Дальние пески - Эндрю Гарв

Потом прибыл доктор, быстро осмотрел тело Артура и убедился, что никакой надежды нет. Мне пришлось ответить на несколько его вопросов. Оказалось, что доктор Франклин пользовал и Фэй. Естественно, он спросил, где она и что с ней, на что нам пришлось ответить, что мы ничего не знаем. Мы все еще беседовали с ним в холле, когда в гостиной зазвонил телефон. Трубку снял я.

Звонил сержант Лэйнок.

— Это вы, мистер Ренисон? — спросил он.

— Да, я вас слушаю.

— Как бы это сказать… Словом, у нас плохие новости. Мы нашли миссис Рэмсден. — Голос его звучал мрачно.

— Вы хотите сказать, что…

— Да, сэр, она утонула.

Я бессильно опустился в кресло.

— Где?.. Как это случилось?

— Она зацепилась за якорь ялика мистера Рэмсдена, сэр. Лодку заметил сегодня после полудня один из рыбаков, и ее только что к нам доставили… Очевидно, ялик унесло приливом, хотя якорь был спущен, и ее утащило вместе с ним. Это все, что я могу пока вам сообщить… Примите мои соболезнования, сэр.

— Спасибо, сержант, — сказал я и положил трубку. В этот момент я думал только об одном — Кэрол! Я знал, каким ударом будет это для нее. Несколько мгновений я простоял в нерешительности. Затем открылась дверь, и Кэрол спросила:

— Что тебе сказали, Джеймс?

Я с облегчением увидел, что доктор Франклин еще не ушел.

Вид у меня был, должно быть, ужасный, потому что стоило ей лишь взглянуть на меня, как лицо ее вспыхнуло.

— Фэй! — сумела лишь вымолвить она. Я кивнул.

Ее качнуло, я бросился к ней, подхватил и осторожно опустил на ковер. Она была без сознания.

— Только что сообщили, что ее сестра утонула, — сказал я Франклину.

— О боже, боже… — запричитал доктор, доставая из сумки какие-то медикаменты. Мы перенесли ее наверх и положили на кровать. Вскоре она пришла в себя, но я готов был почти пожалеть об этом. Состояние ее было ужасным. Помимо воли ее сотрясали рыдания. Доктору Франклину пришлось сделать успокоительную инъекцию, и она заснула. — За нее можно не опасаться, — сказал он. — Конечно, она в ужасном шоке, но организм у нее здоровый и сильный. Если ей будет обеспечен полный покой, через несколько дней она войдет в норму.

Кэрол еще не совсем проснулась, когда следующим утром к нам опять заглянул доктор Франклин. Он осмотрел ее и сказал, что все в порядке, но ему придется поколоть ей успокоительное еще какое-то время. После завтрака я пришел к ней и долго сидел рядом, держа ее за руку — единственное утешение, какое я мог ей дать. По ее щекам медленно катились слезы, и я подумал, что доктор, должно быть, встревожен больше, чем хотел показать.

Я чувствовал себя в ответе за нее. Теперь я в полном смысле был единственным, что оставалось у нее в этом мире.

Она все еще находилась под воздействием снотворного и вскоре опять провалилась в сон. Я оставил ее. В десять часов я позвонил в министерство Джону Алленби, рассказал ему о случившейся трагедии и сложности своего положения. Он отнесся ко всему с большим участием и сказал, что я могу не выходить на службу, пока все не улажу. Я позвонил маме и рассказал ей все, чтобы она узнала об этом не из газет. Она была повергнута в ужас, от души сочувствовала Кэрол и предложила тут же приехать к нам, чтобы в меру сил помочь. Что-то подсказало мне, что этого делать не следует и я отказался, заверив ее, что приезжать нет необходимости, и обещал поддерживать с ней связь по телефону.

Затем я собирался позвонить сержанту Лэйноку, чтобы узнать более подробно об обстоятельствах несчастного случая, но его звонок опередил меня. Он спросил, не могу ли я приехать к нему для разговора в три часа пополудни, на что я ответил согласием. Уже полностью оправившаяся от потрясения Морин приготовила нам вполне сносный обед, а потом я оставил Кэрол под ее присмотром и отправился в Фэйрхавен.

Меня сразу же провели в кабинет. Там сидели сержант Лэйнок и еще один джентльмен в штатском, которого он представил как инспектора Бернса из следственного отдела полиции графства. Он протянул мне руку и предложил кресло. Через минуту сержант Лэйнок оставил нас наедине.

— Скверное дело получается, мистер Ренисон, — начал инспектор, — очень скверное… — Это был плотный мужчина средних лет, на вид даже как будто застенчивый, но со взглядом неприятно пронзительным. — Как чувствует себя сегодня ваша супруга? — спросил он.

— Спасибо, ей уже лучше, — ответил я.

— Как я понял, она и миссис Рэмсден были сестрами-близнецами?

— Да, и они были очень близки друг другу. Смерть Фэй оказалась для моей жены жестоким ударом.

— Нетрудно себе представить… — вздохнул инспектор Бернс. — А теперь, если позволите, мне придется задать вам пару вопросов… Мне сказали, что вы с женой приехали сюда ближе к вечеру в субботу. Это так?

— Да, примерно в половине шестого.

— Рэмсдены знали, что вы приезжаете?

— Нет. Понимаете, у моей жены появилось предчувствие чего-то неладного, когда она не сумела им дозвониться. Поэтому мы и отправились повидаться с ними… В общем, это получилось совершенно внезапно.

— Понимаю… — Почему-то Бернса мой ответ полностью удовлетворил. — Хорошо, вы приехали сюда — и что застали?

Я рассказал ему, что дом оказался пуст, «даймлер»— в гараже, а ялика не было. Я передал ему также, как пришла Морин и сказала, что Артур отправился утром на ялике один, что Фэй собиралась отправиться по магазинам, и как беспокойство наше нарастало с ухудшением погоды. Бернс внимательно все это выслушал.

— Да, — сказал он, когда я закончил свой рассказ, — это все совпадает. А теперь, если позволите, я дополню картину. Миссис Рэмсден действительно отправилась за покупками — ее и их автомобиль видели в городке. Затем она вернулась домой, загнала машину в гараж и пешком отправилась на «точку». Там она переоделась в купальник и переплыла на остров. Ясно, что ялик мистера Рэмсдена был уже в то время на противоположном берегу… Она все еще была в купальнике, когда тело ее подобрали рыбаки, а сегодня утром остальную ее одежду мы нашли в расщелине на «точке». Так что маршрут ее передвижений нам вполне ясен.

Я кивнул, соглашаясь с ним. До сих пор все выглядело вполне естественно. Фэй, очевидно, передумала и последовала за Артуром на остров.

— Но как же, черт возьми, могла она зацепиться за якорь лодки? — спросил я. — Как это произошло?

— Если вы позволите, я отвечу на этот вопрос чуть позже. — Голос Бернса звучал все время так, словно он за что-то извинялся. В жизни не встречал более вежливого полицейского.

— Вам, без сомнения, известна причина смерти мистера Рэмсдена? — продолжал он.

— Да. Он остался без инсулина… Потерял через дыру в кармане…

Берне медленно повел головой из стороны в сторону.

— Мы внимательнейшим образом изучили эту дыру, мистер Ренисон. Материал был в отличном состоянии, никаких признаков износа. Его разорвали, причем намеренно… Мистер Рэмсден не терял своего инсулина. Его у него украли.

Я обескураженно уставился на него.

— Инсулин мы нашли, — сказал инспектор. — Он был на ялике, в сумочке миссис Рэмсден.

Он наклонился и поставил на стол картонную коробку. Среди прочих предметов в ней лежала небольшая зеленая сумка Фэй, я сразу узнал ее. Раскрыв сумку, Бернс извлек из нее мешочек, похожий на кисет, и продемонстрировал мне его содержимое: шприц для подкожных инъекций, пузырек с раствором инсулина и кусок ваты.

— Вот, смотрите, — прокомментировал он, — все жизненно необходимое мистеру Рэмсдену снаряжение.

На мгновение я просто лишился дара речи.

— Инспектор, — сказал я, несколько взяв себя в руки, — уж не хотите ли вы сказать, что сестра моей жены украла у собственного мужа инсулин, разодрала карман, чтобы это выглядело как несчастный случай, а потом намеренно бросила его на верную гибель?..

— Боюсь, что так, — ответил он.

— Но это же чудовищно!.. Это самое невероятное предположение, какое я когда-либо слышал!

Бернс издал еще один вздох.

— Если она этого не делала, как инсулин попал к ней в сумку?

— Да конечно же, она хотела доставить ему лекарство! Он, должно быть, забыл его…

— Скажите, он когда-нибудь забывал его раньше?

— Нет, но на этот раз, видимо, так получилось… Она вернулась домой, увидела там инсулин и бросилась к нему.

— Если бы все было так просто, — возразил инспектор, — не логично ли было бы ей прежде всего срочно увидеться с ним? Зачем она сделала по пути остановку у ялика? И откуда дыра в кармане?

— Этому тоже должно быть какое-то объяснение…

— Единственное рациональное объяснение, учитывающее все факты, я вам только что привел, — сказал Бернс. — Я понимаю, как ужасно все это должно быть для вас, но кого-то из членов семьи я должен был уведомить… В общем, случай представляется ясным. Артур Рэмсден пошел искупаться — мы знаем это, поскольку были обнаружены его плавки, разложенные на траве для просушки. Вполне вероятно, что, пока он плескался внизу, миссис Рэмсден пробралась к его биваку в дюнах. Она взяла у него из пиджака инсулин, разорвала карман и вернулась к ялику, чтобы столкнуть его на воду и создать впечатление, что мистер Рэмсден не закрепил его как полагается. Она села на весла и стала грести, но в волнении уронила одно весло в воду. Чтобы достать его, она решила поставить ялик на якорь. И тут случилось что-то непредвиденное. Возможно, она поскользнулась. Она упала в воду, якорь зацепился за лямку купальника и потащил ее на дно. Освободиться от него она не смогла и утонула, а ялик стал дрейфовать, унося ее в открытое море. Так ее и нашли — на буксире, если это сравнение здесь уместно… Вот вам примерная схема событий.