Теория бобра - Антти Туомайнен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Точно! — воскликнул Туукка.
— Game is on[2], — поддержал его Танели.
— Я выложу правила участия в турнире, чтобы и Хенри с ними ознакомился, — сказал Сами и с поразительной ловкостью принялся тыкать пальцами в телефон. — Приступим в полдесятого, когда начнется вся эта тема с граффити, да? Ну и отлично! Так. Теперь вы все знаете место, время, правила, участников, турнирная таблица тоже тут. Супер!
Я решил не обращать внимания на спонтанные восклицания Сами — если возникнет необходимость, в чем я лично очень сомневался, к ним можно будет вернуться позднее, — и попытался еще раз выяснить у Танели, какое отношение мои знания в области математики имеют к столице Франции.
— Так вот насчет Парижа, — начал я. — Если я правильно понял, речь идет о какой-то совместной поездке в Париж.
— Культурное мероприятие для детей, — кивнул Танели. — Мы хотим организовать им незабываемое путешествие, из серии, так сказать, once in a lifetime[3].
— И вы составляете бюджет…
— Составим, когда деньжат на него подсоберем. На данном этапе мы надеемся, что кто-нибудь нам их подкинет, — сказал Танели. — Пополнит кассу. Ну, и нужно составить такой бюджет, чтобы через год можно было поехать.
Я подумал секунду.
— Относительно бюджета… А сколько в кассе денег на текущий момент?
— С прошлой весны мы провели уже три небольших мероприятия — две мини-ярмарки и одну лотерею, — ответил Танели. — Начальный капитал составляет тысячу девятьсот евро.
Я подумал еще несколько мгновений.
— Учительница говорила, что в классе двадцать девять учеников, — сказал я. — Самый дешевый билет на одного ребенка стоит порядка двухсот пятидесяти евро, самый бюджетный отель — вероятно, от ста евро за ночь. И вряд ли в Париж имеет смысл лететь с одной ночевкой. Предположим, мы планируем самую короткую поездку, то есть минимум с двумя ночевками. Тогда общий бюджет, не считая питания, транспорта, билетов в музеи и прочих необходимых расходов составит, если быть точным, тринадцать тысяч пятьдесят евро. Если вычесть имеющийся в кассе начальный капитал, дефицит бюджета на данный момент составляет в общей сложности одиннадцать тысяч сто пятьдесят евро. Если исходить из того, что недостача будет покрываться проведением упомянутых лотерей и ярмарок с указанной периодичностью, то в этом году необходимо провести восемнадцать ярмарок. Я, разумеется, округляю.
Мужчины посмотрели друг на друга, потом на меня. Я объяснил, что расчеты носят достаточно грубый и приблизительный характер и отметил, что сбор средств путем проведения школьных ярмарок раз в две недели мне представляется крайне неэффективным. Более того, такая периодичность может оказаться контрпродуктивной. Я подчеркнул, что следует понимать, на каком шатком основании пока что базируется проект, и что привлечение к нему дополнительных исполнителей — я подразумевал, разумеется, себя, — на данном этапе не представляется оправданным. Как ни странно, Танели стал улыбаться, Сами тоже засветился улыбкой, а Туукка едва заметно кивнул.
— Великолепно, — сказал Сами. — Наконец-то нашелся подходящий человек, который воплотит эти мечты в жизнь.
— Это действительно будет событие из серии once in a lifetime, — поддержал его Танели.
Туукка ничего не сказал. Только смотрел на меня не моргая.
4
— Прекрасно, просто прекрасно! — воскликнула Лаура Хеланто, войдя в прихожую и снимая куртку. — Место замечательное, им понравились мои эскизы, все прошло даже лучше, чем я ожидала. В начале следующей недели они сообщат, получу ли я эту работу. А как прошел твой день? Первый день семейного человека, как ты сам сказал утром?
Я успел подготовиться к этому моменту и не забыл своего утреннего решения не говорить дома о работе, не приносить сюда, в это жизненное пространство, дел, которые к нему не относятся. Радость и энтузиазм в голосе Лауры заставили меня снова задуматься, какими новостями с ней стоит поделиться. Я встал с дивана в гостиной, прошел мимо закрытой двери в комнату Туули и у вешалки в прихожей обнял Лауру Хеланто — с холодными щеками, но в целом теплую. Должен признать, что эти объятия были лучшим из того, что принес мне сегодняшний день.
— Суматошный денек, — сказал я честно, — но на родительское собрание я успел.
Лаура стояла вплотную ко мне, я чувствовал ее дыхание, когда она говорила.
— И что было на собрании?
— Я пообещал сделать кое-какие расчеты. В связи с возможной поездкой в Париж.
— Ого! — воскликнула Лаура. Мне показалось, что она удивлена. — Про поездку когда-то был разговор, но я думала, это пустая болтовня. Похоже, они сумели где-то раздобыть денег.
Я ничего не ответил.
— Не ожидала, честно говоря, — сказала Лаура, помедлив.
— Чего?
— Что ты так сразу… Примешь такое активное участие.
— С удовольствием приму, — ответил я, вдыхая запах волос и кожи Лауры, который притягивал меня все больше и больше.
В тот момент я и представить себе не мог, что после всех событий богатого на неожиданности дня самый большой сюрприз у меня еще впереди.
Это произошло за ужином.
Пока остальные члены семьи сидели за столом, Шопенгауэр устроился в укромном уголке на полу между кухонными шкафчиками и стеной. Он выглядел довольным, что может спокойно и, главное, без посторонних глаз поесть. Туули, в свою очередь, выглядела довольной, что я подружился с папами ее подруг. Судя по всему, сыграло свою роль и мое намерение пойти с ними на день граффити в субботу. Я на это мероприятие не записывался, но меня зарегистрировали Туули с Эллой при участии Сами. Такой поворот событий привел Лауру в полный восторг, чего я совершенно не ожидал. Мне вдруг пришло в голову, что семейная жизнь — это и есть участие в бесполезных занятиях, сопряженных с разными неудобствами, чего раньше я бессознательно или вполне осознанно избегал.
Однако все оказалось не так просто.
Данный, сам по себе обыденный совместный ужин заставил меня почувствовать и заметить нечто, о существовании чего я раньше не предполагал. Когда я увидел радость Лауры и услышал смех Туули, то почувствовал, как внутри у меня поднимается какое-то новое, неведомое теплое чувство — смесь счастья, гордости и торжества от того, что все мы вместе. Мы сидели за одним столом, даже Шопенгауэр расположился неподалеку и занялся вечерним умыванием. Мягкий свет из-под знакомого абажура
