Воспоминания Главного конструктора танков - Леонид Карцев

На это мое высказывание Александр Максимович прореагировал следующим образом:

«Товарищ Карцев, вы теперь возглавляете головное конструкторское бюро, отвечаете за конструкцию танка в целом. Нас не интересует, кто и что вам поставляет, мы будем требовать только с вас». После этого я подобных высказываний никогда не делал, и сам стал решать вопросы с поставщиками и разработчиками комплектующих изделий. Этот принцип прочно вошел в мой характер, и я с благодарностью вспоминаю А.М. Сыча, внушившего мне веру в свои силы.

И теперь, после многих лет следования этому принципу мне кажутся странными выступления по телевидению или в прессе некоторых главных конструкторов машин, радиотехнических изделий и другой продукции, когда они, снимая с себя ответственность за их конструкторское несовершенство, ссылаются на смежников. Я это объясняю тем, что эти специалисты не доросли до уровня настоящих главных конструкторов. Видимо, у них не было таких учителей, как генерал Александр Максимович Сыч.

Бывали и курьезные случаи, связанные с работой комиссии по утверждению техдокументации. На одном из заседаний работники ГБТУ зачитали перечень оборудования и инструментов, имеющихся на тяжелом танке Т-10, и предложили комплектовать этим же ЗИПом (запасные части, инструмент, принадлежность) и танки Т-54. Перечень состоял из 31 наименования. Мы, конструкторы, это предложение встретили в штыки, аргументируя тем, что танков Т-10 выпускается в год в тридцать раз меньше, чем Т-54. Все позиции перечня «отбили», кроме одной – кувалды, так как веских возражений у нас не нашлось. Дело было в том, что кувалда среднего танка весила на килограмм больше, чем у тяжелого. Случилось это потому, что кувалда танка Т-10 имела более изящную рукоятку.

По прошествии полугода после введения новой кувалды на завод на мое имя из Белоруссии приходит посылка. Внутри лежала новая кувалда с поломанной ручкой... Оказалось, что эту посылку прислал мой товарищ по академии Миша Гампель, который в то время был заместителем командира танкового полка по технической части в Белорусском военном округе. В письме он стыдил меня за это новшество и сообщал, что в войсках штатной кувалдой на танке Т-10 не пользуются, а предпочитают кувалду со средних танков. Пришлось срочно вводить старую кувалду, а для повышения прочности рукоятки, в порядке подстраховки, усиливать ее металлической окантовкой у основания.

Александра Максимовича Сыча на Уралвагонзаводе знали все руководители отделов и цехов и часто обращались к нему с просьбой найти истину в спорах со мной или руководителем военной приемки завода. Былу нас на заводе заядлый рационализатор – начальник сдаточного цеха Леонид Харитонович Пискунов. Все или почти все его предложения сводились к уменьшению трудоемкости сдаточных операций и получению за это денежных вознаграждений. Долго он носился с идеей красить корпус танка внутри целиком серой краской. В серийных же корпусах серой краской окрашивалось только днище, а борта, нос и моторная перегородка красилась белой эмалью. По ней красной краской делались некоторые указания и обозначения. Я был категорически против предложения Пискунова. На одном из заседаний комиссии последний все же уговорил А.М. Сыча на десяти танках окрасить внутренности корпусов в серый цвет и отправить их в войска. Попали эти танки в Западную группу войск. Командование доложило тогдашнему министру обороны маршалу Г.К. Жукову, что в партии поступивших с завода танков есть десять, у которых корпуса внутри покрашены почему-то серой краской. Маршал написал на докладе резолюцию: «Командующему Сухопутными войсками. Прошу назвать виновных». К счастью, это дело как-то замяли, и все отделались легким испугом.

Тот же Пискунов как-то сумел уговорить А.М. Сыча уменьшить размеры танкового брезента. При укрытии таким «укороченным» брезентом стали видны ходовая часть и днище танка. Когда укрытые новыми чехлами танки стали перевозить по железной дороге, соответствующие органы усмотрели нарушение секретности и потребовали ввести старый чехол. Сколько я после этого услышал упреков от технологов и снабженцев, так как им снова пришлось увеличивать нормативы на материал, переутверждать фонды и срочно доставлять брезентовую ткань на завод. Правда, это не помешало Пискунову уже получить вознаграждение, которое по существующим тогда законам отобрать никто не имел права...

Новый танк («объект 140»)

Будучи в конце 1953 г. командированным в Москву и зайдя в ГБТУ, я узнал у своих бывших однокурсников по академии о том, что готовится проект постановления ЦК КПСС и Совета Министров СССР о разработке в Харькове нового среднего танка и что для него предполагается создать двигатель совершенно новой конструкции мощностью 580 л.с. Товарищи показали мне тактико-технические требования на этот танк. Они ничего сверхъестественного собой не представляли и сводились, по сути, к тому, чтобы повысить огневую мощь, защиту и маневренность примерно на 10% по сравнению с танком Т-54. При этом сохранялся вес последнего – 36 т.

Возвращаясь домой, в поезде я не переставал думать о том, что новый танк с такими характеристиками можно реализовать с существующим на танке Т-54 двигателем типа В-2, форсировав его за счет увеличения подачи топлива с 520 до 580 л.с. При докладе директору завода о поездке я рассказал ему услышанное о новом танке, при этом высказал мысль о том, что и нам не мешало бы включиться в данную работу. Это необходимо было сделать, в частности, и для того, чтобы предотвратить намечающуюся тенденцию текучести кадров. Многие из работников КБ, пришедшие на Вагонку из Харькова во время войны, всеми силами старались вернуться на родную Украину. Одним из серьезных мотивов было отсутствие перспектив в работе. Директор ответил: «Согласен, пиши письмо в Москву». Отправили письмо. Сначала наше предложение было встречено в штыки (особенно негативно реагировало ГБТУ, которое всегда делало главную ставку на А.А. Морозова), но потом нас все-таки включили в это постановление, в основном по настоянию Ю.Е. Максарева, со вниманием относившегося ко всем предложениям И.В. Окунева.

Конечно, наше предложение выглядело (да и было фактически) несколько авантюрным, ребяческим, так как конструкторских сил и производственных мощностей у нас было, мягко говоря, маловато, да и необходимого задела «на бумаге» по этому танку у нас не имелось. С другой стороны, как показала жизнь, нам это было выгодно политически. Все увидели, что мы не хотим быть «серыми лошадками» и намерены бороться. Кроме того, под постановление ЦК и Совмина нам легче было требовать увеличения штатов, привлечения большого числа молодых специалистов, ускорения строительства новой экспериментальной базы и т.д. На этой работе могли быстрее освоить профессию конструкторов и исследователей молодые специалисты.