Даже любопытно было, что он там находил?

— Положи гитару, — велел я Крохе, закрывая за собой дверь в комнату. — Спать пора.

Стены здесь были выкрашены в бледно-голубой цвет. Занавески на окне в тон. Уличный фонарь не горел (не без моей помощи), и поэтому мерцание звезд на потолке почти не раздражало глаза. Моя комната в поселке была значительно меньше, и я тоже делил ее с братом.

Гитара обиженно звякнула, не очень аккуратно коснувшись пола.

— Ты сегодня какой-то взъерошенный, — заметил Кроха. — У тебя что-то случилось?

Мне понадобилось два дня, чтобы выследить Лео и его приятеля, и четыре минуты, чтобы популярно, в доступной даже для слабоумных форме изложить собственный взгляд на поджоги чужих домов.

— Нет, — я достал из кармана пачку денег и протянул их Крохе. — Скажи, малыш, это много?

— Ого, — присвистнул он, осторожно рассматривая купюры. — Много… А откуда у тебя?..

Я не ответил. Стянул с себя штаны и футболку, любезно подаренные мне Кисом, и щелкнул выключателем, гася свет. Кроха положил деньги на край стола и юркнул под толстое одеяло.

— Ты на работу устроился?

Деньги я нашел в куртке Лео. И рассудил, что после смерти они ему вряд ли понадобятся.

— Нет, — честно ответил я.

— Тогда откуда деньги?

— Спи, — я проигнорировал его вопрос. — Завтра после школы пойдешь показывать мне, где у вас можно взять хорошую одежду.

— Что-что?

Я вытянулся на своей кровати, глубоко вздохнул. Я испытывал чувство совершенного удовлетворения, предвкушая поход по магазинам. Не то чтобы я был брезглив, просто очень хотелось носить вещи подходящего размера и любимого цвета.

— Мне нужны куртка, ботинки, джинсы, свитер и пара футболок.

— Как это — «взять»?

— О господи! Купить! Да, и еще мне нужна зубная щетка! Хор-рошая зубная щетка…

— А-а… А я уже подумал… — Кроха нервно поелозил под одеялом, устраиваясь поудобнее, и недовольно заметил: — Ты выключил свет.

— Да.

— Я хотел почитать.

— Завтра.

— Я не усну без книжки.

Это было что-то новенькое.

— Вчера же уснул.

— Вчера у меня болела голова.

— А-а-а…

— Ной, я серьезно! Я не смогу уснуть!

Я протянул руку в его сторону.

— Дай сюда.

— Чего?

— Дай сюда книгу.

— Зачем?

— Хочу посмотреть, что ты читаешь.

— Ты не увидишь в темноте.

— Кроха, не спорь со мной. Просто дай книгу, ладно?

Он наконец послушался. Вообще-то, его упрямством можно было бы лес рубить.

— Сказки!?

— А что?

— Ты читаешь сказки!? В твоем возрасте дети уже выбирают литературу посерьезней!

Кроха обиженно засопел.

— Я люблю сказки. И что из того? Ты разрешишь мне почитать? Иначе я не засну, правда. Я потом сразу выключу свет.

— Нет, — я полистал потертые страницы. С одной из них на меня смотрел большой серый волк. — Но если хочешь, я сам расскажу тебе сказку.

— А про что?

— Про волка…

— …и Красную Шапочку? Я ее уже знаю.

— Нет, не эту, малыш. Уверен, такой сказки ты еще не слышал.

— Да? Тогда рассказывай, — согласился он.

Я немного помолчал, собираясь с мыслями. Эту сказку у нас любили рассказывать детям. Считалось, что в ней есть большая доля правды. Не знаю. В реальности все сказки выглядят значительно страшнее. Если они вообще бывают, эти самые сказки…

— Давно это было… Давно и не здесь… Там, где небо вишневое, а звезды размером с ладонь, в одной маленькой деревушке на окраине Леса жили-были муж с женой. И не было у них детей. А женщине очень хотелось иметь в доме помощницу. Собрался однажды муж на охоту, а жена попросила: «Встретишь сироту, приведи к нам. Все не пустой дом будет». С тем и пошел муж в Лес. Только охота неудачная выдалась, всего-то одного тетерева и подстрелил. Устал охотник, присел поддеревом отдохнуть. Смотрит, из кустов волк выходит. Сам большой, шерсть белая, зубы острые, а в зубах ребенок. Испугался охотник. А волк положил ребенка на землю и говорит: «Ничейный это мальчик, без семьи остался. Хочешь — забирай себе, помощником будет». И ушел. Но как только охотник взял мальчика на руки, ребенок заплакал. И тогда зазвучала в тишине музыка, похожая на сладкий сон. Мальчик, услышав ее, успокоился.

Охотник принес ребенка домой. Жена-то хотела дочку, а получила сына. Но, как говорится, не гоже найденному коню в зубы заглядывать. Мальчика назвали Ами, что значило — Подаренный Волком. Среди своих сверстников он был самым сильными самым смелым. В доме — помощник, в поле работник. Ничего не боится, ни от какой работы не отказывается. Только нет-нет, да на Лес с тоской посмотрит, точно Зов его слышит. Так шестнадцать лет прошло… В мире, где небо вишневое, время летит незаметно…