Почти невероятные приключения в Артеке - Петроний Аматуни

Незнакомец одной рукой прижимал к уху телефонную трубку, а в другой держал перед глазами термометр, который только что вынул из воды, и говорил своему невидимому собеседнику:

— Я полагаю, доктор, на этом можно остановиться: двадцать три градуса уже есть… Вы довольны? Стараюсь, доктор, стараюсь… Дети — наше будущее.

— Кто это? — спросил Джон.

— Водяной, — ответил Арчик. — Скоро дети опять придут купаться, и надо подготовить море, помочь Главному врачу Артека. — Он повернулся к повелителю вод: — Дедушка, позвольте мне и моим друзьям искупаться?

— Кто такие? — недовольно покосился на ребят Водяной.

— Мы — сучки, — начал было объяснять Мокей, но Водяной грозно пустил изо рта тугую струю воды чуть ли не в самое облако, что висело над ними, и прервал его:

— Если сучки, то ступайте к Лешему. Да поживей: сейчас Абсолют — надо отдыхать… И купаться следует вместе со всеми, под наблюдением! Я понятно излагаю свою мысль? Ты, Арчик, не водись с нарушителями… А ты, парень, убери свой аппарат — я тебе не киноактёр.

Медвежонок смутился, тихо сказал своим новым приятелям:

— Спорить бесполезно, тут у нас дисциплина, — и первым стал улепётывать.

Сучки — за ним.

— Хотите, я вам Пушкинский грот покажу? — предложил Арчик. — Он как раз работает только во время Абсолюта.

— Ты хотел сказать, беседку? — поправил ГС. — Вон там, наверху, где лагерь «Лазурный»?

— Нет, — сказал Арчик. — В подножье той скалы имеется пещера… Я туда самого Пушкина водил!

— Ух ты! — восхитился Гошка. — И разговаривал с ним?

— Подолгу… — солидно произнёс Арчик. — Там я его познакомил с Учёным Котом и Русалкой…

— «У лукоморья дуб зелёный…» — хором произнесли Мокей и Гошка первые слова вступления к «Руслану и Людмиле». — Это?

— Да, — с гордостью подтвердил Арчик. — Правда, поначалу этих стихов в книге не было. Пушкин приехал в Крым в тот год, когда уже вышла из печати «Руслан и Людмила». Но после — через несколько лет — он написал новое вступление, которое вы упомянули, и опубликовал его; мне рассказывали потом.

— Значит, это именно ты помог Пушкину? — допытывался Гошка.

— Не я, а Артек, — поправил Арчик. — Я и вам могу показать это место, если хотите…

— Пошли, — сказал Джон, уже понявший, о чём идёт речь. — У меня ещё есть пленка в запасе.

— Далековато, — вздохнул Килограммчик.

— Это верно, — кивнул Мокей. — Мы сучки, не привыкли к большим переходам: нам бы — вжик! — и готово.

Арчик извлёк из своей сумки маленький уголёк от костра и показал:

— Волшебный! Сейчас я потру его и… вжик!

Грот имел два входа, оба напоминали вытянутые кверху треугольники, но один — слева — был поменьше, а другой раза в три выше.

Между ними вдруг появился ветвистый дуб, которому на вид было больше тысячи лет. На его нижних ветвях висела массивная золотая цепь, загораживая вход в грот, а по ней задумчиво ходил кот с голубым мохеровым шарфиком на шее.

Повыше и правее его качалась на ветвях красивая юная Русалка с длинными зелёными волосами т рыбьим хвостом и катала с ладошки на ладошку куриное яйцо. В глубине грота виднелся лес, на опушке его — избушка на курьих ножках, без окон, без дверей, а чуть поодаль Кощей Бессмертный перебирал золотые монеты и драгоценные камни в сундуке и беззвучно смеялся, а глаза его горели алчным огнём.

Здесь, возле самого дуба, на краешке берега, изгибавшегося дугой (это и называется лукоморьем), и очутились Арчик и наша троица.

— Здравствуйте, доктор, — окликнул кота Арчик.

— Он что, зверей лечит? — тихо спросил Гошка.

— Нет, просто он доктор всех сказочных наук, — пояснил Арчик.

Кот остановился, всмотрелся в пришедших, помигал зеленовато, замурлыкал и заговорил стихами:

Привет тебе, мой друг желанный,Давненько ты обходишь нас.Иль, вечно юный, несказанный,Ты не найдёшь свободный час?

— Да нет, доктор, — ответил Арчик. — Просто неудобно беспокоить вас и отвлекать от мудрых размышлений.

На что учёный Кот сказал так:

Без друга тяжкие сомненьяВладеют сердцем и умом.Нет верных истин без общенья,Нет мудрости в себе одном!

— А мы вот… сучки, — решился вступить в разговор Мокей. — Сами по себе выдающиеся. И безо всего…

Кот удивлённо повернулся в его сторону.

— Это мои новые приятели, — объяснил Арчик. — Им всё можно. Они.

— Мы стараемся во всём отличаться от других, — вставил слово Гошка, на что кот ответил:

Не тщитесь в самомненье ложномИдти рассудку вопреки:Одних отринув, невозможноДругим не протянуть руки.

— О’кей, сэр, — взволнованно произнёс Джон, опуская кинокамеру, — в ваших словах есть кое-что, как говорит мой фазе…

Кот хотел что-то ещё сказать, но Русалка принялась его щекотать, и доктор всех сказочных наук буквально зашёлся от смеха.

— А что там, в пещере? — удивился Мокей.

— Ну вот… скажем… — подыскивал Арчик нужные слова. = Ну, например, ты выбрал себе профессию?

— Окончательно? Нет ещё…

— И я… не совсем, — кивнул Гошка. — Хотелось бы стать великим!

— А я буду бизнесменом, — сказал Джон.

— В общем, кто войдёт в Уголок Будущего, тот точно узнает, кем он станет, — закончил Арчик.

— Ух ты! — воодушевился Гошка. — Попросимся?

— А пустят? — спросил ГС.

— О’кей, я тоже хочу посмотреть: бизнес всякий бывает…

Русалка услышала их разговор и сказала доктору всех сказочных наук:

— Котик! Пусти их… Им это будет полезнее, чем взрослым.

Кот подумал и заметил:

Профессий тьма неисчислимая,И все — одна другой важней,Но лучшая из них — любимая,Она и может стать твоей.

— Вот они и посмотрят, узнают и полюбят свою будущую профессию, — настаивала Русалка. — Сейчас столько стало всевозможных специальностей, что ты сам, Котик, не обходишься без справочников…

Учёный Кот мяукнул, свернул хвост колечком, и золотая цеп, загораживающая вход в пещеру, тотчас упала на землю.

Ребята, а за ними и Арчик, устремились вперёд.

— Стойте! — вдруг зло воскликнула Русалка, гибко выгнулась от возмущения, и глаза её сверкнули гневом. — От кого из вас несёт чесноком?

— От… от. Меня… — признался оторопелый Гошка.

— Марш отсюда, негодный! Я не выношу чеснока ни в каких дозах, запах его опасен для меня…

— Ну ладно, сник Гошка, отходя назад. — Идите, ребята, вы, а потом расскажете мне…

— Нет-нет, Килограммчик, — запротестовал Джон. Или все, или никто! О’кей?

— Я без тебя тоже не пойду, — сказал Мокей.

— А я, как все, — решил Арчик и спросил Русалку: — Скажите, пожалуйста, а в другой раз можно?

— Так и быть, можно, — разрешила Русалка. — Но чтоб духу чесночного тут не было! Вы поняли меня?

Не успели они отойти и на несколько шагов, как и дуб, и Кот Учёный, и Русалка — всё исчезло!

— Надо спешить, — забеспокоился Арчик. — До конча Абсолюта осталось пять минут. — Это сигнал…

— Ой-ёй-ёй — отчаялся Гошка. — Мы же так далеко забрались…

Но тут Арчик потёр свой Волшебный Уголёк, и они очутились у самого корпуса дружины «Алмазной».

Ребята попрощались с Арчиком и вдоль стены стали пробираться к входу. Медвежонок придержал Килограммчика лапой и, протягивая ему Волшебный Уголёк, сказал:

— Возьми на память о нашем знакомстве… Ты чем-то похож на меня… Ты мне понравился.

— Спасибо тебе, Арчик!

— Только учти: этим угольком можно пользоваться при условии, что ты никому не причинишь вреда; иначе сам же попадёшь в беду. Ясно?

— Ясно, Арчик. Будь спок! — Гошка чмокнул растроганного медвежонка в нос и заторопился в корпус, спрятав Волшебный Уголёк в карман.

В последующие несколько дней сучки как-то присмирели и почти ничем не отличались от других, даже ходили на физзарядку и убирали свои постели. То ли они устали отличаться от других, то ли творческая мысль потускнела — не знаю. Скорее всего последнее, потому что, когда объявили подготовку к всеобщему карнавальному шествию, на котором особое жюри будет присуждать премии, сучки долго размышляли, но так ничего толкового и не придумали.

А вот Пётр нашёлся: он предложил всем четверым одеться мушкетёрами!..

— О’кей, — кивнул Джон, но Гошка и Мокей, недавно отделанные казачком под орех, хором заявили:

— Мура!

— Как хотите, — пожал плечами Пётр и решил: — Тогда я оденусь капитаном дальнего плавания! — и ушёл.