Уродина - Скотт Вестерфельд

Аэромобиль опустился на один из красных крестов, нарисованных на крыше больницы. Водитель провел Тэлли внутрь и проводил в приемное отделение. Регистраторша нашла в списке фамилию Тэлли, идентифицировала ее по рисунку радужки и велела подождать.

– Не заскучаешь одна? – спросил водитель.

Тэлли посмотрела в его ясные добрые глаза. Ей очень хотелось, чтобы он остался. Но ей показалось, что, если она попросит его остаться, это будет как-то не по-взрослому.

– Нет-нет, все нормально. Спасибо.

Водитель улыбнулся и вышел.

Кроме Тэлли, в приемной никого не было. Она откинулась на спинку кресла и стала считать плитки на потолке. Пока она ждала, в ее памяти опять возникли разговоры с Шэй, но здесь они ее не так тревожили. Теперь было слишком поздно передумывать.

Тэлли жалела о том, что в комнате нет окна, чтобы можно было полюбоваться Нью-Красотауном. Она была так близка к цели. Она представляла себе завтрашнюю ночь, свою первую ночь в облике красотки. Она видела себя в новой чудесной одежде (ее форменное уродское тряпье безжалостно отправят в переработку), стоящей на вершине самой высокой бальной башни. Она будет стоять там и смотреть, как на другом берегу гаснут огни, потому что в Уродвилле ложатся спать, а у нее в распоряжении еще будет целая ночь с Перисом и новыми друзьями, и со всеми красотками и красавцами, с которыми она познакомится.

Она вздохнула.

Шестнадцать лет. Наконец-то.

Прошел долгий час. Никто не появлялся. Тэлли сидела, барабаня пальцами по подлокотнику кресла. «Интересно, здесь всегда нужно так долго ждать?» – гадала она.

А потом пришел мужчина.

Он выглядел необычно. Он не походил на кого-либо из красавцев, которых довелось видеть Тэлли. Он явно был среднего возраста, но тот, кто делал ему операцию, видимо, напортачил. Он, несомненно, был красив, но это была жестокая красота. Вместо мудрости и уверенности этот человек излучал холод, высокомерие, непререкаемую власть, словно какой-то царственный хищный зверь. Когда он подошел к Тэлли, она открыла было рот, чтобы спросить, в чем дело, но мужчина взглядом заставил ее умолкнуть.

Тэлли еще никогда не встречала взрослого, который бы производил на нее такое впечатление. Встречаясь лицом к лицу со взрослыми или пожилыми красотками и красавцами, она всегда испытывала к ним уважение. Но в присутствии этого жестоко-красивого мужчины к уважению примешивался страх. Мужчина сказал:

– С твоей операцией возникли сложности. Пойдем со мной.

И Тэлли пошла.

Комиссия по чрезвычайным обстоятельствам

Аэромобиль оказался больше, но не столь комфортабельным, как больничный, а полет показался Тэлли совсем не таким приятным. Мужчина со странной внешностью вел машину с агрессивным нетерпением. Она то падала камнем между линиями воздушных маршрутов, то выписывала на поворотах крутые виражи – совсем как скайборд. Раньше Тэлли никогда не укачивало в воздухе, но на этот раз она вцепилась в ремни безопасности так, что костяшки ее пальцев побелели от напряжения. Она не сводила глаз с земли, проносящейся внизу, и успела заметить, как промелькнула и через мгновение осталась позади окраина Красотауна.

Они направились вниз по течению реки, пролетели над Уродвиллем, пересекли зеленый пояс и транспортное кольцо, за которым из земли торчали крыши заводов. Рядом с высоким бесформенным холмом аэромобиль снизился к площадке, находившейся между комплексом прямоугольных построек. Они были такими же невысокими, как корпуса интернатов в Уродвилле, а их стены имели цвет жухлой травы.

При посадке аэромобиль сильно тряхнуло. Мужчина повел Тэлли к одному из зданий. Внутри они попали в лабиринт желто-коричневых коридоров. Тэлли еще никогда не видела, чтобы такие большие пространства окрашивались в такие ядовитые цвета. Казалось, здесь все предназначено для того, чтобы обитателей здания слегка мутило.

На пути им попадались люди, внешне похожие на провожатого Тэлли.

Все эти люди были красиво одеты, в костюмы из натурального шелка черного и серого цветов, и у всех у них лица имели одно и то же ястребиное выражение. И мужчины и женщины были выше обычных красавцев и красоток и отличались более мощным телосложением. А вот глаза у них были блеклые, как у уродов. Встречались среди них и люди с нормальной внешностью, но они как-то терялись среди этих хищников, грациозно вышагивающих по коридорам.

«Может быть, – гадала Тэлли, – сюда доставляют тех, у кого операция прошла неудачно и красота получилась жестокой?» Но почему же тогда она оказалась здесь? Ведь у нее вообще не дошло до операции. Что, если этих людей нарочно сделали такими страшными? Неужели вчера, когда ее обмерили, стало ясно, что она не годится, что из нее никогда не получится трогательная большеглазая красотка? Может быть, ее и вправду отобрали, чтобы переделать и оставить в этом странном ином мире?

Мужчина остановился перед металлической дверью. Тэлли встала у него за спиной. Она вдруг ощутила себя маленькой девочкой, которую на незримой веревочке ведет майндер. Стоило ей увидеть в больнице этого человека – и вся ее уверенность шестнадцатилетней дурнушки мигом испарилась. Четыре года хитрых фокусов и независимости – псу под хвост.

Дверь обследовала рисунок радужки провожатого Тэлли и открылась. Он знаком велел Тэлли войти. Только тут Тэлли поняла, что с того момента, как он вошел в приемное отделение больницы, этот человек не сказал ни слова. Она вдохнула поглубже. Мышцы грудной клетки отозвались болью.

Конец ознакомительного фрагмента.

Сноски

1

В медицине и биологии слово «морфология» обозначает все, что имеет отношение к внешнему виду. Морфология – наука о форме. (Прим. перев.)