Секретные операции абвера - Оскар Райле

И все же в случае с Кохом нельзя ограничиться моралью, что «любой предатель не уйдет от расплаты». Отец его — немец, мать — полька. Где же находилось его отечество?.. Таких примеров, как Кох, было множество. Разве за последнее столетие мало заключалось браков между немцами, поляками, венграми и чехами? Разве дети от этих браков не оказывались перед вопросом: а где их отечество? Европейские страны не сумели идти в ногу с этим процессом; они оказались слишком мелки для этого.

В 1924–1927 годах, пока уполномоченные помощники и вспомогательные кадры неприметно, целеустремленно работали над установлением ценных контактов в Польше, колесо мировой истории не стояло на месте.

Что касается Данцига, то Польша вела свою психологическую войну против вольного города с неослабевающей жесткостью. Теперь она уже не удовлетворялась одними пропагандистскими материалами, речами и митингами в Польше. Теперь в отдельных случаях она перешла к акциям на территории Данцигской области, ставя правительство вольного города и Верховного комиссара Лиги Наций перед свершившимся фактом.

В марте 1924 года решение Совета Лиги Наций, что Польша может на Вестерплатте устроить склад боеприпасов, вызвало огромное возмущение данцигского населения. Эта уступка Польше действительно вызывала у вольного города опасения. Дело в том, что Вестерплатте находится на входе в данцигский порт. Как только будет построен склад боеприпасов, охраняемый польскими солдатами, Польша будет иметь право закрывать доступ в порт, когда сочтет нужным.

Президент данцигского сената Зам упорно сопротивлялся строительству склада боеприпасов; протестовали и христианские церкви, но все было тщетно. Примерно в это же время, в соответствии с требованиями Польши, на должность заместителя начальника лоцманской службы в данцигском порту назначили поляка. И это вызвало понятное возмущение, в особенности среди данцигских капитанов. Столетиями данцигское судоходство было немецким, и его лоцманы также были немцами.

Затем резкий протест вызвала следующая нелегальная акция поляков. Под покровом январской ночи 1925 года они в различных частях Данцига развесили польские почтовые ящики и открыли службу приема и доставки корреспонденции, которая теперь уже не ограничивалась портом и располагала польскими почтовыми служащими в форме. Республика Польша во исполнение 104-й статьи Версальского договора ограничивалась надзором и управлением собственной почтовой, телеграфной и телефонной связью между собой и данцигским портом. Польша этим самовольным деянием поставила Данциг перед свершившимся фактом. Вольный город протестовал, но безуспешно.

Но тяжелее всего подействовало на граждан Данцига и его экономику сооружение порта Гдыня, которое началось Польшей с 1925 года в противовес данцигскому порту. Все это имело для данцигской торговли катастрофические последствия. Польша признала привилегии данцигского порта по Версальскому мирному договору, поскольку тогда у нее не было собственных портов. Но, впрочем, в соответствии с параграфами договора Польша имела не только определенные права в данцигском порту, но и обязанность собирать пошлину.

В равной мере как между Данцигом и Польшей, так и между Германией и Польшей отношения в 1924–1926 годах ухудшались. С немцами, оставшимися на территориях, отошедших к Польше, обходились жестоко. Нередко их экспроприировали. Основание к этому давал изданный в Польше в эти годы закон о земельной реформе, предусматривавший перераспределение земли на определенных территориях.

В противоположность этому к проживавшим в Германии полякам относились лояльно, как и испокон веков. Но в результате враждебной позиции Польши в 1925 году началась германо-польская торговая война, которая длилась много лет и все еще не закончилась к 1930 году, поскольку рейхстаг отказался ратифицировать заключенный в марте того же года правительствами Польши и Германии торговый договор. Торговая война сильно ударяла по экономике Польши, поскольку в 1924 году большая часть польского экспорта, точнее 43,2 процента, приходилась на Германию, тогда как всего лишь 34,5 процента импорта поступало из Германии.

В тот же самый период ситуация в Европе в результате многочисленных межгосударственных договоров сильно изменилась. Большое значение для Германии прежде всего имели Локарнские договоры, заключенные 16 октября 1925 года с Францией и Великобританией. Они подготовили вступление Германии в Лигу Наций и очищение оккупированных германских территорий. Кроме того, они предусматривали гарантию неприкосновенности германских границ с Францией и Бельгией под поручительством Великобритании и Италии, а также улучшение отношений обеих пограничных стран с Германией.

То, что эти договоры были заключены, в первую очередь являлось заслугой Бриана и Штреземана, тогдашних министров Франции и Германии. Они искренне стремились к установлению дружественных отношений между своими странами и народами. В те времена повсюду говорили об эре примирения Бриана — Штреземана.

Локарнские договоры были неблагоприятны для Польши, как если бы она потерпела поражение. В свою очередь она попыталась получить гарантии неприкосновенности польских границ от западных держав и Германии. Но германскому министру иностранных дел Густаву Штреземану удалось убедить ведущих государственных деятелей Антанты, что для Германии немыслимо давать подобные гарантии. Он даже неоднократно давал понять, что Германия не может на долгий срок согласиться с восточными границами рейха, установленными по Версальскому мирному договору. Эта позиция Штреземана, о которой будет еще сказано ниже, заслуживает внимания в контексте последующей позиции Гитлера.

В день подписания Локарнских договоров, 16 октября 1925 года, Франция заключила гарантийное соглашение и с Польшей. Но это была уже облегченная новая редакция договора между обеими странами от 1921 года, предусматривавшая для Франции обязательное оказание помощи Польше в случае конфликта между последней и Германией. Хотя старый договор в основном сохранял силу, однако в новой редакции принятые параграфы освобождали Францию от обязательств немедленно выступать на стороне Польши в случае войны между Польшей и Германией. Лига Наций в Женеве в этом случае должна сначала исследовать инцидент и установить, кто является нападающей стороной.

Затем большое значение для позиции Германии и положения Польши имел мирный договор между рейхом и Советским Союзом, заключенный 24 апреля 1926 года. Он еще именовался Берлинским договором.

Советский Союз и Германия, государства, не считавшиеся Лигой Наций равноправными, еще 16 апреля 1922 года заключили договор в Рапалло о сотрудничестве, в особенности в экономической сфере. Договор 1926 года был откровенно направлен против Польши. После его подписания наряду с усилением экономического началось и военное сотрудничество между Москвой и Берлином. Германские офицеры выезжали в Советский Союз, чтобы передавать русским товарищам по оружию военно-теоретический и технический опыт. Кроме того, военнослужащие рейхсвера получали в России возможность испытывать вооружения, запрещенные Германии по Версальскому договору. Под Ижевском, на реке Каме, к востоку от Казани, немецким военнослужащим предоставили огромный полигон для проведения танковых испытаний.

Такое развитие событий активизировало секретные службы всех непосредственно и опосредованно затрагиваемых стран, в особенности Польши, Франции и Великобритании. Они хотели точнейшим образом знать, что же там, в Советском Союзе, происходит. Открылись ли у версальских миротворцев глаза, что они так недооценили потенциальную мощь России и Германии и что такие народы, как русский и немецкий, нельзя так вот просто посадить на цепь?

В мае 1926 года, через несколько недель после подписания германо-российского мирного договора, маршалу Пилсудскому удалось прийти к власти. Он стал премьер-министром и военным министром и начал авторитарное правление. Одной из первых его мер был приказ, чтобы польская разведка особое внимание уделяла выяснению германо-русского сотрудничества. Фактически Польше удалось получить ценные, соответствующие действительности сведения, которые она предоставила в распоряжение секретным службам Великобритании и Франции.

Германо-русское сотрудничество в военной области вызвало озабоченность в Париже и Лондоне. Европа снова вступила в эпоху напряженности.

Данные, содержащиеся в последних абзацах, и дальнейшие сведения о развитии событий в 1927 году основываются главным образом на информации, которые абверу удалось получить благодаря его ценным контактам. О некоторых из них будет рассказано ниже.

В январе 1927 года меня снова навестил в Данциге мой добрый товарищ и друг Генрих Раух. Стояла холодная зима, и мы согревались крепким грогом.