Цинна - Пьер Корнель

Оно бы Рим рукой Помпея защитило.

Но смерть его теперь для будущих времен

Всем знак того, что Рим другой избрал закон,

Что славу он найдет в том самом человеке,

Который вольности лишил его навеки.

Он ослепил весь Рим величием своим,

Но, полный славы, сам не насладился им.

С тех пор как город стал владыкою вселенной

И множество богатств его сокрыли стены,

С тех пор как в подвигах, в величье стольких дней

Рождает граждан он, что всех царей сильней,

Здесь, голоса скупив, патриции все время

Дают почувствовать народу власти бремя,

А тот, в златых цепях, считает, что закон,

Полученный с верхов, им снизу возглашен.

Терзаясь завистью, питая лишь интриги,

Здесь все в кровавые вступать готовы лиги:

Так Сулла - Марию, а Цезарю - мой дед,

Тебе - Антоний, все глядели злобно вслед.

Вот почему у нас немыслима свобода

Гражданских войн она причина для народа.

Средь тяжких смут ее и горестных невзгод

Кто - равенство, а кто - властителя зовет.

Чтоб Рим сейчас спасти, пусть правит тот над нами,

Кто мир восстановить способен меж врагами.

Ты родину свою не можешь не любить,

От распрей должен ты ее освободить.

Власть Суллы захватил и, расставаясь с нею,

К насилию открыл путь Цезарю, Помпею.

Зол столько не могло б на нашу долю пасть,

Когда б семье своей он отдал эту власть.

Убийство Цезаря, потворствуя их видам,

К насилью привело Антония с Лепидом;

И римлянами Рим повержен был бы в прах,

Когда бы крепко власть ты не держал в руках.

Отрекшись от нее, ты Рим, лишенный славы,

Невольно возвратишь к несчастьям войн кровавых,

И в жилах у него оставшаяся кровь

С начавшейся войной польется вновь и вновь.

Ты любишь родину, ты сжалишься над нами!

Моими молит Рим тебя сейчас устами.

Припомни - за тебя немалою ценой

Он должен был платить, в нем кровь лилась рекой;

И, коль покой ему теперь послали боги,

Уже подумать он не может без тревоги,

Что, уходя, его ты хочешь одарить

Добром, какого он не в силах сохранить.

Коль мы такой ценой должны искать другого,

Коль дорога тебе честь края, нам родного,

Коль тот печальный дар возьмет страна моя,

Не смею высказать все, что предвижу я.

Ты должен сохранить себя, власть оставляя

Тому, кто возродил былое счастье края.

Чтоб смело мы могли довериться судьбе,

Назначь достойного преемника себе!

Август

Нам спорить незачем, и я хочу того же.

Мне дорог мой покой, но Рим еще дороже,

И что бы ни могло со мной произойти

Пускай погибну я, лишь бы его спасти.

Напрасно жаждет грудь спокойствия простого.

Прав, Цинна, твой совет, и власть беру я снова.

Но в ней я помощи жду от обоих вас.

Правдивость ваших чувств мне дорога (Сейчас.

В советах, что вы мне давать готовы оба,

Вам родина важна, а с ней моя особа.

Одна любовь могла на спор вас вдохновить,

И оба вы должны награду получить.

Тебя в Сицилию, Максим, я посылаю,

Чтоб плодородному ты дал законы краю.

Ты именем моим в ней должен управлять,

За каждый твой приказ я буду отвечать.

Эмилию даю тебе я, Цинна, в жены.

Как Юлии, почет ей будет заслуженный.

Необходимость нас, тревоги без конца

Заставили давно казнить ее отца,

Но к милостям моим ей все открыты двери,

Что утешением послужит ей в потере.

Скажи, что мною ты сейчас был послан к ней.

Я знаю, многих ты уже ей стал милей,

Тебя обрадует она своим ответом.

Прощай же! Ливии иду сказать об этом.

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Циннa, Maксим

Максим

Что думаешь о том, в чем убеждал ты нас?

Цинна

Что думал прежде я, то мыслю и сейчас.

Максим

Вождь заговорщиков стал другом тирании!

Цинна

Вождь заговорщиков простил ее впервые.

Максим

Свободным видеть Рим хочу.

Цинна

Освободить

И я его хочу, но вместе с тем - отмстить.

Жестокость Августа не знает утоленья,

Разбиты алтари, разграблены именья,

Средь землепашцев страх, Рим полон мертвецов

А он раскаяться и отдохнуть готов.

Когда от наших рук он примет наказанье,

Раскаяньем купить он сможет оправданье.

Он был жесток, провел кровавых много мер,

И безнаказанность была б плохой пример.

За римлян мы отмстим. Узнав об этой доле,

Пусть смеет кто мечтать о цезарском престоле!

Не вверит деспотам народ судьбы своей.

Будь с Суллой строже мы, стал Цезарь бы скромней!

Maксим

Но гибель Цезаря, столь славного во многом,

Была для Августа жестокостей предлогом.

Свободы жаждал Брут - принес лишь гнет цепей!

Будь Цезарь не убит, стал Август бы скромней.

Цинна

Поступок Кассия, страх Рима неустанный

Вновь возвращают век, где властвуют тираны.

Но это время к нам уж больше не придет,

Коль выберет себе иных вождей народ.

Максим

Хотя мы и вожди, но нам еще неясно,

Как избежать путей, где шествовать опасно.

Есть ли заслуга в том, чтоб счастья не искать,

Когда себя должны мы смерти подвергать.

Цинна

Однако разве мы правы, воображая,

Что вылечим болезнь, корней не обрезая;

Для излечения здесь мягкость не нужна,

На рану тяжкую прольет лишь яд она.

Максим

Кровь ран тебе нужна, мне нужно исцеленье.

Цинна

Ты хочешь без труда добыть освобожденье.

Максим

Все средства хороши, чтоб выйти из цепей,

Цинна

Мы их должны порвать лишь доблестью своей.

Максим

Всегда желанною останется свобода.

В ней - благо высшее для римского народа.

Цинна

Не может благом быть то, что дается нам

Тираном, кто терзать привык свободу сам.

Рим слишком сердцем чист, чтоб встретить ликованьем

Дар деспота, чьим был он долго достояньем,

И тот, кто сохранил в душе свободы жар,

Не сможет не презреть из рук тирана дар.

Максим

Ты и Эмилию готов возненавидеть?

Цинна

Тирана милостей я не хотел бы видеть.

Когда за Рим родной я отомщу сполна,

Найду ее, хотя б была в аду она!

Да, смертью Августа куплю себе я право,

Взяв за руку ее своей рукой кровавой,

Над урною его брак совершить, чтоб он

За все свои дары был кровью награжден.

Максим

Но ведь Эмилию прельстить едва ли может

Рука в крови того, кто ей отца дороже.

А силою ее ты не захочешь взять.

Цинна

Довольно, во дворце нас могут услыхать.

Мы говорим с тобой весьма неосторожно

В том месте, где легко друзей подслушать можно.

Идем - и в тишине обсудим поскорей,

Как к цели нам прийти спокойней и верней.

ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Mаксим, Эвфорб

Maксим

Все знаю от него: судьбою горд своею,

Влюблен в Эмилию и сам любим он ею.

Но мщенье для нее - любви прямой залог.

Вот почему и нас он в заговор вовлек.

Эвфорб

Неудивительно теперь мне это рвенье,

С каким он Августа не принял отреченье.

Распался б заговор - и, гнев свой затая,

Все стали б Августу покорные друзья/

Максим

Мы служим все тому, кто столь неутомимо

Радеет о себе, а не о пользе Рима.

Я ж, пожелав во всем полезным Риму быть,

Несчастный, принужден сопернику служить.

Эвфорб

Тебе соперник он?

Максим

Эмилию люблю я

И должен ото всех скрывать мечту такую,

Мой сокровенный жар, пред тем как явным стать,

Хотел бы подвигом ее завоевать.

Меж тем из рук моих ее он похищает,

И губит тем меня, и сам того не знает.

Я тороплю успех, что смертью мне грозит,

Сам меч ему даю, что грудь мне поразит.

Повержен дружбой я в ужасное несчастье!

Эвфорб

Меж тем помочь в беде в твоей, конечно, власти.

Порви же эту сеть - есть лишь один исход:

Донос. Лишь он тебе Эмилию вернет.

Ты жизни Августа тем принесешь спасенье,

И он Эмилию отдаст в вознагражденье.

Максим

Как! Друга мне предать!

Эвфорб

Любовь права во всем,

Мы в истинной любви друзей непризнаем.

Предать предателя нельзя считать виною,

Коль ради женщины сам низок он душою.

Забудь о дружбе с тем, кто помнит только зло.

Максим

Но подражать ему мне было б тяжело.

Эвфорб

Ответить злом на зло - законное решенье.

Ведь преступление разить - не преступленье.

Максим

Тем преступлением свободу купит Рим!

Эвфорб

Опасно в дружбе быть с изменником таким.

Не к родине его отвага призывает,

Не слава, а любовь его воспламеняет!

Он Цезаря бы чтил, не будь он так влюблен,

В нем благородства нет, неблагодарен он.

Иль, думаешь, всегда правдив он был с тобою?

Нет, не для родины он так пылал душою,

Он страстью, что одним друзьям своим вверял,

Лишь честолюбие искусно прикрывал.

Быть может, он хотел, сразив Октавиана,

Не вольным сделать Рим, а дать ему тирана: