Прозрение - Михаил Бурцев

На следующий день А. И. Запорожец поставил перед нами новую задачу: в предельно короткий срок подготовить специальный доклад о Германии и вермахте.

- Учтите, - сказал он, - доклад должен быть абсолютно объективным: ничего не приукрашивать и ничего не скрывать.

Уловив недоумение в моем взгляде, армейский комиссар 2 ранга поспешил разъяснить, что на расширенном заседании Главного Военного совета Красной Армии, состоявшемся недавно, были решительно осуждены ошибочные мнения, будто в случае войны нас ожидают легкие победы. А. И. Запорожец снова напомнил, что Центральный Комитет партии требует усилить воспитание личного состава в духе высокой бдительности и боевой готовности.

С докладом нас торопили. Мы работали, не зная отдыха. При обсуждении доклада в нашем отделе некоторые его положения вызывали сомнения, вокруг них возникали жаркие дискуссии. Требовалось какое-то время, чтобы, получив новые и более достоверные данные, либо подкрепить, либо опровергнуть спорные положения. Но временем мы уже не располагали. Армейский комиссар 2 ранга, ознакомившись с докладом, решил вынести его на собрание работников Главного управления политической пропаганды с участием представителей управлений Наркомата обороны.

Нет, наверное, необходимости сейчас раскрывать содержание доклада. Позволю себе, однако, упомянуть, что в нем прямо говорилось о "чрезвычайной- морально-политической подготовке гитлеровской армий к войне". Немецкая армия оценивалась нами как сильная, хорошо организованная, высоко дисциплинированная, отлично вооруженная{21}. Вместе с тем мы отмечали, что хвастливые утверждения фашистских лидеров о ее непобедимости - это плод зазнайства и головокружения от успехов, поскольку она еще не встретила по-настоящему серьезного, духовно вооруженного противника. Вермахт, несомненно, сильно заражен фашистской идеологией. Нельзя преувеличивать антивоенные настроения в нем, недооценивать качества вымуштрованного немецкого солдата, его механическое, беспрекословное подчинение приказам. Однако наш доклад содержал и некоторые необоснованные положения, отражавшие противоречия тех дней. Так, мы полагали, что "нам не трудно будет доказать немцам захватнический, реакционный характер войны против СССР". В действительности, это оказалось делом нелегким - перед нами было целое поколение немцев, обработанное и развращенное фашизмом.

Доклад на собрании не вызвал возражений, через несколько дней он был разослан в политорганы Красной Армии в качестве пропагандистского материала. А мы продолжали накапливать все новые и новые данные, которые свидетельствовали, что обстановка накаляется.

13 июня всем составом отдела мы были в Центральном парке культуры и отдыха имени А. М. Горького - осматривали выставку плакатов времен гражданской войны. Переходя от плаката к плакату, оживленно обменивались мнениями." Из репродуктора, установленного в парке, плавно лилась мелодия Чайковского. Но вот она неожиданно оборвалась. И тут же послышался голос диктора. Он читал Заявление ТАСС, опровергавшее слухи о близости войны между СССР и Германией.

Вернувшись в отдел и обсудив со всех, как нам казалось, сторон это опровержение, мы сошлись на том, что оно, скорее всего, вызвано какой-то новой провокацией фашистской Германии и преследует цель вызвать Гитлера на публичный ответ. Однако ответа так и не последовало. Гитлер молчал. Заявление ТАСС даже не было опубликовано в Германии. Симптоматичный признак! Однако ситуация такова, что всякая антигерманская акция, внутриили внешнеполитическая, неизбежно спровоцировала бы Гитлера на войну, ибо видимого предлога, то есть открытого нарушения условий Договора 1939 года о ненападении, со стороны Германии не было. И все же дислокация немецких дивизий вдоль советских границ и будто бы случайные нарушения их не оставляли места для иллюзий. Тучи действительно сгущались над нашей страной - гроза была неминуема...

Глава вторая.

Начало

Первый день, первая листовка

В шестом часу у заместителя начальника Главного управления политической пропаганды РККА корпусного комиссара Ф. Ф. Кузнецова собрались руководители управлений и отделов - хмурые, невыспавшиеся... Поглощенный своими мыслями, Ф. Ф. Кузнецов обвел взглядом всех присутствующих, поднялся из-за стола.

- Получено сообщение из приграничных округов, - сказал он. - Немецкие войска без предупреждения на многих участках перешли границу. Их авиация бомбит города... Нарком обороны отдал приказ отбить вооруженное нападение фашистов, прогнать их с нашей земли, но границу не переходить...

"Второй Халхин-Гол? - подумал я. - Ведь и тогда был приказ: врага окружить и разбить, но границу не переходить..." Но в памяти ожили сообщения иностранной печати о критической обстановке на советской границе: "Имели место вооруженные столкновения немецких и советских войск..." Еще вчера, знакомясь с обзором иностранной печати, я подумал: "Ложь, провокация..." А сейчас...

- Приказываю, - донесся до меня хрипловатый басок Ф. Ф. Кузнецова, немедленно приступить к перестройке работы в соответствии с планом... Подготовьте проекты указаний управлениям политпропаганды округов, продумайте новую расстановку аппарата, наметьте людей для срочного выезда в войска... Подготовьте необходимую пропагандистскую литературу... Корпусной комиссар дал конкретные поручения, которые не оставляли сомнений, что гроза уже разразилась, и напоследок сказал: - Ждите официального правительственного заявления.

Я поспешил в отдел. Первым делом включил радиоприемник, послал машину за сотрудниками. Вспомнился пограничный Слуцк: как-то теперь там? Всего две недели назад я был в Слуцке, помогал отделу политической пропаганды армии разработать план мероприятий на случай чрезвычайных обстоятельств. И вот уже эти обстоятельства стали фактом.

Один за другим приходили политработники, поднятые по тревоге. Мы с Самойловым уединились и не сговариваясь повели речь об одном и том же - о реорганизации отдела. Мнения совпали - создать два пропагандистских отделения. Ведущее - по Германии, включающее также инструкторов по странам - ее союзникам; второе - по работе среди населения оккупированных гитлеровцами стран: Польши, Югославии, Чехословакии... Не разошлись мы и относительно того, кого поставить начальниками: батальонный комиссар И. С. Брагинский, хорошо владеющий немецким, а также знающий некоторые другие языки, возглавит первое отделение, а батальонный комиссар С. А. Лесневский, знаток Польши, да и других славянских стран, - второе.

В полдень мы молча, с глубоким вниманием слушали по радио Заявление Советского правительства. О вероломном нападении фашистской Германии теперь узнала вся страна.