Уродина - Скотт Вестерфельд

– А ты и не трясешься.

– Еще как трясусь. Я должна тебе кое-что сказать. В ту ночь, когда мы с тобой встретились, я, можно сказать, дала клятву своему другу Перису, что больше никогда не буду так сильно рисковать. Ну, чтобы не попасть в большую беду, а то ведь, знаешь, они могут совсем рассвирепеть.

– Да кому какое дело, если и рассвирепеют? Тебе уже почти шестнадцать.

– А если они рассвирепеют так сильно, что не станут делать меня красивой?

Шэй перестала пританцовывать.

– Я про такое ни разу не слышала.

– Я тоже вроде бы. Но может быть, нам просто не говорили. Как бы то ни было, Перис взял с меня слово, что я буду вести себя осторожно.

– Тэлли, а тебе не кажется, что он взял с тебя это слово, чтобы ты больше туда не совалась?

– Что?

– Ну, может быть, он заставил тебя поклясться, что ты будешь вести себя осторожно, чтобы ты ему больше не докучала. Чтобы ты побоялась еще хоть раз показаться в Нью-Красотауне.

Тэлли хотела что-то ответить, но у нее губы пересохли.

– Послушай, если не хочешь лететь со мной, все нормально, – сказала Шэй. – Я честно, Косоглазка. Но нас ни за что не поймают. А если поймают, я возьму вину на себя. – Она рассмеялась. – Скажу, что я тебя похитила.

Тэлли встала на скайборд и щелкнула пальцами. Оказавшись на одной высоте с Шэй, она сказала:

– Я полечу. Раз сказано, значит, полечу.

Шэй улыбнулась и на секунду сжала руку Тэлли.

– Круто. Будет здорово. Не так, как у новеньких красотулек, – по-настоящему здорово. Надень-ка.

– Что это такое? Инфракрасные очки?

– Не-а. Защитные. Чтобы ты лучше разглядела белую воду.

До белой воды они долетели уже через десять минут. Всю свою жизнь Тэлли прожила у реки. Медленная, напыщенная, она огибала город, обозначала границу между двумя мирами. Но Тэлли и не догадывалась о том, что всего в нескольких километрах вверх по течению от плотины величественная серебристая лента реки превращается в оскаленное чудовище.

Бурлящая вода действительно была белой. Она перекатывалась через камни, скользила по узким протокам, разлеталась озаренными луной брызгами, растекалась, стекалась и падала в кипящие котлы у подножия отвесных водопадов.

Шэй скользила по воздуху над самой поверхностью реки – так низко, что всякий раз, выполняя вираж, поднимала брызги. Тэлли следовала за ней, держась на безопасной, по ее мнению, высоте. Она надеялась, что ее одураченная перепрограммированием доска все же не даст ей врезаться в окутанные тьмой скалы и ветки деревьев. Лес по обоим берегам выглядел черной бездной, полной диких древних деревьев, совсем не похожих на искусственно выведенные поглотители углекислого газа, растущие в городе. Озаренные луной облака в просветах между ветвями казались жемчужными сводами.

Всякий раз, когда Шэй вскрикивала, Тэлли понимала, что ей придется пролететь через стену брызг, поднятых водоворотом. Порой брызги сверкали во тьме подобно белым кружевным занавесам, а порой неожиданно возникали из темноты. Еще Тэлли время от времени окатывали струи ледяной воды, разбрызгиваемой Шэй при ее рискованных маневрах, но от этого был и прок: ледяной душ служил предупреждением, что сейчас нужно будет повернуть в ту или иную сторону.

Первые несколько минут показались Тэлли сущим кошмаром. Она так стиснула зубы, что у нее разболелись десны, разнылись от постоянного напряжения пальцы ног в новых туфлях-липучках, устали расставленные в стороны руки. Ей даже пальцы пришлось растопырить, чтобы удерживать равновесие. Но постепенно Тэлли привыкла к темноте, к реву воды внизу, к тому, что в лицо вдруг могут полететь холодные брызги. Так быстро, так далеко и так рискованно она еще ни разу не летала. Река вилась посреди темного леса, змеилась, уводя в неизвестность.

Наконец Шэй замахала руками и остановила свой скайборд, задрав его передний конец и проехавшись по воде задним. Тэлли взлетела повыше, чтобы ее не окатило водой, и, сделав в воздухе небольшой круг, плавно затормозила.

– Мы добрались?

– Не совсем. Но ты посмотри назад.

Обернувшись, Тэлли ахнула. Город, оставшийся далеко позади, казался яркой монеткой во тьме. Фейерверки Нью-Красотауна едва заметно мерцали холодным голубым светом. Видимо, девочки поднялись очень далеко вверх по течению реки; Тэлли видела пятна лунного света, медленно ползущие по невысоким холмам вокруг города. Казалось, эти пятна света подталкивает вперед легкий ветерок, на самом деле несущий по небу облака.

Тэлли никогда не бывала за чертой города ночью, никогда не видела его издалека при таком освещении.

Она сняла забрызганные водой очки и сделала глубокий вдох. Воздух был пропитан резкими запахами – смолой хвойных деревьев и ароматом диких цветов. Чувствовался наэлектризованный привкус бурной воды.

– Не слабо, а?

– Да, – выдохнула Тэлли. – Это получше, чем шнырять по Нью-Красотауну.

Шэй довольно улыбнулась.

– Я ужасно рада, что ты так считаешь. Мне до смерти хотелось побывать тут не одной. Понимаешь?

Тэлли посмотрела в сторону леса, пытаясь вглядеться в просветы между деревьями. Места и вправду были дикие, здесь мог затаиться кто угодно, а людям делать тут было нечего. Представив, что она здесь одна, Тэлли зябко поежилась.

– Куда теперь? – спросила она.

– Теперь пойдем пешком.

– Пешком?!

Шэй подлетела на скайборде к берегу и спрыгнула с доски.

– Примерно через полкилометра вон в той стороне есть залежи железной руды. Но туда придется топать ножками.

– Ты о чем?

– Тэлли, скайборды действуют по принципу магнитной левитации, не забыла? Обязательно нужно, чтобы внизу лежало что-то железное, иначе они не смогли бы летать.

– Ну да. Но в городе…

– В городе под землей повсюду лежит стальная решетка. А тут надо вести себя очень осторожно.

– И что будет, если доска не сможет лететь?

– Она упадет. И спасательные напульсники не по-могут.

– Ой…

Тэлли сошла с доски и взяла ее под мышку. Все мышцы после тяжелого полета у нее болели. Приятно было стоять на земле. Даже ступать по камням дрожащими ногами было приятнее, чем порхать над обманчивой рекой. Правда, через несколько минут ходьбы скайборд вроде как налился тяжестью. К тому времени, как шум реки стих позади, Тэлли казалось, что она несет под мышкой толстенную дубовую доску.

– Вот не знала, что скайборды такие тяжелые.

– Ага, именно столько весит доска, когда она не парит в воздухе. Оказываясь в таких местах, понимаешь, как город морочит тебе голову и как все обстоит на самом деле.

На небе начали собираться тучи, в темноте воздух казался холоднее. Тэлли перехватила доску поудобнее. «Не пойдет ли дождь?» – подумала она. Она уже и так здорово промокла после полета над речными порогами.

– А мне, знаешь ли, иногда даже нравится, когда меня обманывают.

Они довольно долго пробирались между скал. Наконец Шэй нарушила молчание:

– Сюда. Здесь под землей – залежи железа. Ты уже должна почувствовать это по тому, как ведут себя твои спасательные напульсники.

Тэлли вытянула руку и недоверчиво нахмурилась. Но в следующую минуту она ощутила, как что-то легонько тянет к себе ее напульсник – будто невидимый призрак тащил ее вперед. Доска под мышкой стала легче. Вскоре они с Шэй уже снова парили над землей. Перелетев через гряду холмов, они оказались над темной долиной.

Только теперь Тэлли отважилась задать вопрос, который уже давно мучил ее:

– Но если скайбордам для полета необходим металл, как же они действуют над рекой?

– Там они чувствуют золото.

– Что?

– Реки берут начало с ручьев, а ручьи вытекают из горных недр. Вода выносит из-под земли минералы. Так что на дне реки всегда есть металлы.

– Понятно. Поэтому раньше люди и промывали речной грунт в поисках золота?

– Вот именно. Но на самом деле скайборды предпочитают железо. Не все, что блестит, позволяет парить.

Тэлли сдвинула брови. Порой Шэй говорила загадками. Будто цитировала тексты песен какой-то группы, которую, кроме нее, больше никто не слушал.

Тэлли уже открыла рот, чтобы спросить ее об этом, но Шэй вдруг резко остановилась и указала вниз.

Тучи начали рассеиваться, лунный свет упал на дно долины. Вверх поднимались высокие башни, отбрасывали рваные тени. На фоне раскачивающихся на ветру верхушек деревьев безошибочно угадывались творения человеческих рук.

Ржавые руины.

Ржавые руины

Остовы зданий таращили пустые глазницы немногих уцелевших окон. Стекла давным-давно были выбиты, древесина сгнила, остались только металлическая арматура, бетон и камни, рассыпающиеся под натиском растительности. Тэлли смотрела на черные дверные проемы, и при мысли о том, что нужно будет войти в один из них, у нее по коже побежали мурашки.

Подруги заскользили по воздуху между полуразрушенными домами, держась на большой высоте. Они молчали, словно боялись потревожить призраков мертвого города. Внизу, на улицах, сгрудились обгоревшие автомобили, зажатые между стенами развалин. От чего бы ни разрушился этот город, люди старались покинуть его. Тэлли с последней школьной экскурсии запомнила: здешние машины не умели летать. Они просто катились по дорогам на резиновых колесах. Ржавники были заперты на этих улицах, будто стая крыс, угодившая в горящий лабиринт.