Прихоть султана - Барбара Картленд

— Что ему оставалось? Унаследовать столько долгов! — сказал другой. — Жаль. По-моему, он любил море.

— Интересно, кто ее купил, — задумчиво сказал лорд Стэнтон.

— Кто-то, кого подыскал принц. Их с Венфилдом водой не разольешь.

— Кто такой Венфилд? — спросила Ровена у Джейн Стэнтон, которая стояла рядом с отцом.

— Герцог Венфилд? Он унаследовал титул в прошлом году, довольно неожиданно. На его месте должен был быть его кузен, но тот упал с лошади во время охоты и умер. Поэтому, когда скончался старый герцог, новым стал Марк.

— Ты его знаешь?

— Я встречала его дважды и один раз с ним танцевала. Он довольно мрачный и серьезный, что по-своему, конечно, хорошо. Но мне нравятся мужчины, которые играют в светские игры, не выказывая недовольства.

— Что ты называешь светскими играми?

— Красивые комплименты, умение заставить леди почувствовать, что она богиня, что все у ее ног. Ни одна девушка еще не услышала от Марка настоящего комплимента.

— Но почему он должен делать неискренние комплименты? — пожала плечами Ровена. — Возможно, он просто честный человек.

— А кому нужен честный человек в бальном зале? — спросила Джейн. — Мой Фрэнк без устали говорит мне приятнейшие слова.

Почтенный Фрэнсис Диллон был джентльменом, за которого Джейн выходила замуж через несколько месяцев. Ровена считала его дружелюбным пустым местом, безвредным и скучным. Однако Джейн видела во Фрэнке свой идеал, поэтому Ровена улыбнулась и высказалась о нем добродушно.

Она понимала, что Джейн сама нашла то, что хотела. Мисс Стэнтон обручилась с мужчиной, которого обожала и который души не чаял в ней. И все же Ровена не могла завидовать подруге.

«Надеюсь, мой мужчина будет умнее бедняги Фрэнка, — думала девушка. — Боже правый, кажется, я становлюсь слишком требовательной! Но ведь где-то в мире должен быть человек, которого я смогу любить и одновременно уважать. Неужели я хочу луну с неба?»

Вспомнив некоторых своих знакомых, Ровена начала опасаться, что действительно требует невозможного.

На следующий день они снялись с якоря и чудесно провели время в заливе. Ровена очень любила море и чувствовала себя в полном согласии с отцом. Впервые с тех пор, как узнала о его планах на свой счет.

Вечером, когда корабль неспешно возвращался в гавань, Ровена свесилась с перил, разглядывая воду и гадая, что ждет ее в будущем.

— Ах, если бы мы могли вечно плыть по волнам, — сказала она отцу, который подошел и стал позади нее, — и забыть о мирских амбициях.

— Ты же знаешь, что я лишь хочу для тебя лучшего. Не так ли, Ровена, дорогая? — проговорил полковник. — Я хочу, чтобы ты была такой же счастливой, как мы с твоей мамой. Мы полюбили друг друга с первого взгляда.

— Но ты оставил маму и уплыл в Америку, — тихо сказала Ровена.

— Я сделал это, потому что хотел дать ей все, что она пожелает, как бы дорого это ни стоило.

— Но ей не нужны были деньги, она хотела быть с тобой, — возразила Ровена. — Она так по тебе скучала…

Полковник помолчал в нерешительности, а потом сказал:

— Я никогда не прощу себе, что меня не было рядом, когда она умирала. Я спешил к ней, но опоздал.

Ровена услышала в голосе отца затаенную боль и поняла, что он говорит правду. Она взяла его под руку.

— Я знаю, что ты любил ее, папа, — сказала она. — И я тоже хочу однажды найти такую любовь. Но пока еще не нашла.

— Ты уверена в этом? — спросил отец.

— Абсолютно, — ответила она.

— Тогда нужно просто продолжать поиски. В конце концов, я не вечный, и мне страшно оставлять тебя в этом огромном мире одну, без мужчины, который заботился бы о тебе.

— Папа, папа, я вижу, ты пытаешься меня разжалобить, — сказала Ровена, стараясь заставить полковника улыбнуться. — Ты в полном здравии и проживешь еще как минимум лет сорок-пятьдесят.

Отец поднял руки.

— Боже упаси! — воскликнул он.

— Глупости, — сказала Ровена. — Ты будешь радоваться каждому мгновению, а я сделаю все возможное, чтобы тебе угодить. Но я не выйду за мужчину, которого интересуют исключительно твои деньги, а не я.

— Думаю, ты сделаешь счастливым любого мужчину, но мне все-таки хотелось бы увидеть на твоей голове дворянскую корону.

Ровена рассмеялась и поцеловала отца.

Отправляясь спать тем вечером, она все же подумала о том, что рано или поздно ей придется выйти замуж.

Отец не успокоится, пока не увидит, что огромное состояние, которое он нажил, перейдет в руки здравомыслящего человека со знатным именем.

Счастливое время мирной жизни вдвоем с отцом не продлится долго. Девушка чувствовала, что битва вот-вот начнется. И была права.

На следующий день они получили от лорда Стэнтона приглашение на «маленький прием», который он устраивал на борту своего судна, чтобы встретиться с «очень высоким гостем».

— Папа, — с благоговейным трепетом спросила Ровена, — это?..

— Тише, дорогая. Просто постарайся выглядеть сегодня как можно лучше.

Вскоре было понятно, о ком именно шла речь. У миссис Килтон, камеристки Ровены, имелось с собой роскошное вечернее платье из атласа цвета слоновой кости, щедро украшенное кружевами. Талия была точеной, турнюр поражал воображение. Платье было сшито по последней парижской моде, но прислали его слишком поздно, чтобы Ровена успела покрасоваться в нем во время сезона.

Пока миссис Килтон возилась с застежками на спине, Ровена думала о том, что вырез слишком глубокий, почти нескромный.

— Подождите минутку, и вы поймете почему, — успокоила ее миссис Килтон.

На глазах у изумленной Ровены камеристка открыла большую ювелирную шкатулку, достала жемчужное ожерелье в три нити и надела его на шею девушки. Потом миссис Килтон закрепила в золотистых волосах Ровены жемчужную диадему, еще две тяжелые жемчужины оказались у девушки в ушах. Довершил картину роскошный жемчужный браслет в пять нитей.

Девушка поразилась собственному великолепию. Из зеркала смотрела поистине благородная леди, вот только Ровена не узнавала в ней себя.

— Мне определенно знакомы эти жемчуга, — сказала она. — Я видела их на одном из портретов в Хэверуике.

— Верно, мисс. Это фамильные жемчуга Хэверуиков. Ваш папа велел почистить их специально для вас.

«Значит, помимо всего остального, семье пришлось продать и драгоценности», — подумала Ровена. Ей стало неприятно, что ее великолепие зиждется на чужом несчастье.

Она сказала об этом отцу, когда тот пришел за ней.

— Но ты обязана прекрасно выглядеть, дорогая. Иначе мы оскорбим Его Королевское Высочество.