Ледяной Дракон - Ричард Кнаак

Второй невидимый слуга принес кубок для Тооса, но генерал раздраженно отмахнулся и от кубка, и от слуги.

— Будь ты неладен, я солдат, я бывший наемник. Разговоры с политиками по твоей части — да и что я знаю о ценах на зерно, пока мои солдаты и кони сыты? Ты правишь здесь так давно, что никто даже представить себе не сможет другого господина! Только старики вроде меня еще помнят, что когда-то в этом дворце жил Пурпурный Дракон!

— Ты отказываешься? — Лицо Грифона снова стало птичьим, но его голос выражал вполне человеческое удивление и разочарование.

— Ладно, — вздохнул Тоос.

— Ты возьмешь все в свои руки — как обычно?

— Да, будь ты проклят. Ты мог хотя бы посоветоваться с волшебниками, пока они были здесь. Я бы все-таки меньше волновался за тебя.

— Что касается заморозков, пока лучше об этом помалкивать. Никому не говори. Проследи, чтобы больше не было ни замерзших животных, ни полей, скованных льдом. Я уже распорядился, чтобы это происшествие расследовали самым тщательным образом. Если меня не будет, свяжутся с тобой.

Неуверенным тоном генерал предложил:

— Почему бы тебе не послать этих, черт, ну эльфов в Ириллиан?

— Потому что в тех краях нет эльфов, кроме морских, а они, как и все местные жители-люди, преданы Синему Дракону. — Грифон вскочил с кошачьей легкостью:

— Почему ты всегда ворчишь?

— Потому что старые привычки умирают медленно и потому что я вечно боюсь, что ты когда-нибудь сбросишь на меня свое королевское ярмо и сбежишь навсегда.

— Эго тебе на пользу, старый людоед. Генерал хмыкнул, потом вспомнил, что еще хотел обсудить с Грифоном:

— И все-таки мне здорово не хватает Бедламов. Они могли бы подсказать нам что-нибудь дельное. Знаешь, этот замерзший мул твердый, как железо. Грифон! Кто мог так его заморозить?

Но Грифон больше не хотел думать о мулах, полях и колдунах. Теперь, когда он твердо решил оставить город на какое-то время, ему хотелось одного — поскорей уехать. Такое легкомыслие было не в характере Грифона — может, потому, что еще ни разу ему не предоставлялась возможность взять в плен волка Д'Шая. По крайней мере само по себе известие о намерениях волков была достаточно важна, чтобы оправдать его затею. А замерзший мул, скорее всего, ошибка начинающего колдуна или ведьмы. Или шалость домового.

Эта мысль окончательно убедила Грифона. Больше он не колебался.

Повернувшись к своему помощнику, Грифон отбросил посторонние мысли. Тоос, конечно, не в восторге от его идеи, но со временем все поймет.

— Ну теперь, когда все оговорено, — произнес он, — нет причин задерживаться. Тоос, я полностью доверяю тебе и твоим людям, но есть вещи, которые я должен сделать сам. Д'Шай однажды сказал, что между нами есть какая-то связь; я должен выяснить, так это или нет.

— Остановить тебя сейчас труднее, чем когда ты ве нас в атаку в старые добрые времена. Хотя теперь, когда ты стал королем, я мог бы надеяться на большее благоразумие с твоей стороны, — с досадой проворчал генерал, стараясь держать себя в руках. — Когда ты хочешь отправиться?

— К завтрашнему утру. Отправь кого-нибудь оседлать для меня лошадь.

— К утру? Да ты… — Старый солдат замолчал, взглянув на лицо Грифона. — Эх, черт. Ладно. Как прикажете, милорд.

Грифон величественным жестом отпустил своего старого товарища. Тоос вышел мрачнее тучи, но молча. На Грифона его мрачное молчание не произвело никакого впечатления. Только его путь в Ириллиан имел значение. Только это и человек по имени Д'Шай.

Он почувствовал странную пульсацию в голове, но прежде чем успел задуматься, ощущение пропало. Важен только поход в Ириллиан и Д'Шай, напомнил он себе. И больше ничего.

4

Тома, передернувшись от холода, шагнул в замерзшие покои Ледяного Дракона. И этот холод, царивший в мертвой цитадели, и ее мрачные обитатели — все казалось ему отвратительным. Да еще и Ледяной Дракон… Это был совсем не тот Король, которого он ожидал увидеть. Хозяин Северных Пустошей казался таким же мертвым, как и его владения, но при этом куда более могущественным, чем все остальные Короли. Что-то здесь изменилось, и Тома не сомневался, что разгадка, когда он ее найдет, не обрадует его.

Он снова вздрогнул, и не только от холода. Ледяной Дракон, раскинувшийся на каком-то древнем ложе, казался истощенным и мертвенно-бледным. Тем не менее размерами он превосходил любого из своих собратьев-Королей. «Гигантский труп, — подумал огненный дракон. — Я имею дело с гигантским трупом».

Поначалу никаких признаков того, что его появление замечено, не чувствовалось. Около входа в покои хозяина Северных Пустошей неподвижно стоял дракон-часовой. Если бы Тома не заметил, как чуть-чуть поднимается и опускается его грудь, он принял бы его за ледяного призрака, вроде того, что встретил его первым во владениях дракона. Стражник не обращал на Тома никакого внимания, уставившись в какую-то точку за его спиной.

Медленно, словно поднимаясь из могилы, Ледяной Дракон привстал. С треском расправились массивные крылья, покрытые ледяной коркой, — осыпались тоненькие пластинки льда, наросшие во время сна, догадался Тома. Ледяной Дракон открыл глаза, холодная голубизна которых напоминала цвет кожи замерзшего до полусмерти человека. Тома снова невольно вспомнил отвратительную нежить, составлявшую большую часть челяди Короля-Дракона. Все, все шло не так, как надо. Когда Тома последний раз был у Короля, всего лишь накануне, эти глаза были белыми, как вечная снежная пелена за стенами дворца

Ледяной Дракон с холодным безразличием уставился на Тому.

— Тебе что-то нужно, герцог Тома?

С Тома говорили не как с равным — такое положение установилось сразу же после первой встречи. Ледяной Дракон был одним из Королей; Тома — просто драконом, чей долг служить высшим.

— Мой отец, твой Император… — с нажимом начал Тома, отлично знавший, что только родство с Королем Королей придает ему некоторый вес. Он запнулся, неожиданно подумав, что Ледяной Дракон по своей природе не способен относиться всерьез к теплым формам жизни. И те представители его клана, с которыми успел встретиться Тома, тоже. Как будто все они начисто позабыли, что такое жизнь.

— С-слушаю? — без прежнего нетерпения и скуки в голосе произнес Ледяной Дракон. Тома с удовлетворением отметил ату перемену. Она означала, что хоть что-то уцелело в этом чудовище. Где есть чувства, там есть жизнь.

— Я уже прос-с-сил помощи для него. Он пока с-спит… — Тома мысленно выругался. Он начал чувствовать неуверенность, — с-спит, как ты и предположил, но в его состоянии ничего не изменилось. Мне недостает знаний и опыта, чтобы определить его хворь, но, думаю, немного тепла ему не повредит наверняка. Ты — Король-Дракон. Я пришел к тебе, уповая на твое могущество и мудрость; ты должен знать, как вылечить его!