Конрад Морген. Совесть нацистского судьи - Герлинде Пауэр-Штудер

Короче говоря, Морген пытался убедить следствие в том, что он присоединился к нацистскому движению, не зная, куда оно ведет, поверив, подобно множеству других немцев, в мирные намерения Гитлера. Его мотивы присоединения к партии, как сказал он, были сугубо меркантильными[46]:

Я вступил в партию 1 мая 1933 г. по настоятельной просьбе матери. Она говорила: «Ты ничего не добьешься, если хочешь пойти на гражданскую службу. Мы стольким пожертвовали ради твоей учебы». Я уже упоминал, что отец был машинистом. Чтобы оплатить мое обучение, родителям часто приходилось отказывать себе во всем. Вот я и подумал: «Хорошо, это всего лишь формальность». И вступил.

На фотографии Моргена на партийном билете (см. фронтиспис) мы видим серьезного 27-летнего молодого человека с высоким лбом и зачесанными назад волосами, с уже намечающимся вторым подбородком. Он чуть настороженно смотрит в объектив сквозь стекла круглых очков.

Фактически Морген вступил в партию 1 апреля, а не 1 мая; он также вступил 1 марта в СС[47]. В любом случае он пришел туда вместе с потоком новых членов. Между январем и маем 1933 г. состав СС увеличился вдвое, с 50 000 до более чем 100 000 человек[48], а в партии появилось 1,6 млн новых членов[49]. Тот факт, что Морген вступил в СС прежде, чем в партию, согласуется с его заявлением о том, что он попал туда через студенческую организацию и скорее стремился принадлежать к элитному братству, чем интересовался политикой и идеологией. Это заявление в дальнейшем было подтверждено также письменными показаниями под присягой, которые на послевоенном суде по денацификации дал один из однокашников Моргена по университету, сообщивший, что эта организация была включена в СС позднее по инициативе ее лидера[50].

«Отряды охраны» (CC — Schutzstaffel), основанные в 1925 г., изначально были личной гвардией Гитлера и высших функционеров нацистской партии. Гиммлер, возглавивший СС в 1929 г., планировал сформировать из них элиту, сплоченное братство, преданное идеалам национал-социализма[51]. Мистик и романтик, он культивировал миф об СС как рыцарском ордене с традициями тевтонцев[52], миссией которого было возвышение арийской расы. Подобно древним рыцарям, эсэсовцы были связаны кодексом чести и обязательством беспрекословного повиновения. Эту морализаторскую идеологию Гиммлер насаждал годами, несмотря на постоянно возраставшее количество преступлений, совершаемых членами СС.

Весной 1933 г. CC, по словам историка Ганса Бухгейма, стали «чуть более престижной версией» полувоенных «штурмовых отрядов» (СА) — более престижной в том смысле, что эсэсовцы воздерживались от безудержного бандитизма этой плебейской организации, разделив с ней лишь внешние признаки: военную униформу и муштру[53]. Люди подавали заявления на вступление в СС, если хотели вступить также в одну из национал-социалистических организаций, не отдавая слишком много времени политической деятельности{5}.

Самостоятельность СС получили в результате путча Рёма в июне 1934 г. СА стали угрожать власти Гитлера, и тот послал эсэсовцев ликвидировать их руководителя Эрнста Рёма и более 100 его подручных. После этого СС стали силой, с которой в нацистском государстве приходилось считаться. Осенью 1934 г. Гитлер создал вооруженные полки СС, ставшие военным подразделением нацистской партии. С началом войны в 1939 г. эти полки составили ядро Ваффен-СС, на службу в которые были призваны почти все члены организации, включая Моргена. Те, кто вступил в политический клуб с военизированными внешними атрибутами, оказались таким образом в военной организации.

Со времен послевоенного периода изображение членов СС в исторической литературе изменилось[54]. На Нюрнбергском процессе СС целиком были признаны преступной организацией. Но историки усомнились в изображении СС как банды нелюдей из отбросов германского общества — такое представление сложилось благодаря книге бывшего заключенного Бухенвальда Ойгена Когона «Теория и практика ада»[55]. Описание, данное Когоном, правдиво характеризует многих эсэсовских охранников, известных ему по Бухенвальду, но не может относиться к членам административных и политических подразделений СС, например Главного управления имперской безопасности (RSHA), служащие которого, вовлеченные в совершение геноцида, были «кабинетными убийцами», нередко с учеными степенями[56]. СС были разноплановой организацией, и Морген сумеет попасть в ее наиболее рафинированные подразделения.

Убийства членов СА и политических соперников во время рёмовской чистки стали потрясением для многих немцев, поскольку показали, на какую жестокость способен нацистский режим ради обеспечения единоличной власти фюрера. Этот инцидент примечателен также в юридическом аспекте. Министр юстиции Франц Гюртнер был вынужден смириться с этими убийствами на основании имевшего обратную силу закона «О мерах чрезвычайной защиты государства» от 3 июля 1934 г. «Коронованный юрист» Третьего рейха Карл Шмитт опубликовал статью под заголовком «Фюрер защищает право», в которой он не только оправдывал убийства, но и объявлял их законными. Он доказывал, что Гитлер, действуя как «верховный судья» (oberster Gerichtsherr), «защищал право от наихудшего варианта неправильного применения», самостоятельно творя новое право «в момент опасности»[57].

Следующим шагом на пути к укреплению власти Гитлера было объединение постов рейхсканцлера и рейхспрезидента в лице фюрера[58]. И снова режим постарался создать видимость законности происходящего. Закон о высшей государственной должности рейха был принят 1 августа 1934 г.,[59] а 19 августа состоялся референдум по этому вопросу.

Морген отказался голосовать. «Я […] не считал, что это будет правильно, если вся власть в государстве сосредоточится в одних руках», — сказал он[60]. Его исключили бы из партии, если бы не заступничество СС: «Они сказали: "Этот человек — наш"»[61]. Возможно, помогло также то, что его отец сделал крупный взнос в партийную благотворительную организацию «Национал-социалистическая народная благотворительность» (Nationalsozialistische Volkswohlfahrt, NSV)[62].

Что бы ни думал Морген, отказываясь голосовать в 1934 г., к 1936 г. он, похоже, смирился с единоличным правлением. В своей книге о военной пропаганде он написал: «Первое достижение новой Германии состоит в упразднении либерально-демократической системы и замене ее принципом фюрерства»[63]. Может, его отказ от участия в референдуме не был настолько принципиальным, как он говорил позднее; а может, заключительные пассажи его книги должны были успокоить партию. Если последнее, то цели своей они не достигли, книга его выдала: «Меня упрекнули в том, что евреи не были названы […] подлинными зачинщиками войн»[64].

О деятельности Моргена в СС или в нацистской партии между 1933 и 1938 гг. свидетельств нет. Он не занимал в обеих организациях никаких должностей и, по его словам, почти не участвовал в их жизни. Если бы имелись свидетельства обратного, это утверждение было бы