Рио-де-Жанейро: карнавал в огне - Руй Кастро

Столь же часто можно увидеть, но уже на бульварах вдоль пляжа в Леблоне, и композитора Чико Барка. Женщины со всей Бразилии публично признаются, что хлопнулись бы в обморок от одного его присутствия. Но в Рио никто даже и не вздрагивает, увидев Чико на улице с внуком в коляске, в крайнем случае, тайком посылают ему взгляд, полный жгучей страсти. Другое национальное достояние, певец и композитор Каэтано Велозо, ходит на пляж через дорогу от свой квартиры на авенида Виеро Суото в Ипанеме — туда же, куда ходил еще в самом начале своей карьеры, когда и не мечтал жить по этому адресу. Никакие толпы не собираются вокруг него на пляже. Ромарио, звезду футбола, на пике своей карьеры в качестве центрального нападающего бразильской команды, которая стала чемпионом мира в 1994 году, когда самого Ромарио выбрали лучшим игроком мира, можно было увидеть ежедневно на пляже на Бара да Тижука. Расставив сетку на песке, они с товарищами по команде играли в мяч, нисколько не мешая купальщикам. А Рональдо, его преемник, играет за «Реал Мадрид», но свободное время проводит в Рио, и никто не поднимает никакого шума. Рио вплетает любого в свой стиль жизни, и никто не обращает внимания на знаменитостей.

Не то чтобы кариоки были снобами. Просто их не так-то просто ослепить. Давнее знакомство с властью выработало у них нечто вроде природного равнодушия к власть имущим, политики ли они, миллионеры или просто телезвезды. Одним из редких исключений стал в 1964-м приезд Бриджит Бардо, секс-символа того времени. Сначала присутствие Бардо чуть не вызвало в Копакабане беспорядки, и она не решалась даже показаться в окне своего отеля. Но город привык к ней, и когда через несколько дней она зашла в какой-то ночной клуб, в толпе уже слышалось: «О боже, это опять Бриджит!» Орсон Уэллс провел шесть месяцев в Рио в 1942 году, снимая фильм «Все это правда». Революционный «Гражданин Кейн», выпущенный годом раньше, сделал его одной из величайших фигур кинематографа, но Орсон разгуливал по городу, ничем не выделяясь на общем фоне, если не считать того, что иногда он начинал разбрасываться деньгами и вышвыривать мебель в окно из своего номера. «Все это правда» так и не был закончен, но Орсон оставил некоторые воспоминания о днях, проведенных в Рио: он изобрел коктейль «Самба в Берлине» — кашаса с кока-колой, — который какое-то время был в моде. В 1970 году Дженис Джоплин, только-только превратившаяся в живую легенду «Вудстока», тоже приехала и забыла уехать. Однажды она хорошенько надралась в компании молодых людей на одной из площадей Ипанемы и отключилась.

Парни позаимствовали у местного парикмахера помазок, мыло и бритву и, воспользовавшись ее бесчувственностью, выбрили ее знаменитые подмышки. Бывали случаи, когда за приезжими знаменитостями по улицам охотились папарацци или поклонники рвали на них одежду. И был еще один карнавал, когда грудь Джейн Мэнсфилд не удержалась в декольте на балу во «Паласе Копакабана», и один из фотографов случайно оказался начеку. Но может быть, ее груди просто захотели взглянуть на танцующих.

Рио всегда относится к посетителям с симпатией, но за время своего долгого пребывания в роли столицы государства он отлично научился не доверять правителям. В период с 1565 по 1960-е годы здесь жили и работали пятьдесят три капитана-губернатора, семь вице-королей, сумасшедшая королева, принц-регент (который позже стал королем), два императора и восемнадцать президентов республики — всего этого было достаточно, чтобы убедить кариок, что, за редким исключением, любой власть предержащий вполне заслуживает, чтобы к его пиджаку прицепили ослиный хвост. Многие из них, родившись в провинции, набирались в столице внешнего лоска и пользовались другими благами большого города и своего положения, предварительно как следует отмывшись. В ответ они не столько обогащали Рио, сколько обогащались сами. Но город всегда брал свое, сочиняя про них шутки и анекдоты, облетавшие всю страну, и неизменно избавляясь от них на следующих выборах. Труднее, чем быть избранным в Рио на любой пост, от президента республики до уборщика квартала, только одно — быть переизбранным.

Кариоки относятся к своим правителям безо всякого уважения, причем не только люди, но и животные. Как-то мэру Рио в начале 1990-х пришлось несколько раз посетить местный зоопарк. И каждый раз он становился мишенью для всеобщего любимца и одной из основных достопримечательностей зоопарка — шимпанзе Тиау. Эти животные нередко швыряют в публику пометом, но Тиау на мелочи не разменивался. Заметив группу важных персон и репортеров у своей клетки, он тут же вооружался этими снарядами собственного изготовления и сосредоточивал свое внимание на мэре. Следующий день стал настоящим праздником для газет, потому что Тиау сделал то, что хотелось бы сделать многим простым людям. Его политический рейтинг стал выше, чем у многих ветеранов-политиков.

Целый ряд клише очерняет образ кариок. Например, говорят, что кариоки не работают, а весь день проводят на пляже и не могут дойти до угла или пройти мимо бара без того, чтобы поболтать со случайным знакомым, который с первых минут успел стать их закадычным другом. Еще говорят, что кариоки не способны прийти на встречу в назначенное время, оставляют все дела на последнюю минуту, а назначить свидание для них означает сказать: «Увидимся как-нибудь». Это все правда. Но эти черты, в которые нас вечно тычут носом не-кариоки, имеют объяснение, и более того, нередко они вполне обоснованы.

Во-первых, неправда, что кариоки мало работают. Напротив, Рио — один из первых городов Бразилии по занятости населения. И может быть, именно здесь достигают большего, чем где-либо еще. Согласно данным главного института государственной статистики, в среднем в Рио работают сорок часов и сорок семь минут в неделю, такому уровню может позавидовать любой большой город — сравните с показателями вашего собственного города. Но разве мы виноваты, что остается еще 127 часов и тринадцать минут свободного времени. И это самое время, которое в остальных городах тратят на сон и телевизор, кариоки используют значительно лучше — ходят на пляж, заглядывают в соседний бар, чтобы хорошенько почесать языками, играют в спортивные игры — этим занимается почти каждый кариока — или просто бродят по улицам. В Рио так много соблазнов, что каждый час, проведенный на работе, следует считать за два — ведь работая кариока отказывает себе во всем остальном.

К тому же не стоит забывать об окружающей обстановке. В других городах, может быть, даже и приятно провести весь день в четырех стенах, чтобы не видеть то, что творится снаружи. Но в Рио — настоящая пытка томиться в офисе с видом на залив Гуанабара или на Атлантический океан: охватывает чувство, что вся жизнь осталась там, снаружи, обязанности, которые необходимо выполнить в обмен на зарплату, причиняют истинные муки. Я это точно знаю, потому что много лет проработал редактором в ныне уже не существующем журнале «Манчете», как раз напротив залитых солнцем садов Берл Маркс в парке Фламенгу, наблюдая, как вдалеке, из порта Глориа, навстречу приключениям уходят под парусом яхты, полные молодых людей в кепках и девушек в коротких шортах, отчего меня охватывали мысли о соленых брызгах, сексе и шампанском, а в довершение всего, мне нередко приходилось придумывать заголовки для рассказов об этих самых приключениях.

Так что мы видим, что соотношение между 40 часами 47 минутами труда и 127 часами 13 минутами отдыха в Рио исполнено глубокой мудрости. Но если посмотреть объективно, данное соотношение весьма обманчиво, ведь никто не видит кариок за работой (они заперты в офисах, правительственных институтах и коммерческих организациях), зато все видят их, когда они не работают. И это неизбежно: весь отдых проходит в Рио на открытом воздухе, на глазах публики, на пляжах и бульварах вдоль моря, на площадях, в сотнях баров и забегаловок на каждом углу. Это веселье, которое проходит на улице, а потому оно дешево или вовсе бесплатно и доступно всем.

Ключевое слово здесь «улица». С ними у кариок любовь давняя. На улице они чувствуют себя дома. Это отразилось даже в литературе, написанной за последние 150 лет. Известные писатели Рио — Мануэль Антониу де Альмейда, Мачаду де Ассиш, Лима Баррету, Маркеш Ребелу, Нельсон Родригеш, Карлос Эйтор Кони — всегда большое внимание уделяли уличным происшествиям. Быть может, именно в Рио и изобрели особый литературный жанр — хронику, которая представляет собой достаточно тривиальное повествование, написанное для газеты или журнала. В нем смешиваются реальность, вымысел и комментарии, а действие почти всегда разворачивается на улице (в крайнем случае — за окном). Величайший мастер хроникального жанра Рубен Брага стал литературным отцом множества великолепных последователей — Паулу Мендеша Кампоша, Фернанду Сабину, Элси Лессы, Жозе Карлуша Оливейры, и эту традицию до сих пор поддерживают такие писатели, как Олдир Бланк, Элоиза Свишаш и Жоаким Феррейра дош Сантуш. Хроники — это индикаторы города, они первыми улавливают назревающие перемены. И они же дарят литературное бессмертие самым обыкновенным горожанам, рассказывая о жизни и ее сюрпризах больше, чем многие эпопеи. Их героев можно встретить только на улице.