Цинна - Пьер Корнель

Опасную тогда приносишь ты свободу.

И странно, что, в душе стремленье к ней храня,

Одно препятствие находишь ты - меня!

Коль тяжкой родину я награждал судьбою,

То легче ль будет ей, забыв меня, с тобою?

Когда я буду мертв, ужель, чтоб Рим спасти,

Власть к одному тебе достойна перейти?

Подумай, вправе ль ты довериться расчетам.

Ты в Риме так любим, ты окружен почетом,

Тебя боятся все, готовы угождать,

И у тебя есть все, что мог бы ты желать,

Но и врагам своим внушал бы ты лишь жалость,

Когда бы власть тебе, ничтожному, досталась.

Осмелься возразить, скажи, чем славен ты,

Какой в достоинствах достиг ты высоты,

Чем похвалиться бы ты мог передо мною

И чем возвыситься по праву над толпою?

Тебе могущество, тебе дал славу я,

Тебе опорою была лишь власть моя.

Всеобщее не сам стяжал ты поклоненье,

В тебе моих щедрот все видят отраженье,

И, если б я хотел, чтобы ты пал скорей,

Поддержки стоило б лишить тебя моей.

Но уступить хочу я твоему желанью.

Бери отныне власть, предав меня закланью.

Ужель Сервилия, Метелла славный род,

Потомки Фабия, которых чтит народ,

Потомки тех мужей, какими Рим гордится,

В чьих жилах пламенных героев кровь струится,

Забудут хоть на миг о прадедах своих

И примирятся с тем, что ты стал выше их?

Ну, говори теперь!

Цинна

Я чувствую смущенье.

Не гнев твой страшен мне, не смерти приближенье,

Я в думы погружен. Я кем-то предан был,

И не могу понять, кто делу изменил.

Но мысль о том хочу я отогнать скорее.

Я все же римлянин, потомок я Помпея.

Что деда моего осмелились убить,

И гибель Цезаря не может искупить.

Я предан цели был высокой, благородной.

Коль низостью тебе считать ее угодно,

Не жди, что я себя готовлюсь упрекать,

Бесплодно сожалеть и слезы проливать!

Тебя судьба спасла, меня же погубила.

Мы оба сделали, что сделать нужно было.

Ты славу приобрел для будущих времен

И гибелью моей в опасностях спасен.

Август

Опять упорствуешь ты в дерзости признаний,

Не каешься в вине, не ищешь оправданий.

Посмотрим, до конца ль отважен ты душой,

Ты свой исполнил долг, и я исполню свой.

Суди же сам себя, возмездье избирая.

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Ливия, Август, Цинна, Эмилия, Фульвия

Ливия

О заговорщиках все рассказать пришла я.

Эмилия средь них - сейчас узнала я.

Цинна

О боги, то она!

Август

Ты тоже, дочь моя?

Эмилия

В том, что он совершил, себя винить мне надо:

Ведь я всех дел его причина и награда.

Август

Как! Лишь сегодня ты успела полюбить

И жизни для него порвать готова нить?

С какой поспешностью ты жертвуешь собою

Тому, кто только что тебе вручен был мною!

Эмилия

Любовь, с которой я пришла сюда сейчас,

Не долг покорности, не отклик на приказ.

И ты не властен в том, чтобы сердца пылали.

Четыре года мы любовь от всех скрывали.

Любила Цинну я, и мне был предан он,

Но ненавистью был союз наш вдохновлен.

Надежду светлую ему я подавала,

За моего отца пусть отомстит сначала.

И он поклялся мне, собрал своих друзей...

Все ж сбыться не было дано мечте моей.

Нет, не с покорностью стою я пред тобою,

Я Цинну не спасу своею головою.

Он за вину свою достойно осужден,

И справедлива казнь презревшего закон.

Но смерть с ним разделить, с отцом соединиться

Вот то, чего хочу я от тебя добиться.

Август

Так вот какую мысль тая в душе своей,

Ты мне желала зла под крышею моей!

Я Юлию изгнал, хоть мне и тяжко было,

Эмилия ее мне в сердце заменила,

Но недостойная не ценит свой почет!

Та честь мою взяла, а эта смерть несет.

В обеих страсть горит и горе мне готовит:

Одной был мил разврат, другая жаждет крови.

Так платишь ты за то, что я тебя любил?

Эмилия

За доброту отца так сам ты заплатил.

Август

Усердно я твоим был занят воспитаньем...

Эмилия

С таким же он тебя воспитывал стараньем,

Но воспитателя убил ты своего

И путь тем указал для мщенья моего.

Виновны оба мы, в одном лишь расхожденье:

Тобой был мой отец казнен без преступленья,

Мой справедливый гнев не уставал пылать,

Чтоб за невинного тебе сполна воздать.

Ливия

Постой, Эмилия! Исполненный вниманья,

Тебе он оплатил отца благодеянья.

Смерть, за которую ты хочешь мстить сполна,

Вина Октавия - не Цезаря вина.

Пойми, в борьбе за власть губительные страсти

Прощаются тому, кто достигает власти.

Тот, кто высокою удачей вознесен,

Перед грядущим прав, перед былым прощен,

Достигший своего не отягчен виною:

Он сделал только то, что суждено судьбою.

Имеет все права над нашей жизнью он;

Предписывать ему нельзя нам свой закон.

Эмилия

В том, что вы слышали, - души моей признанье.

Не о защите речь - о грозном воздаянье.

Карай же, Цезарь, тех, чей полный злобы пыл

За милости твои коварством отплатил.

И жизнь мою прерви, чтобы не быть в тревоге.

Мной Цинна соблазнен, вновь соблазню я многих.

Тебе опасной быть должна я до конца.

Мстя за любовь свою, я мщу и за отца!

Цинна

Я соблазнен тобой, и горько я страдаю,

Тебя, принесшую бесчестье, обожаю.

Но, Цезарь, истину открыть я должен здесь:

Я, не любив еще, задумал эту месть.

Эмилия моим моленьям не внимала,

И я решил иным занять ее сначала,

Твердил, что за отца ей надо отомстить,

Хоть этим я хотел ее к себе склонить.

Для сердца женщины всегда приятно мщенье!

Мне сердце отдала она в вознагражденье.

Коль по достоинствам своим я не был мил,

Как мститель я ее вниманье заслужил.

И в заговор она вошла тогда за мною,

Но лишь сообщницей - там, где я был главою.

Эмилия

Как смеешь, Цинна, ты! Иль в том любовь твоя,

Что опозоренной должна погибнуть я?

Цинна

Умри, но тем вредить моей не думай славе!

Эмилия

Пред Цезарем меня позорить ты не вправе!

Цинна

И мне - позор, когда лишаешь ты себя

Величья подвига, наш замысел губя.

Эмилия

Будь славен им, но я имею тоже право

На подвиг, и с твоей моя померкнет слава.

Ведь слава, радости мученья, гнет вины

Для любящих всегда быть общими должны.

Мы, Цезарь, римляне, и мы отныне вместе

Должны соединить любовь и чувство мести.

Ведь каждый потерял любимого отца,

И вместе доведем мы мщенье до конца;

Друг с другом рядом шли мы к цели благородной,

Мы оба приняли ее душой свободной,

Дана нам вместе честь свой встретить смертный час.

Ты нас соединил, не разлучай же нас!

Август

Я вас соединю - хоть мне горька обида,

Хоть вы враждебней мне Антония, Лепида,

Я вас соединю, свое согласье дам.

Есть уважение во мне к таким страстям.

Пускай узнает мир души моей волненье,

Пусть удивит его и казнь и преступленье.

ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

Август, Ливия, Цинна, Максим, Эмилия, Фульвия

Август

Любим богами я. Мне рок удачу шлет.

Спасенный из пучин, Максим еще живет.

Приблизься, друг, скорей. Ты мне остался верным.

Максим

Не нужно доверять друзьям, столь лицемерным.

Август

Не будем говорить мы о вине сейчас

Раскаявшийся, ты меня от смерти спас.

Тебе обязан я своею жизнью, властью.

Максим

Я из твоих врагов - опаснейший, к несчастью,

И, коль тебе судьба продлила радость дней,

Обязан этому ты зависти моей.

Нет, не раскаянье душой моей владело,

Губя соперника, раскрыл я злое дело.

Солгал Эвфорб, сказав, что был я взят волной.

Боялся он, что ты скорей пошлешь за мной.

Найти к Эмилии хотел я путь обманный:

Внушить ей тайный страх, увлечь в чужие страны;

О бегстве говоря, не уставал твердить,

Что, возвратясь, она сумеет отомстить.

Но, отклонив душой все эти обольщенья,

Удвоила она своей отваги рвенье.

Она все поняла. И все ты знаешь сам.

Зачем бы прибегать я к лишним стал словам.

Так хитрость низкая успеха не добилась.

Но если ты и мне явить хотел бы милость,

Пусть кончит жизнь Эвфорб среди мучений злых

И пусть умру я сам, но на глазах у них.

Честь, друга, родину, тебя пред целым светом

Я предал. Мне Эвфорб помог своим советом,

И был бы счастьем я безмерным награжден,

Когда б пред смертью знал, что он уже казнен.

Август

О небо, неужель мне суждено судьбою

Еще изменников увидеть пред собою?

Пусть злобный рок зовет сам ад в громах, в огне,

Собой владею я, и мир покорен мне.

Я крепко власть держу. В грядущем сохранится

Моей победы день. Я вправе им гордиться.

Свой справедливый гнев я превозмог сейчас,

Пусть весть о том дойдет, потомки, и до вас.

Дай руку, Цинна, мне. Останемся друзьями!