Танец с саблями - Никита Филатов

– Чем порадуете? – в голосе Тушина явственно слышалась надежда на то, что неприятности рассосались сами собой.

– Да уж… ничего хорошего. – Покосившись на толстяка, взял инициативу в свои руки оперативник. – Полученная информация…

– Может быть, выйдем, товарищи офицеры? – покосившись через плече с подполковничим погоном на сидящих сзади автоматчиков подал реплику Тушин.

– А зачем? – не понял сыщик.

– Нам от бойцов скрывать нечего! – поддержал его Головин. – Говори…

Представитель руководства уже открыл было рот, приготовившись что-то ответить, но напоролся на заинтересованный взгляд майора Виноградова.

Сглотнул слюну. Откашлялся…

Тем временем, оперативник продолжил – громко, так, чтобы слышно стало всем:

– Недавно кто-то с теплохода попытался выйти на связь «ключом» – из радиорубки. То есть, азбукой Морзе. Разобрать ничего не удалось, передача шла с перерывами почти минуту, но…

– Специалисты считают, что это случайный набор знаков, – неожиданно твердо перебил толстяк.

– В каком смысле? – не удержался от реплики Тушин.

– В смысле – кто-то хулиганил!

– А где радист? Почему он не…

На подполковника посмотрели, как на идиота.

– Давай, рассказывай дальше!

– Так вот… На «Чернышевском», по документам, в данный момент должно находиться шестьдесят девять человек.

Сыщик вытащил на всеобщее обозрение книжку-»ежедневник» и стопку каких-то исписанных бланков:

– Двадцать семь членов экипажа, сорок два пассажира… Обычный рейс из Питера на остров Валаам – и обратно. Арендовано судно фирмой «Гамма-круиз». Туристы, в основном, иностранные: немцы, французы, несколько финнов и ещё там, по мелочи. Русских восемь человек, не считая, естественно, представителя фирмы. Дальше начинается кино… Все восемь – или ранее судимые, или проходят по оперучетам. А у неких Галимова и Воловченко данные вообще полная «липа», паспорта с такими номерами и сериями числятся в розыске по кражам.

– Кто там еще? Глянь-ка! – попросил Головин.

– Огласите, пожалуйста, весь список, – поддержали его с дальнего, полутемного конца автобуса. И это было не праздное любопытство…

– Свет зажги, – попросил Виноградов водителя.

– Спасибо, – кивнул, шелестя документами, опер. – Итак! Елкин… Рогов… Голицын… Это «поволжские».

– Знаем!

– Рогов – не тот, случайно, что в «зоновском» спецназе раньше служил?

– Нет, это его брат, старший – Виктор… Далее – некто Ким Валерий Игоревич!

– Валерка? Боксер, чемпион России? – поднял брови Головин.

– Ага… Знакомы?

– Разумеется. – капитан кивнул, а Тушин не преминул сделать загадочное лицо давно о чем-то подозревающего человека.

Последние две фамилии, озвученные представителем криминальной милиции, собравшимся ничего не говорили – что-то кавказское, не запоминающееся.

– Не из Питера?

– Да, приезжие… – оперуполномоченный назвал окраинную республику в горах, где уже не первый год полыхала кровавая междоусобица. – Гости нашего города.

– Культурный отдых!

– Тур-рысты…

– Тише! – осадил не в меру расслабившихся подчиненных Головин. – Думаете – они?

– Вроде, некому больше… Мы связались с Линейным пунктом на острове. Милиционер сказал, что «Чернышевский» утром пришел как обычно. Основной народ на экскурсию двинулся, а кто не мог после перепоя – отлеживался по каютам…

– Тоже мне, удовольствие, – поморщился Тушин и был совершенно прав.

– Заявлений от экипажа никаких не поступало, отошли по расписанию.

– Значит, ничего необычного…

– Какое там! Обычное дело – пьяные рейсы, публика соответствующая. – Подал опять голос представитель пароходства. – Там в сезон по пять-шесть теплоходов одновременно швартуются, сейчас, конечно, меньше, но…

– Кстати, а на других судах все в порядке?

– Да, слава Богу! «Космонавт Иващенко» возвращается, потом «Байкал» – а «Новиков-Прибой» уже в Неву вошел… У них нормально, в пределах.

– У меня, собственно, больше ничего, – сверился с записями оперативник. – Задача ясна?

– Да вроде бы… Взять пиратское судно на абордаж, заковать мятежников в кандалы – а прекрасных пленниц, наоборот, отпустить на волю. Так?

– В общих чертах. Подробности – вот, представитель потерпевшей стороны расскажет.

Толстяк встал – и бронзовое шитье на погонах его мятого кителя сверкнуло под лампами автобусного салона неожиданно ярко:

– Товарищи! Времени очень мало…

Откуда-то появилась карта южной части Ладожского озера – речник держал её так, чтобы всем было видно:

– По последним данным «Писатель Чернышевский» сейчас приблизительно здесь. А вот эта линия – берег! Мы не знаем, что творится на мостике, где капитан, где штурмана. Что вообще с командой – неизвестно. А тут начинается очень интенсивное судоходство, сложная навигационная обстановка, да и с погодой… Словом, пока ситуация не прояснится, в Неву теплоход пускать нельзя. Ясно?

– Ясно! А как же он сейчас-то плывет?

– Он не плывет, – поморщился толстяк. Но в тонкости профессиональной терминологии вдаваться посчитал излишним:

– Судя по всему, на авторулевом. На открытой воде это ещё куда ни шло, но…

– Ясно. Сколько у нас времени?

– Очень мало! – выдохнул самое наболевшее речник. Чувствовалось, что он даже в этом сомневается.

– Все? – Тушин сделал движение, чтобы встать. – Поехали!

– На чем? Катеров-то ещё нет! – рявкнул оперативник.

– Дальше! – не обращая внимания на подполковника попросил продолжать Головин.

– Вот это – схема «Чернышевского». Упрощенная… – карту сменил стандартный, сорванный, видимо, со стены диспетчерской плакатик. – Всем видно?

Толстяк умел обьяснять, поэтому очень скоро участники операции вполне сносно представили себе устройство двухпалубного телохода: кормовой ресторан, каюты, машинное отделение, даже крохотная судовая сауна.

– Это мостик?

– Да. Здесь – капитанский «люкс» и радиорубка. Медпункт…

В салон просунулась голова в фуражке:

– Вы, что ли, наряд с базы катеров ждете?

– Ну!

– Так вот – это мы…

Планы – основной и резервный, расстановку и распределение людей пришлось согласовывать ещё на берегу: катеров оказалось три, по пути все равно ничего бы не вышло. Вместо Тушина, который сразу же ускакал куда-то докладывать, рядом с Владимиром Александровичем тяжело плюхнулся речник-инструктор:

– Может, показать чего-то надо будет…

– Спасибо!

Взревели водометы – и отвыкшего от ночных прогулок на ветру майора Виноградова вдавило в холодный пластик обшивки…

Почти всю дорогу Владимир Александрович проспал. Некоторое время он ещё пытался глазеть по сторонам, на стремительно теряющие индустриальную неприступность берега. Увы, даже вид обгоняемых и торопящихся навстречу судов наскучил довольно быстро! Створы, бакены… Однообразные, скудные огоньки деревень и бесчисленных садоводств. Сами собой опустились веки – и майор привалился к плечу своего упитанного соседа. Проснулся он лишь однажды – на Ивановских порогах, да и то не всерьез, но лишь чтобы через мгновение вновь погрузиться в томительное забытье…

– Вон он! – и катер тут же ударило носом в волну.

Светало. Спросоня хотелось по малой нужде.

– Точно этот?

– Видимость – ноль…

Все три «водомета» старались держаться рядом, но даже они то и дело исчезали из поля зрения.

Вытянутый же силуэт впереди мог оказаться просто очередным сгустком тумана.

– Что скажете?

– «Чернышевский»! – подтвердил речник.

– Пошли! – дал отмашку остальным группам капитан.

Теплоход двигался средним ходом – судя по жидким усикам пены у форштевня и короткой, почти незаметной кильватерной струе. Милицейские катера пристроились рядом и некоторое время шли параллельным курсом.

– Да-а… Хоть бы веревочку какую скинули!

– Может, лестницу еще?

– Трап, – поправил представитель флота.

Снизу, с воды, белый борт пассажирского лайнера казался чем-то вроде средневековой крепости – приходилось задирать голову, чтобы различить узкий краешек планширя и огромные медные буквы.

– Это мы как-то… не учли, – Головин посмотрел на Владимира Александровича, и тот отчего-то почувствовал себя виноватым.

Слепые, наглухо задраенные бойницы иллюминаторов нижней пассажирской палубы – ни огонька, ни звука за матовой поверхностью стекол.

– Стоп! А это что?

– Там жилые помещения команды. – Речник даже не стал сверяться со схемой.

– Открыто, вроде…

Одна из расположенных у самой кормы кают чуть-чуть выделялась.

– Дотянешься?

– Попробую, – ближний боец поднялся в полный рост, снял с плеча автомат и отдал его командиру. – Лишь бы голова пролезла… Йоп!

Катер качнуло, и он чуть было не вывалился за борт.

– Тише ты…

– Ладно!

Подстрахованный снизу, боец вытянул руку и легонько толкнул стекло иллюминатора – поддалось… Еще немного расширив проем, он уцепился фалангами пальцев за край образовавшейся щели и одним движением подтянул себя: вверх и вперед!