Соблазнение на Коста-Рике - Пиппа Роско

— С Ближнего Востока?

— Она была вынуждена выйти замуж за своего кузена Энтони. Действительно ужасного типа.

Она вздрогнула.

— И тогда она спрятала драгоценности. И писала зашифрованные сообщения в своих дневниках.

— Зашифрованные сообщения?

— О Бенуа, слушай же внимательно.

— И ты думаешь, что драгоценности все еще там?

— Должно быть так. Я надеюсь. Они нам нужны.

— Почему?

Из всех вопросов, которые он задавал, этот, казалось, сразу заставил ее протрезветь.

— Я… Это личное. Но нам нужна карта. Мы нуждаемся в тебе. Тебе это ни о чем не напоминает? Постарайся вспомнить!

— А если я помогу тебе найти эту карту, что я получу взамен?

— Я… — Она замолчала. — Мне нечего тебе предложить.

— Тебе стоит немного поспать, — сказал он, выудил из аптечки несколько обезболивающих таблеток и протянул их ей вместе с бутылкой воды. — У нас впереди долгая прогулка утром.

Неужели Скай Соме действительно разыскивает сокровища столетней давности? Неужели Бенуа был настолько влюблен в Кэтрин, что сохранил для нее проекты секретных коридоров поместья в Англии? Был только один человек, который знал это. И как только он вернется во Францию через пять дней, он все узнает. Потому что если у него был доступ к карте, которую так отчаянно хотела получить Скай, то, возможно, у него появится способ решить с проклятым советом директоров.

Глава 4

«Никогда, никогда в жизни Скай Соме больше не будет пить!» Она говорила себе это каждый раз, когда ее живот скручивался или стук в голове становился особенно невыносим. Что вообще в нем такого замечательного? Отрывки того, что она рассказала Бенуа прошлой ночью, периодически всплывали у нее в голове. Но, к счастью, она не рассказала ему о болезни матери.

Скай была измотана.

— Ты в порядке?

Скай взвизгнула от неожиданности.

— Нет, я плохо спала.

— Из-за алкоголя?

— Потому что ты храпишь.

Хруст веток под ногами Бенуа внезапно прекратился, и она, подняв глаза, обнаружила, что он смотрит на нее с ужасом.

— Я не храплю, — сказал он так возмущенно, что она не могла удержаться от смеха.

— Нет! Ты храпишь!

— Мне никто не говорил…

— Ты остановился только для того, чтобы обсудить это?

Скай вздрогнула, когда ее уколола в руку и прорвала уже не первую дыру на рубашке ветка дерева. Бенуа дал ей время переодеться в ее вчерашнюю одежду, и теперь она ненавидела джинсы, которые когда-то искренне любила. Они все еще были в грязи со вчерашнего дня.

Они шли уже три часа, и она надеялась, что скоро этому мучению придет конец. Сначала она была очарована паром, поднимающимся из-под земли тропического леса, и наблюдала, как он рассеивается в жарком утреннем солнце. Странные птицы кричали где-то над ними. Но вскоре ее уши привыкли к шелестящему звуку мачете Бенуа. Она вспотела и почувствовала дискомфорт. Когда же они дойдут до его дома?

Она задавалась вопросом, как этот дом будет выглядеть, и представляла себе надежный, практичный дом, не сильно отличающийся от их маленького домика в Нью-Форесте.

— Так что ты здесь делаешь? — крикнула она Бенуа.

— А ты еще не поняла?

Она вздохнула.

— Я имею в виду Коста-Рику. Зачем ты путешествуешь, как отшельник?

— Ты сейчас просто придумываешь слова.

— Нет, все так и есть. Один, без подготовки и без телефона.

— Это какая-то новая форма оскорбления? Не понимаю, почему ты сравниваешь меня с каким-то отшельником, ничего не зная об мне и о моих предпочтениях.

— Ты сказал все это, чтобы не объяснять, почему ты находишься в Коста-Рике?

— Ты ответила на вопрос вопросом? — заметил он. Бенуа старался не показать виду, что его удивил ее вопрос. Он представил, как она рассердится, разозлится и бросит его без объяснений, как это обычно происходило. Но, судя по ее взгляду, она не собиралась отвечать, поэтому в конце концов он признался:

— Мне плохо по утрам без кофе.

— У тебя дома есть кофе?

— Кофе, еда, душ.

Она громко застонала, и от этого звука волосы на его шее встали дыбом.

— Я буду пить кофе, пока ем бутерброд в душе. Итак… Ты здесь, чтобы?…

Бенуа хотелось зарычать, и не только потому, что она отказывалась прекращать допрос. Мысль о ней в душе…

— Чтобы подумать, — ответил он, пожав плечами. Как будто на нем не лежал вес многомиллиардной компании и поколений семейства Шалендар. Перейдя к теме, он продолжил: — Уехать на время от проблем. Акционеры «Шалендар энтерпрайсис» угрожают принять акт о должности генерального директора.

— Почему?

Его начинали раздражать эти невинные вопросы.

— Потому что им не нравится, как я веду свою личную жизнь.

— Но если ты никому не причиняешь вреда…

— Есть опасения, что к названию компании добавятся более непристойные эпитеты, — рявкнул он.

— Это не мое дело, — сказала Скай.

— Было бы хорошо, если бы правление считало так же.

— А что они считают?

Бенуа сжал в кулаке мачете и без надобности срезал листву по обе стороны от тропы.

На самом деле это были не «они». Бенуа был на сто процентов уверен, что совет директоров проиграл бы ту игру, которую он вел последние два года. Они не собирались свергать его и рисковать потерять огромную сумму денег, которая благодаря ему отправлялась на их банковские счета.

— Их беспокоит то, что негативные заголовки могут повлиять на стоимость акций.

«Ты становишься таким же, как твой отец».

Те слова его двоюродной бабушки были похожи на сильный удар.

— Они правы?

— В чем?

На мгновение он испугался, что она спрашивает его, не становится ли он таким же, как его отец.

— Нет. Я не думаю, что они правы, когда беспокоятся о ценах на акции. Но то, что я думаю, значения не имеет. Они собираются проголосовать по постановлению на следующем заседании.

— А что это за постановление?

— Это одно из положений устава, которое требует, чтобы я женился или ушел с поста генерального директора.

— Это безумие.

— Нет ничего более безумного, чем поиски карты секретных проходов столетней давности и охота за пропавшими драгоценностями, — сердито ответил он.

— Нет, я имею в виду, что безумие — это предположение, что брак внезапно помешает распутному образу жизни.

— То есть я распутник?

— Ты бы предпочел другое название? Плейбой, бабник, развратник…

— Тебе слишком весело, — снова прорычал он. — Можно подумать, что это действительно повод для радости.

После паузы Скай спросила:

— Так когда же должен состояться этот брак?

— На мой тридцать второй день рождения.

— А когда это?

— Через две недели.

— А если ты к тому времени не женишься?