Убитая жизнь (СИ) - Филатов Валерий

— Что, Татьяна Сергеевна?! — встрепенулась горничная, грациозно опуская ноги на пол и откладывая книгу.

— Я есть хочу, — сипло прошептала Таня надорванным горлом. — И который час?

— Полвторого ночи. Я принесу сейчас бульон. Я мигом…

Валерия сорвалась с места, но Таня остановила её вялым взмахом ладони.

— И Евгения позовите.

— Евгения нет. Он ушел домой, — остановилась горничная. — Придет утром, в восемь. Вас отвести в туалет?

Таня отрицательно помотала головой.

— Нет. В туалет не надо. Просто… хочу его увидеть. Ладно, несите бульон…

Таня упала на подушки, тяжело дыша. Господи, и что же она такое выпила, что валяется как разбитое корыто?!

Валерия вскоре принесла чашку с теплым куриным бульоном. Помогла хозяйке опереться спиной на подушки. И когда Таня уже допивала остатки, вдруг вошёл он.

— Валер, что случилось?!

Таня вздрогнула — как же этот человек бесшумно двигался. Хоть бы потопал для приличия. Вдруг женщина не одета!

— Ничего не случилось, — ответила горничная с заметной ревностью. — Татьяна Сергеевна захотела вас увидеть.

— О, так мы приходим в себя! — Евгений встал на колени около кровати. Тыльной стороной ладони прикоснулся к Таниным щекам и ко лбу. Убрал с её глаза упавшую прядь.

— Валерия, выйдите, — моргнула Таня.

Горничная без слов ушла, прикрыв дверь в спальню. Евгений проводил её заинтересованным взглядом. Это Таню слегка разозлило.

— Вы пришли. Зачем?

— Лера сказала, что вы хотели меня видеть. Я пришёл, — улыбнулся он. Не ехидно, а даже с нежностью. — Вы меня увидели. Теперь мне можно уйти?

— Вы издеваетесь?! — засипела Таня рассерженно. — И почему вы тут раскомандовались?!

— Я мог этого и не делать, — морщинки побежали от уголков глаз. — Майя бы вызвала скорую, а потом весь город бы узнал, что Татьяна Сергеевна лежит в больнице с алкогольным отравлением. Что она напилась без повода, как свинья, облевала спальню и скакала по ней в одних труселях. Так лучше?! А ещё, представляете, кто-нибудь бы выложил в инстаграмм видео с вашими выкрутасами.

— Это моя жизнь! Я бы разрулила…

Он недоуменно развел руки.

— Ну, простите. Давайте я напою вас заново?

Она отвернулась.

— Убирайтесь!

Он поднялся и быстро вышел. Таня не успела даже голову повернуть. На осторожный стук в дверь Таня сипло закричала:

— Все убирайтесь!

Таня проснулась утром и не увидела рядом с кроватью стул и горничную в нём. Зеркало в огромном шкафу, белоснежный ворс шерстяного паласа… Будто ничего и не было. Только слабость внутри тела и легкое головокружение. И в горле все ещё неприятно першило.

Медленно встав с кровати, Таня обнаружила на себе простую хлопковую сорочку и брезгливо сморщилась. У неё не было таких вещей, и она предпочитала спать в одних трусах или полностью раздетой.

Значит, её пьянка в одиночестве не кошмарный сон, хотя и помнила она тот вечер смутно. Господи, и какие теперь слухи будут гулять по городу? В этой «деревне» ничего не утаишь!

Таня скинула сорочку на пол и надела толстый махровый халат, но, подумав, решила принять душ и, вообще, привести себя в порядок — причесаться, накраситься и одеться. А потом и позавтракать.

Она долго стояла под упругими струями теплой воды, смывая вместе с дорогим гелем для душа неприятные ощущения прошедших дней. Потом тщательно уложила волосы и упаковала «прелести» в новый комплект персикового цвета. Макияж наводить не хотелось, и Таня только подкрасила ресницы и замазала темные пятна под глазами. Тонкие телесные колготки и простое приталенное, но укороченное домашнее платье завершили образ. Тапочки не подходили к нему, и пришлось обуть туфли на каблуке.

Покачиваясь на каблуках, Таня вышла из спальни. Ноги не чувствовали пока былой силы и она пожалела, что решила показать такую волевую и самоуверенную хозяйку. Лучше бы в тапочках…

У неё не было каких-либо приспособлений для вызова прислуги, обычно Таня громогласно объявляла о своих желаниях Майе Николаевне, и та тут же прибегала на её зов. Управляющая сидела на кухне первого этажа постоянно, и если нужно, то вызывала горничную или рабочего по телефону.

Стук каблуков на втором этаже, видимо, привлёк внимание Майи Николаевны, и Таня ещё не успела дойти до лестницы, как управляющая быстро поднялась.

— Доброе утро. Как вы себя чувствуете, Татьяна Сергеевна?

— Если честно, то отвратительно, — сморщилась хозяйка, сбрасывая туфли и хватаясь за поручень. — Голова кружиться и хочется есть.

Вездесущая Валерия уже подносила тапочки. Таня бросила на неё взгляд полный эгоистичной неприязни. Горничная выглядела изящно в приталенном трикотажном платье.

— Переоденьтесь в форменный халат, — процедила сквозь зубы Таня, погружая ступни ног в мягкие тапочки.

Поддерживаемая Майей Николаевной, она прошла на кухню, обессиленно упала на стул.

В доме не готовили, Таня предпочитала заказывать еду в ресторане, который обслуживала её фирма. Готовые завтраки, обеды и ужины привозил курьер, а чай или кофе управляющая готовила в универсальной кухонной машине.

В это утро перед Таней стояла тарелочка с какой-то жидкой кашей и маленькие тонкие тосты с маслом. И в стакан был налит не фруктовый фреш, а что-то непрозрачно молочного цвета.

— Что это?! — Таня осторожно понюхала размазню.

— Это готовил Евгений специально для вас, Татьяна Сергеевна, — управляющая стояла рядом, сложив ладони на животе. — По рекомендации врача.

— Вы вызывали врача?!

— Евгений вызывал…

— А вы что делали?! — Таня наливалась гневом. Имя Евгений уже мелькало в каждом ответе.

— Мы с Валерией держали вас над унитазом, Татьяна Сергеевна. И, поверьте, это было непросто.

— Хм, — Таня сжала губы. — И кто этот врач? Какой-нибудь болван из местной поликлиники?!

Управляющая дернула подбородком.

— Светило наркологической медицины из Москвы. Очень обаятельный кандидат наук. Не молод. Прибыл на спецмашине.

Таня хмыкнула и интуитивно зачерпнула кашу из тарелки. Попробовала. Боже! Как вкусно и приятно. Теплая еда, как родная, скатилась по пищеводу в желудок, мягко обволакивая стенки больного органа. Сопя, Таня вычерпала тарелку до дна, не заметив.

Жидкость в стакане на вкус была легкой, невесомой, чуть сладко-соленой с тонким ароматом сливок.

— Присядьте, Майя Николаевна, — приказала Таня, чувствуя, как наливается энергией тело и разум. — И расскажите, почему в моём доме оказался этот рабочий…

Управляющая присела на стул.

— Вы же сами распорядились насчёт рабочего. Сказали, что пусть будет хоть лысый чёрт, — Майя Николаевна смело смотрела хозяйке в глаза. — Я попросила Евгения помочь нам. Он согласился работать у нас, пока мы не найдём другого. Вознаграждение за его работу в полтора раза меньше, чем вы ему предложили, и у него были условия, на которые я согласилась.

— Условия?!

— Да. Он не может находиться в усадьбе полные сутки. Начало его рабочего дня в восемь утра, с двенадцати до часу — обед, и заканчивает он работу в пять вечера. Уходит домой. На предприятии где он работает, взял отпуск за свой счёт. Замечу, на два месяца.

Таня попыталась сообразить, о чём говорит управляющая, но мысли шевелились с трудом. Такого… странного человека, как слесарь Евгений, она видела впервые. Ей не верилось, что какой-то провинциальный разнорабочий из управляющей компании вот так, запросто, вызывает из столицы светилу медицины, ловко чинит краны и трубы в подвале, командует людьми и разбирается в тонкостях делопроизводства налоговиков. Кроме этого, ещё и готовит завтрак, пролетающий в организм на «ура». Ко всему прочему, обладает дьявольской харизмой мужика, от взгляда которого, женщины стараются быть женщинами. Даже Майя Николаевна подкрасила ресницы и губы, хотя за десять лет Таня и не помнила, чтобы она пользовалась косметикой. Про Валерию и говорить нечего — какое-то превращение задрипанной бабы в изящную красотку.