Сады Королевы. Бермудская история - Андрей Костюк

– Это только твоё мнение, – хмыкнула в ответ Франческа. – А что на счёт остальных?

– В этом лесу на данный момент растёт более пятидесяти тысяч деревьев, старых и молодых. Люди хоронят своих близких именно таким образом. Или, по-твоему, это я трупы превращаю в растения? И вообще, что тебе не нравится? Это своеобразное продолжение жизни. Близким усопшего человека куда легче приходить к родному дереву и видеть, как оно живёт, нежели стоять у серого камня и смотреть на выгравированные даты рождения и смерти.

Последние слова Толги положили начало длительному молчанию. Двое путников блуждали между деревьями и безмолвно смотрели себе под ноги. Это не было похоже на неловкое молчание. Каждого просто одолели свои мысли, появление которых спровоцировала прошедшая беседа. Солнце с большим энтузиазмом пробивалось своими лучами к земле сквозь плотную завесу листвы. А на небольшом пятачке земли, где не росли деревья, стояла одинокая лавочка под открытым небом. Она и стала местом для привала в этом походе.

– А во что веришь ты? – спросила в полголоса Франческа. – Что по-твоему Там? Куда, по-твоему, душа попадёт после смерти тела?

Толга сдержанно улыбнулся.

– До того, как попасть на этот остров, я думал, что после смерти попаду на белоснежные пляжи, на побережье океана. И буду вечно греться в лучах солнца. Но вот я уже здесь, – развёл он руками, – и занимаюсь этим, но пока что вроде бы я жив. Так что я уже не знаю, что предполагать. По крайней мере, картина, которую рисует Библия, меня не устраивает. Ведь каждому воздаётся по вере его, не так ли?

Молодой пират улыбнулся, закончив свою мысль, но выражение его лица говорило о том, что только что сказанное им – сарказм и неприкрытое желание уйти от ответа. Франческа, вероятно, увидела эту неискренность, но возражать не стала. Обернувшись по сторонам, она увидела ещё несколько человек, бродящих между деревьями прогулочным шагом.

– Ты ведь не женат, правда? – кокетливо улыбнулась Франческа.

Вопрос странным образом заставил Толгу встрепенуться. Он удручённо поджал губы и встал с лавки, расхаживая по окраине опушки.

– С чего ты взяла?

– Вряд ли будет пользоваться успехом у женщин мужчина, который водит их на кладбище. Хотя признаю, это самое привлекательное кладбище из всех, что я видела.

Толга проследил за выражением лица Франчески, которое сопровождало эту издёвку. Снисходительно улыбнувшись, он лишь опустил взгляд.

– Я, конечно, не женат, но не потому, что такой плохой дамский угодник.

– Интересно, что это за другая причина?

– В Садах Королевы нет такого понятия, как «женат» или «замужем».

Франческа опешила от подобного заявления и непонимающе уставилась на Толгу.

– То есть, как это нет?

– А никак нет. Это у вас там штампы, печати, росписи, разводы, клятвы в верности, лицемерие и прочая бюрократия. Здесь, как я уже говорил, другой мир.

– То, что здесь не любят бюрократию, я поняла ещё по пути сюда. Но тут люди хотя бы… любят? Встречаются?

После этого вопроса Толга рассмеялся над наивностью девушки.

– Ты уж настолько-то из людей дикарей не делай! Конечно, любят, встречаются. Я тебе больше скажу – живут вместе долгую счастливую жизнь и рожают много новых красивых людей. Или ты думала, что всех местных детей на остров приносит аист? Или, может быть, я?

Заметив откровенное издевательство над своим неведением, Франческа слегка покраснела и опустила глаза. Лишь дождавшись, когда Толга успокоил свой смех, она вновь взглянула на него.

– Раз жениться здесь не принято, перефразирую: у тебя есть любимая женщина?

Смех Толги исчез, как и его улыбка. Лицо не выражало никаких эмоций. Он обратил свой взгляд к тому тонкому и изящному стволу дерева, который обнимал, пока стоял напротив Франчески. Ветви едва касались его плеч, будто обнимая в ответ. А маленькие распустившиеся бутоны насыщенного синего цвета украшали эти лёгкие ветви, изредка проглядывая сквозь зелёную листву. Толга повернулся обратно к Франческе и произнёс холодным голосом:

– Нет, у меня нет любимой женщины.

Мисс Вудс отвела взгляд

– Прости, – робко произнесла она.

– За что ты извиняешься?

Уже, было, собравшись объяснять, девушка вдруг поняла, что не знает причины своего извинения. Или просто не хотела озвучивать её. Осознав, что ответа от Франчески не дождаться, Толга взглянул на наручные часы и воскликнул:

– Ух ты, как с тобой быстро летит время! Мне пора.

– Как? Ты уходишь? – встрепенулась девушка.

– Ну да. У меня есть кое-какие дела. Я здесь не только валяюсь на пляжах.

– А я? Ты оставишь меня тут? – откровенно испугалась мисс Вудс.

– Тут есть дорога, – Толга указал на тропинку позади неё, постепенно переходящую в полноценный тракт. – Она ведёт в город, прямо в порт. Не заблудишься.

Франческа не стала говорить ничего на прощание. Лишь проводила его озадаченным взглядом и осталась сидеть на лавке наедине со своими мыслями. Ни что не выводило её из состояния оцепенения, даже бродящие вокруг люди, коих через некоторое время после ухода Толги стало в разы больше в этом лесу. Они не обращали на одинокую Франческу никакого внимания. Улыбки отсутствовали по вполне понятной причине. Но и траура их лица не выражали. Смиренное спокойствие – наиболее верное определение той атмосфере, какую создавали своим присутствием все эти люди.

Мисс Вудс размышляла о тех парадоксальных фактах, о которых узнала в тот день. И чем больше она узнавала подробностей, тем больше понимала, что достопримечательностью на этом острове является чуть ли не каждая вещь. Если с традицией погребения ей было всё понятно, то с отсутствием понятия брака в Садах Королевы сознание смириться не могло. Она машинально стала проецировать этот уклад на себя, смогла бы прожить так всю жизнь, не являясь чьей-то женой?

В том мире, откуда родом Франческа, брак это то, к чему готовят молодых девушек с самого детства. И подходы к этой подготовке могут быть самыми разными. Одни учат тому, как должна вести себя женщина, чтобы оставаться желанной для мужа. Ведь брак это «союз навеки перед Господом». Другие же отталкиваются от другой парадигмы – как удачно выйти замуж за финансово обеспеченного или же просто перспективного и многообещающего человека. Но только сейчас, в процессе глубоких размышлений на эту тему, Франческа поняла саму суть полной анархии в брачном вопросе. Подобно отсутствию идолов в религиях, устанавливающих правила, отсутствие мнимого статуса супруга предоставляло безграничную свободу действия. Отсутствие навязываемых обязательств, накладываемых на двух влюблённых людей, делали их взаимоотношения чище, искреннее. Нельзя сказать, конечно, что в мире Франчески не было примеров такой чистой и искренней любви, но, тем не менее, рано или поздно брак, как бюрократический факт, стал бы той самой червоточиной, которая мешала бы разрешить все неурядицы полюбовно, а не с позиции задокументированной «официальности». И, к своему удивлению, мисс Вудс поймала себя на мысли, что симпатизирует тому порядку, который демонстрируют ей Сады.

Общество, как параллельный мир, в котором находилась в данный момент Франческа, заинтриговало её. Оно её интересовало и, одновременно, пугало. Это то чувство волнения, когда делаешь шаг навстречу неизвестности. Хотя с каждым проведённым здесь часом, она сомневалась всё больше, какой именно из миров для неё является более чуждым.

Взгляд её упал на руки. До того сильно увлёкшись размышлениями, девушка совсем забыла, что держит в руках яблоко. Очищенная от кожуры мякоть уже покрылась мутно-бордовым оттенком. Франческа покинула лавку, оставив своё яблоко там, где сидела. Постепенно удаляясь от опушки, она вскоре вышла на тракт и не спеша побрела в сторону города.

Так прошёл день. Под вечер в гостином доме проходили умиротворённые женские посиделки у камина. Беседы под виноградное вино, непринуждённые улыбки и рассказы о том, чем живут люди. Елисея уже была более откровенна в своих рассказах после известия о том, что Франческа встречалась с Толгой. Джонатана до сих пор не было. Наступил десятый час вечера и Франческа рассказала о своём волнении за брата, но была тут же успокоена тем, что в этом городе, в какой бы его части мистер Вудс не находился, опасность ему не угрожает. Разве что он заблудится. Но и это опасение не оправдалось, потому что через четверть часа появился и сам Джонатан. Появился он весьма необычно, не так, как от него ожидала Франческа. Его явление женщины заметили ещё когда он пару минут топтался возле дверей гостиного дома, весело прощаясь с компанией из трёх девушек в цветастых платьях. То, что Джонатан был не трезв, стало понятно, когда он, таки, вошёл внутрь, чуть не сорвав дверь с петель.