В ожидании чуда - Дебора Диксон

Джессика отстранилась и скупо улыбнулась.

— Простите, я иногда слишком увлекаюсь.

— Нет нужды извиняться. И просто на будущее… — Его голос звучал тихо и все же вызывал внутри у нее резонанс. — … я не считаю это недостатком.

Джессика изменилась в лице, когда поняла, что Салли имеет в виду более интимные увлечения. Господи! Она действительно потеряла навык в общении такого рода. Или Салли был не из тех, кем можно управлять. Стряхнув наваждение, она вернула разговор на более безопасную почву.

— Послушайте, Айрис всего лишь маленькая девочка. Разрешите сначала мне по-говорить с ней. Наедине.

— Конечно, но мы оба умеем сложить два и два. Мы знаем, что девочка сделала это. У вас в распоряжении три минуты, но потом моя очередь.

— Конечно, — повторила она эхом его согласие, данное с такой готовностью.

К тому времени ложь будет приглажена.

Айрис ждала ее у подножия лестницы. Она серьезно хмурилась, что сразу сделало ее похожей на отца. Но выражение ее лица беспокоило Джессику меньше, чем этот проницательный взгляд. Она непроизвольно отступила на шаг, когда вдруг узнала его. Ее сестра, Дженни, так же смотрела на людей, словно могла видеть то, что написано в их душах.

Джессика с тревогой спросила себя, что именно видит Айрис. Ничего красивого; в ее случае красота кончалась на уровне поверхности кожи. Она была плохой до мозга костей, и такой родилась. Всегда была худшей из двух сестер-близнецов, это из-за нее начинались все неприятности, и это она уцелела в той кошмарной истории.

И это на ее руках кровь.

— Не смотри на меня так, — слова прозвучали более холодно, чем ей хотелось, и Айрис опустила глаза в пол.

Здорово. Джессика снова вздохнула.

Очевидно, с Айрис она тоже будет делать ошибки. Какого черта она позволила дать втянуть себя в эту кашу? Потому что у нее не было выбора. В отсутствие Фила прошлое грозило погубить ее настоящее. Но эти причины были всего лишь поверхностной правдой. Джессика точно знала, почему она здесь.

Потому что ей хотелось хотя бы раз совершить добро, помочь кому-то.

Айрис понятия не имеет, кто такая в действительности Джессика. Девочка думает, что она принадлежит к элите отцовских служащих, одна их тех немногих избранных, которых отец уважает. Одна из немногих, кому он доверяет. Айрис верит в нее, и это путало ее больше всего. Вера так хрупка, ей это хорошо известно. Может быть, на этот раз все будет иначе.

Она бросила взгляд через плечо, чтобы убедиться, что Салли сдержал слово и ждет в гостиной.

— Айрис, ты звонила в полицию? Ты назвалась мадам Евангелиной?

Айрис не подняла глаз.

— Да, мэм.

— Зачем? Я же велела тебе им не звонить, сказала, что сама обо всем позабочусь, в том числе и обращусь в полицию, когда придет время.

Девочка наконец подняла взгляд, она была испугана, но достаточно честна, чтобы признаться, раз уж ее загнали в угол.

— Я говорила с ними до того, как позвонила вам.

— Тогда зачем было звонить мне?

— Я почувствовала, что полиция — неправильная.

— Неправильная? — в недоумении повторила Джессика.

— Не могу этого объяснить. — Выражение лица Айрис умоляло ее понять. — Просто там все было неправильно, поэтому я повесила трубку и позвонила вам.

Джессика вскинула голову и отбросила волосы за плечи.

— Так почему же ты не сказала мне, что первый звонок сделала в полицию?

— Это был не первый звонок.

Страх иголками впился в затылок Джессики, когда она представила себе, как Айрис звонила поочередно многим людям, пока не нашла человека, чей голос показался ей правильным. Стараясь, чтобы этот страх не отразился в ее голосе, Джессика спросила:

— Куда же был первый?

3

Ожидая ее возвращения, Салли развернул колоду, бросил шелк на кофейный столик и стал рассматривать карты. Они были необычно больших размеров, с желто-коричневой рубашкой, на которой красовалось неприятно реалистичное изображение глаза — словно кто-то смотрел на него из карт. Картинки были нарисованы темными, приглушенными красками. Многие из них изображали людей или символизировали определенные понятия, например Справедливость или Воздержание. Каждый раз, когда он смотрел на эти картинки, он видел что-то новое, спрятанные в фоне рисунков предметы, например, сову, или перья павлина, или водную рябь. Однако, черт побери, что это значит, он не понимал.

Салли рассеянно тасовал карты, пока в комнату не вошли Джессика и Айрис. Его сомнения насчет этого дела, которые было утихли, вернулись с новой силой, стоило ему взглянуть на их лица. Он ожидал, что Айрис будет слегка испугана своей недавней выходкой; ожидал, что Джессика будет выглядеть смущенной или даже рассерженной на девочку. Но ни одна из них не должна была испугаться настолько, чтобы быть такой бледной и серьезной.

"Что там, черт побери, произошло в холле? " Глаза Айрис широко распахнулись при виде того, что он тасует колоду, и Салли остановился и протянул ей карты.

— Слишком большие карты для таких маленьких ручек. Они ваши?

— Они принадлежали моей маме. — Айрис взяла их и прижала к груди, словно защищая свое достояние. — Она умерла давно, поэтому, наверное, они теперь мои.

Иногда Салли ненавидел свою работу. Сейчас как раз был такой момент.

— Присядь, Айрис.

Джессика ободряюще сжала плечо Айрис и встала с ней рядом, когда девочка села на один из полосатых стульев. Айрис сидела, выпрямив спину, словно палку проглотила, и была очень похожа на подсудимую, ожидающую приговора. Салли перевел взгляд выше, на Джессику. Она медленно подняла голову, и ее глаза еще секунду сохраняли мягкое и доброе выражение, а потом она превратилась в тигрицу-мать. Прошло несколько секунд, прежде чем Салли понял, что пауза слишком затянулась.

Он стал напротив девочки и, скрестив на груди руки, задал очевидный вопрос:

— Это ты звонила прошлой ночью в полицию? Назвалась мадам Евангелиной и сообщила, что твоего отца собираются похитить?

Она опустила глаза.

— Да, сэр.

— У тебя есть причины беспокоиться об отце?

Айрис подняла глаза на Джессику, но он не мог определить, за поддержкой или за советом.

— Нет.

— Почему ты позвонила, Айрис? — настаивал он, и присел перед ней на корточки, так что ей пришлось смотреть на него, а не на Джессику. — Ты разозлилась на отца? И сделала это, чтобы на тебя обратили внимание?

— Конечно, нет! Я же не маленькая! — Она уже немного пришла в себя, и это заставило его перестать чувствовать себя таким уж плохим парнем. Айрис провела кончиками пальцев по картам. — Иногда у меня бывают предчувствия. У мамы они тоже случались. Все говорят, что в этом мы с ней похожи. Вчера у меня было одно из таких предчувствий.