Реальная угроза - Том Клэнси

По крайней мере, Райли удалось нарушить высокомерие парня. На мгновение в его глазах отразился подлинный страх - арестованный хватал ртом воздух. Ореза уже уложил на палубу второго. Райли швырнул своего парня рядом с ним. Пират Уэгенер уже называл его про себя именно так - упал вперед, пока его лоб не коснулся палубы. Он хрипел, безуспешно стараясь вдохнуть воздух; боцман Райли, все такой же бледный, с трудом восстановил самообладание.

- Извините, капитан. Боюсь, что он на мгновение вывел меня из себя Боцман ясно дал понять, что извиняется только за то, что поставил своего командира в неловкое положение.

- В камеру обоих, - приказал Уэгенер. Райли увел арестованных в сторону кормы.

- Черт побери, - тихо пробормотал Ореза. Он вытащил носовой платок и вытер рубашку капитана. - Боже мой, Рэд, что происходит в этом мире?

- Не знаю, Португалец. Боюсь, мы оба слишком стары, чтобы ответить на этот вопрос. - Уэгенеру удалось найти спички, и он закурил трубку. В течение нескольких секунд он смотрел в море, прежде чем нашел нужные слова. - Когда я поступил на службу, меня обучал старый мичман, любивший рассказывать про годы сухого закона. Послушать его - не было в то время ничего особенно страшного, что-то вроде большой увлекательной игры.

- Может быть, тогда люди были цивилизованными, - заметил Ореза.

- Скорее, дело заключалось в том, что на катере нельзя было перевезти спиртного на миллион долларов. Ты что, не смотрел "Неприкасаемых" по телевидению? Войны между бандами были в то время не менее кровопролитными, чем те, о которых мы читаем сейчас. Может быть, даже хуже. Но я поступал в береговую охрану не для того, чтобы стать полицейским, чиф.

- Я тоже, - проворчал Ореза. - Просто мы постарели, а мир взял и переменился. Лишь об одной перемене я жалею, правда.

- Какой именно, Португалец?

Главный старшина повернулся к своему капитану.

- Несколько лет назад в Нью-Лондоне я узнал одну вещь Тогда мне было нечего делать, и я решил ходить на курсы. Там говорили, что в старое время, когда захватывали пиратов, то имели право осуществить суд трибунала прямо на месте захвата и привести приговор в исполнение немедленно. И ты знаешь результаты сразу сказались. - Ореза покачал головой. - Думаю, по этой причине все и кончилось.

- Значит, подвергнуть их справедливому и беспристрастному суду - и повесить?

- А почему нет, сэр?

- Так мы больше не поступаем. Теперь мы стали цивилизованными.

- Да, цивилизованными. - Ореза открыл дверь в рубку. - Знаю, что это такое. Видел фотографии.

Уэгенер улыбнулся, потом подумал - а почему? Трубка потухла. Он не мог понять, в чем причина, что он не бросает курить совсем, пытаясь разыскать спички в карманах, но трубка стала частью его образа. Старый моряк, действительно, подумал Уэгенер, он постарел. Порыв ветра подхватил спичку, когда капитан хотел выбросить ее за борт, и та упала на палубу. Неужели он уже начинает забывать про направление ветра, спросил себя Уэгенер, наклоняясь за спичкой.

В шпигате, наполовину высовываясь из него, лежала пачка сигарет. Капитан фанатично следил за чистотой на палубе и уже приготовился было рассердиться на того, кто выбросил здесь пустую пачку, как вдруг заметил, что такой сорт сигарет не курят на его фрегате. Название на пачке было "Калверт", этот сорт, припомнил он, производится американской фирмой для Латинской Америки. Картонная коробка с откидывающейся крышкой, и Уэгенер поднял ее из простого любопытства.

Внутри были не сигареты. По крайней мере, не сигареты с табаком. Капитан достал одну из них. Сигарета не ручного изготовления, это точно, но, с другой стороны, она не походила на аккуратную продукцию американской раковой индустрии. Он даже улыбнулся - против воли. Какой-то хитроумный предприниматель придумал ловкий способ маскировать эти - как их... самокрутки с марихуаной? под настоящие сигареты. А может быть, так их более удобно носить. Должно быть, эта пачка вывалилась из кармана рубашки высокого парня, когда Райли встряхнул его, с опозданием подумал Уэгенер. Он закрыл пачку и положил в карман. Как только представится возможность, нужно опустить ее в ящик, где хранятся остальные вещественные доказательства.

Ореза вернулся из рубки.

- Новая сводка погоды. Граница надвигающегося шторма приблизится к нам не позднее двадцати одного часа. Он будет более жестоким, чем ожидали- Порывы могут достигать сорока узлов. Дунет не на шутку, сэр,

- С Уилкоксом и яхтой ничего не случится? - спросил Уэгенер. У него еще оставалось время отозвать их.

- Вряд ли, сэр. Шторм движется на юг. Область высокого давления идет к нам из Теннесси. У мистера Уилкокса все пройдет гладко, шторм минует его, а вот с вертолетом дело сложнее. Они собирались послать его к нам лишь после восемнадцати часов - это слишком рискованно. На обратном пути он может натолкнуться на передний фронт шторма.

- А что предсказывают на завтра?

- Надеются, что еще до рассвета облака рассеются и затем придет область высокого давления. Сегодня вечером нас покачает, зато дальше наступят четыре дня хорошей погоды. - Ореза не высказал вслух своего совета, да это и не требовалось. Два старых моряка понимали друг друга без слов.

Уэгенер кивнул, соглашаясь.

- Передай в Мобил, чтобы отложили прибытие вертолета до завтрашнего полудня.

- Слушаюсь, капитан. Незачем рисковать вертолетом для перевозки дерьма.

- Ты прав, Португалец. И позаботься об Уилкоксе. Нужно сообщить ему о погоде - вдруг шторм изменит направление. - Уэгенер взглянул на часы. - Пора садиться за бумаги.

- Завтра предстоит нелегкий день, Рэд.

- Это верно.

Каюта Уэгенера была, разумеется, самой большой на фрегате и единственной, рассчитанной на одного человека, потому что уединенность и одиночество являлись роскошью, по традиции принадлежащей шкиперу. Но "Панаш" не был крейсером, и потому каюта Уэгенера чуть превышала площадью десять квадратных метров, правда, с отдельным гальюном - удобство, за которое на корабле стоило бороться. На протяжении всей своей карьеры в береговой охране Уэгенер всячески избегал канцелярской работы. У него был помощник, способный молодой лейтенант, и на него капитан взваливал столько канцелярской работы, сколько позволяла его совесть. Таким образом, на долю Уэгенера выпадало два или три часа в день, во время которых он корпел над бумагами. Капитан набросился на документы с энтузиазмом приговоренного, идущего к виселице. Полчаса спустя он понял, что сегодня эта работа давалась ему труднее обычного. Уэгенер никак не мог сосредоточиться - убийство на борту яхты постоянно вторгалось в его сознание. Убийство в море, подумал он, глядя на иллюминатор в правой переборке. Конечно, нельзя считать это таким уж необычным. Ему приходилось слышать о нескольких случаях, хотя непосредственно капитан не имел к ним отношения. Однажды на корабле у побережья Орегона обезумевший матрос едва не убил своего товарища. Впоследствии оказалось, что у бедняги опухоль головного мозга, от которой он и умер позднее, вспомнил Рэд. "Пойнт Габриэль" вышел в море и забрал безумца, уже связанного по рукам и ногам и усыпленного большой дозой транквилизатора. Этим и ограничивалось непосредственное знакомство Уэгенера с насилием в море. По крайней мере с тем насилием, источником которого является человек. Море само по себе достаточно опасно и без человеческой помощи. Подобная мысль все время возвращалась к нему, как надоевший припев песни. Он попытался вернуться к работе, но безуспешно.

Уэгенер нахмурился, недовольный собственной нерешительностью. Нравится ему канцелярская работа или нет, она составляет часть его обязанностей. Капитан раскурил трубку, надеясь, что это поможет сосредоточиться. Но и это не помогло. Уэгенер выругался про себя, отчасти изумленно, отчасти с раздражением, и вошел в гальюн, чтобы напиться. Разложенные на столе бумаги тянули к себе. Он взглянул в зеркало и понял, что нужно побриться. В то же самое время бумаги сиротливо лежали на столе, и канцелярская работа не продвигалась.

- Ты стареешь, Рэд, - сообщил он лицу в зеркале. - Становишься старым маразматиком.

Уэгенер решил, что сначала побреется. Он совершал эту процедуру старомодным способом, с помощью мыльной пены и кисточки, и его единственной уступкой современности была безопасная бритва. Уэгенер намылил лицо и наполовину побрился, когда раздался стук в дверь.

- Заходите!

В дверях стоял боцман Райли.

- Извините, капитан, я не знал, что вы...

- Ничего страшного, Боб, в чем дело?

- Я подготовил первый черновик отчета о досмотре яхты, сэр. Решил, что вам захочется его прочитать. Мы записали свидетельства всех на аудио- и видеопленку. Майерс снял копию видеокассеты происшедшего на яхте. Оригинал находится в ящике с остальными вещественными доказательствами, а сам ящик заперт в сейфе с секретными документами, как и полагается по инструкции. Если хотите, у меня с собой копия черновика.